Экскурсия для российских промышленников
Корреспондент «НВ» побывал на северном предприятии, где модернизация происходит не на словах, а на деле
Если бы автор этих строк мог на день стать министром промышленности, он постарался бы собрать всех директоров и владельцев российских промышленных предприятий и отвез бы их на экскурсию на нефтяное месторождение Южное Хыльчую, что в Ненецком автономном округе. Привез бы и сказал: «Вот как должно выглядеть сегодня нормальное предприятие!» Пожалуй, на этой фразе можно было бы и остановиться – современный житель мегаполиса, прочитав слова «промышленное предприятие», тут же начинает зевать и искать новости о футбольных и шоу-скандалах. Да ладно столичные жители – они давно уверены, что работать можно только в каком-нибудь агентстве недвижимости или рекламном бюро… Но беда в том, что такой же образ мыслей свойственен и столичным промышленникам. Зачем заморачиваться ноу-хау, выпуском конкурентоспособной продукции, если можно заводоуправление переделать в бизнес-центр, а место, где стояли цеха, продать под жилую застройку? Или оставить какое-то производство, пару раз заплатить самому себе щедрые дивиденды по акциям, провести допэмиссию, надуть фондовый пузырь и получить с него жирный куш. Потому и нужна экскурсия на Южное Хыльчую – чтобы показать, что деньги можно зарабатывать созидательным трудом, а не спекуляциями. И неважно, идет речь о добыче нефти или выпуске тапочек – важен уровень производства.
Месторождение Южное Хыльчую компании «Нарьянмарнефтегаз» (совместное предприятие «ЛУКОЙЛа» и американской «Конако Филипс») расположено в сотне с небольшим километров от столицы НАО Нарьян-Мара и в 120 – от нефтяного терминала Варандей, где нефть перегружается на танкеры. Выглядит это так: голая тундра, а среди нее – оазис технологий и быта ХХI века.
Производство огромное – 150 гектаров площади, тысячи километров труб, сверхмощные насосы, установки по очистке нефти, воды, электростанция, энергии которой хватило бы на пару среднего размера городов… И все это обслуживают две с половиной сотни человек в смену. Автоматизация – почти 100 процентов. Все так называемые «работяги» сидят перед огромными мониторами и щелкают клавишами компьютерных мышек. Один отвечает за работу насосов, загоняющих под землю несколько тысяч тонн воды в сутки, другой отслеживает поступление в резервуары коктейля из той же воды, нефти и растворенной в ней серы и нефтяного газа, третий – за удаление серы. И далее по цепочке до закачки в нефтепровод уже полностью очищенной и потому дорогой нефти. Все эти рабочие сидят в главном зале управления под наблюдением инженера. Еще несколько пунктов управления есть на электростанции и других крупных объектах.
Мы полтора часа ходили и ездили по территории месторождения – за это время не увидели ни одного человека с гаечным ключом или в замаранной спецовке. Я спросил заместителя директора «Нарьянмарнефтегаза» Сергея Голушкина:
– У вас что, вообще нет ручного труда?
– Конечно есть, – вздохнул он в ответ. – Фильтры приходится вручную менять.
Вложено было в это чудо немало – 100 миллиардов рублей. Хотя не столько сама техника дорого обошлась, сколько ее доставка. Но результат того стоит: 500 человек (две смены по 250 человек) добывают в сутки по 20 тысяч тонн нефти (по нынешним ценам – на 20 миллионов долларов).
А теперь давайте сравним работу этого месторождения (по сути, это просто большой завод по добыче, очистке и транспортировки нефти, а также производству серы и выработке электроэнергии) с типичным российским предприятием. У каждого станка стоит рабочий в промасленной спецовке, готовые детали возят из цеха в цех на тележках, сварщики в масках и клубах дыма что-то там сращивают, потом все идет в цех сборки, где комплекты ждут сборщики с гаечными ключами… А если вдруг выясняется, что не справляется, к примеру, участок сварки, директор вызывает кадровиков и поручает им привезти из украинского города Николаева, где в советское время был крупный судостроительный завод, человек тридцать безработных сварщиков.
А на самом деле автоматизировать можно любой завод, выпускающий серийную продукцию. Разница в подходах. В «Нарьянмарнефтегазе» посчитали, что дешевле и выгоднее вложиться на первом этапе в автоматизацию, зато потом 25 лет (примерный срок эксплуатации месторождения) получать прибыль за счет высокого качества продукции и минимальных (для предприятия такого масштаба) затрат на персонал. Но наш обычный директор считает, что автоматизация – это слишком дорого и сложно. А что касается паршивого качества продукции, то эта проблема решается просто – нужно погромче кричать о необходимости поддержки отечественного производителя.
К слову, спросил того же замдиректора:
– А что вам дало сотрудничество с американцами? Ведь любое оборудование и без их помощи можно закупать через интернет.
Он минуту подумал и решительно ответил:
– Расширение кругозора дало.
И пояснил: работа с американскими партнерами помогла по-новому подойти к проблемам автоматизации, к организации труда, быта и отдыха рабочих, к оплате труда и вопросам дисциплины. Подойти так, как это принято в развитых странах и пока не принято в России. Пример – фанатичное отношение к технике безопасности, педантичное соблюдение правил пожарной безопасности и так далее. За этим не только уважение к человеческой жизни и здоровью, но и голый расчет: эвакуация пострадавшего рабочего вертолетом и доставка того, кто его заменит, обойдутся компании в несколько сот тысяч рублей. Дешевле добиться соблюдения правил. В том числе сухого закона, за нарушение которого на рекрутинговую компанию, предоставившую проштрафившегося рабочего, налагается штраф в 200 тысяч рублей.
Впрочем, даже в условиях сухого закона работники нефтепромысла не выглядят обиженными на жизнь, скорее – наоборот. Молодежь с азартом накачивает себе мускулатуру в местном спортзале, люди среднего возраста в свободное время просто отдыхают в своих номерах в жилом городке промысла. Ведь они целый месяц работают по 12 часов без выходных. Зато потом месяц отдыхают дома. Зарплата – в среднем 50 тысяч рублей – идет и за месяц работы, и за месяц отдыха.
– А как же вы тут по месяцу без женщин? – кокетливо спросила одна столичная коллега.
– Так они тут от женщин отдыхают… – парировал ее спутник.
Устроиться на работу, в принципе, может любой желающий. Пункты набора есть в Архангельске, в Коми и других областях, где мужики еще не разучились работать. Сначала – обучение, потом – обычный конкурс, хотя и не очень большой. Так что с кадрами, которые умеют работать в условиях автоматизированного производства, проблем нет.
Автор этих строк не пытается здесь петь панегирик нефтяникам вообще и «Нарьянмарнефтегазу» в частности. Речь не о данном нефтяном СП, а о всей нашей промышленности, которая на десятилетия отстала не только от западного уровня, но даже от самой себя. Инновации, модернизация – все это у нас со временем будет. Но, судя по всему, главной дорогой модернизации будут СП и 100-процентно иностранные компании, открывающие свои производства в России. Путь пусть и не почетный, но зато эффективный.
Чум, Матвей и теория полей
Такая отрасль, как этнический туризм, в Ненецком округе пока представлена только одним малым предприятием – гостевым чумом ненца, которого весь Нарьян-Мар зовет просто по имени – Матвей. Почти всех гостей города возят в чум к этому Матвею, потому как дело того стоит. Чум у него настоящий, из шкур, с лежанками у стен и печкой посередине. Приехавших угощают свежей олениной и бульоном. Но главными достопримечательностями являются сам Матвей и его партнер шаман Николай.
Нам, журналистам из Петербурга, Матвей не стал рассказывать о быте и традициях ненецкого народа. Вместо этого очень увлеченно и живописно он обрисовал теорию силовых линий, опоясывающих земной шар и образующих клетки размером 4,12 на 4,12 метра. С этим, по мнению Матвея, многое связано. Печку в чуме можно обходить только с одной стороны, потому что другая находится в неблагоприятной стороне квадрата. Женщина в постели всегда спит с благоприятной стороны – мужчина уступает ей это место, потому что женщин нужно беречь.
После получасовой лекции в дело вступает шаман Николай. Он без лишней скромности говорит, что не гадает, а предсказывает. Видит также и прошлое. Правда, в ответах на вопросы о прошлом некоторых присутствующих он ошибся, но зато об их будущем говорил с полной уверенностью. К слову, тоже подводя под это научную базу.
С туристической точки зрения поездка в чум и беседа с его обитателями, а также угощение – мероприятия очень интересные. Олени, лайки, нарты, бубен – все это у Матвея настоящее, не бутафория. Так что этнотуризм в Нарьян-Маре, без сомнения, имеет будущее.
Вспоминая совнархозы
Советы народного хозяйства… Об этом далеком советском прошлом хрущевского периода во время поездок по Ненецкому округу вспоминалось не раз. Тогда совнархозы создавались для организации взаимодействия между различными местными предприятиями. Потом их упразднили, хотя некоторые их идеи могли бы использовать и сейчас.
Вот просто пример: в округе неимоверно дорого привозимое с материка топливо. Из-за дороговизны солярки, на которой работают дизель-генераторы, обеспечивающие электроэнергией небольшие поселки и стойбища оленеводов, киловатт-час электроэнергии обходится в 38 рублей. Между тем нефти в округе – миллионы тонн. И в принципе ничто не мешало бы поставить где-нибудь небольшой перерабатывающий завод, который выпускал бы ту же солярку (в Чечне в примитивных перегонных кубах даже бензин получают). Точно так же можно было бы наладить производство пропан-бутановой смеси.
Если уж совсем фантазировать, то при нефтепромыслах, на которых стоят мощнейшие электростанции, выбрасывающие в воздух гигаватты тепла, можно создать теплицы, целые аграрные городки.
Можно было бы – кабы не нестыковка ведомственных интересов…
Тундре нужен сухой закон
Все приезжие в беседах с местным руководством обязательно поднимают вопрос о сохранении самобытной ненецкой культуры и самих ненцев. У жителей материка (как называют в НАО обжитые района страны) с 1990-х годов накопилась масса мифов – о том, что прокладка нефтепроводов по тундре мешает миграции оленьих стад, и поэтому они обречены на вымирание, что ненцы живут в своих чумах в глубокой нужде и так далее.
На эти вопросы исчерпывающе ответил председатель собрания депутатов НАО Игорь Кошин. Ненцы отлично ладят с нефтяниками, и нефтепроводы давно уже не являются проблемой – через них по указке пастухов построены удобные переходы для оленей. Жизненный уровень ненцев достаточно высок, особенно если считать не только их денежные доходы, но и количество личных оленей (иногда личные стада измеряются тысячами голов).
Но не все радужно. Проблема – алкоголь: браконьеры, выбравшись в тундру, подпаивают оленеводов и буквально даром отбирают у них оленей. У северных народов нет иммунитета к алкоголю – и радикально решить эту проблему может только сухой закон в тундре.
Владимир Новиков, Нарьян-Мар – Петербург. Фото Интерпресс
