Валерий Меладзе: «Зрители меня вряд ли забудут»
Известный певец Валерий Меладзе признался, что его обижает несправедливая критика, и рассказал, почему его коллеги поют под фонограмму
Популярность Валерия Меладзе выдержала испытание временем – вот уже почти двадцать лет его имя не сходит с афиш, его песни звучат в радио- и телеприемниках, а концерты по-прежнему собирают аншлаги. После концерта, который Валерий Меладзе дал в БКЗ «Октябрьский», корреспондент «НВ» решил узнать у певца, как ему удается на протяжении стольких лет не просто оставаться звездой отечественной эстрады, но и задавать качественные стандарты жанра, и почему у него совсем немного последователей…
– Валерий, вы олицетворяете образ человека интеллигентного, если даже не аристократа…
– Аристократических корней в нашей семье нет, но по образу жизни, способу мышления и внутреннему ощущению я, мне кажется, действительно близок к интеллигенции.
– И как вы, человек с определенным интеллектуальным багажом и четкими представлениями об этических нормах, чувствуете себя среди коллег по шоу-бизнесу?
– Честно говоря, я не понимаю, зачем вам было нужно задавать этот вопрос. Но отвечу так: если судить об артистах по тому, что о них рассказывают в наших СМИ, вывод один: всем нам давно пора в сумасшедший дом. Меня такое положение дел просто бесит, потому что большинство моих коллег – абсолютно нормальные люди. Поверьте, ничего страшного за кулисами не происходит, и вообще кажется подлым желание журналистов подсматривать в замочную скважину. Лично мне всегда было не безразлично, что в мой адрес говорят люди. Хотя… Пусть кто что хочет, тот то и думает!
– Просто ваши песни уж слишком отличаются от того, что целыми днями крутят на радийных станциях и ТВ. Вас слышно гораздо меньше…
– Ах, вы об этом… Шоу-бизнес изменчив, он постоянно требует новых лиц, новой музыки, и в какие-то периоды некоторых артистов показывают по телевизору чаще, чем остальных. Но известность и популярность – совершенно разные вещи. К примеру, меня, даже если я надолго окажусь не на виду, вряд ли забудут.
– Еще бы! Песни, которые пишет для вас брат, невозможно спутать ни с какими другими. К тому же они далеко не однодневки…
– Я не знаю ни одной Костиной песни, которую можно было бы назвать «проходной». Некоторые из них уже много лет не звучат ни по радио, ни на ТВ, но публика на концертах часто просит их исполнить.
– Вы, насколько я знаю, много гастролируете. Это не утомительно?
– Наоборот! На гастролях я по-настоящему счастлив, люблю переезжать с места на место, и два часа в день «живой» работы для меня – нормально. А вот два сольника в день для меня уже тяжеловато. Если так работать целую неделю подряд – вообще перебор.
– Ну, конечно! Вы же не поете под фанеру…
– А почему все так зациклились на фанере? Да, на Западе это не принято, даже юридически наказуемо. И у нас зритель, конечно же, не хочет, чтобы певец работал под фонограмму. Вот только если артист прозвучит плохо, то тот же зритель начнет его осуждать, и будет делать это с большим рвением. И что остается нам? Петь живьем и рисковать или выйти на сцену и совершенно спокойно отработать под фанеру? Каждый этот вопрос решает для себя сам…
– Но, если вы всегда поете сольники вживую, наверняка у вас могут случаться какие-то… как бы помягче сказать… шероховатости. Они, естественно, вызывают критику публики. Как вы относитесь к таким вещам?
– Интересный вопрос… В этом, безусловно, есть отрицательные моменты, потому что, даже если критика справедлива, принять ее очень сложно. Причем труднее всего определить для себя, что больше раздражает – то, что в твоей работе есть недостатки, или то, что тебе на них указывают. Это в природе у всех нас. В то же время, перестань я обращать внимание на мнение своих слушателей, они не будут приходить на мои концерты, потому что им станут не интересны мои песни… Тут все неоднозначно. Однако у меня настоящую обиду вызывает только несправедливая критика.
– А сами вы склонны критиковать других?
– Пожалуй, нет. Если я очень далек от идеала, разве имею право требовать от других безукоризненности? К тому же с возрастом мы все набираемся опыта, становимся мудрее, терпимее. И я однажды понял: самое главное для меня то, что я обожаю свое дело и живу с ним в гармонии.
– Но как вы при таком мягком отношении к творчеству других можете быть членом жюри, скажем, на той же «Новой волне»? Ведь там надо оценивать, отсеивать и расставлять по ранжиру!
– Я достаточно ответственно подхожу к процессу судейства, и это, поверьте, очень серьезная и кропотливая работа. Чтобы зрители увидели по телевизору финальный концерт, в Юрмале на протяжении нескольких недель идет серьезнейшая подготовка.
– Многие считают, что в шоу-бизнесе сегодня все решают деньги, точнее коррупция…
– Да? Интересно, откуда они знают такие вещи? Коррупция, может быть, и есть, но она никоим образом не определяет расстановку позиций! Ну, хорошо. Я сейчас скажу то, что и так всем понятно. Деньги дают возможность снимать клипы, организовывать эфиры. Но о коррупции здесь речь не идет! Те же коммерческие радиоблоки делаются открыто, официально, с выплатой налогов.
– Слушаю вас, Валерий, и думаю: как вам удалось сохранить столько оптимизма?
– Все просто. Я расскажу вам притчу. Мужчина едет на работу. Семь часов утра, дождь со снегом, в автобусе давка. Посмотрел по сторонам – лица вокруг злые, хмурые, недовольные, а тут еще кто-то наступил ему на ногу. Вот он и думает: «Да что ж у меня за жизнь… Начальник – скотина, жена – стерва, вокруг – одно быдло...» А на плече у него сидит ангел-хранитель, читает эти мысли и размышляет: «И зачем ему это все нужно? Но раз уж хочет, придется исполнять…» Думайте о хорошем, и оно исполнится!
– А вы, кстати, верите в ангела-хранителя?
– Я? Придется мне, видимо, рассказать вам еще одну притчу. Один глубоко верующий человек умер, предстал перед Богом и спрашивает его: «Послушай, Господи! Я всегда старался жить праведно, делать все по заповедям, так почему же моя земная жизнь была такой тяжелой?» Бог посмотрел на него, вздохнул и говорит: «Что ж, давай посмотрим твой жизненный путь…» Начали они перебирать шаг за шагом, и увидел новопреставленный, что рядом с его следами отпечатки еще одной пары ног. Бог указал человеку на них: «Вот видишь, я всегда был с тобой!» А тот спрашивает: «Спасибо, конечно. Только почему в самые тяжелые периоды следы только одни? Чего ж ты покидал меня в эти моменты?» Выслушал его упреки Господь, улыбнулся и ответил: «Не покидал, сын мой, не покидал. Вторых следов нет, потому что в самые трудные времена я брал тебя на руки...»
– Вы верите в то, что у вас происходит так же?
– Раньше я больше верил в чудеса, в сюрпризы, в подарки судьбы. Но сейчас на моих плечах лежит столько ответственности, что рассчитывать на такие вещи очень сложно. Хотя все-таки в глубине души я продолжаю на них надеяться, и, представьте себе, иногда они все-таки случаются. Солнечная погода, неожиданная встреча с другом, новое интересное знакомство – разве это не чудо?
Беседовал Владимир Ермолаев
