Псалмом и мечом
Корреспонденты «НВ» посетили немногие сохранившиеся монастыри-крепости Северо-Запада
Не так много их осталось – православных монастырей, которые в свое время служили крепостями. Когда-то они были оплотом духовности и государственности, и монахи умели не только молиться. На землях, где было возможно вражеское нашествие, монастырские люди одинаково хорошо владели и летописным пером, и боевым мечом. Это роднило наши обители с католическими орденами, хотя члены ордена чаще воевали на чужой земле, а наши – на своей.
Монашеская крепость интервентам не далась
Один из самых красивых монастырей Северо-Запада – Кирилло-Белозерский. Его мощные башни и стены отражаются в глади Сиверского озера много сотен лет. Монастырь считается крупнейшим в Европе по площади – он раскинулся на 12 гектарах. Основан он был московским монахом Кириллом в 1397 году. Вместе с ним пришел монах Ферапонт, который вскоре основал свой монастырь неподалеку, теперь это знаменитый Ферапонтов монастырь, где сохранены фрески работы Дионисия. Сейчас оба монастыря – памятники федерального значения – заняты Кирилло-Белозерским музеем-заповедником.
Все нынешние постройки Кириллова монастыря, разумеется, не времени основания, а значительно более поздние, особенно Новый город, выросший вокруг Старого. Но и старые стены успешно выдержали натиск польских и литовских отрядов в годы Смуты. Вражеское войско долго не решалось атаковать столь серьезное укрепление, а попробовав, убедилось, что оно им не по зубам. Поляки с литовцами долго шатались по округе, оккупировав берега Сиверского озера, разоряя деревни и сжигая городки, но проникнуть внутрь монастыря им так и не удалось. Несколько десятилетий спустя были выстроены новые стены, но на них уже никто никогда не покушался. Трещины на них только от времени и плохо проведенных реставрационных работ.
Прилуцкий монастырь был спасен Луначарским
Рядом с Вологдой видны могучие стены и мощные башни Спасо-Прилуцкого монастыря. Старинный город и его окрестности сильно оживились при Иване Грозном, который одно время даже хотел сделать этот населенный пункт столицей своего государства. Поскольку кремль здесь был сугубо декоративный – все его стены и башни не имели никакого оборонительного значения, – то нужна была настоящая крепость. Ею стал Спасо-Прилуцкий монастырь.
Увы, мощный внешний вид и достаточно удобное расположение не сделали крепость удачливой. Возможно, это было вызвано неумелыми действиями гарнизона. Во время Смуты монастырь был захвачен, разграблен и сожжен, причем это делали неоднократно и литовцы, и «русские воры», и казаки. За несколько лет погибли почти все монахи, бывшие в монастыре. Затем обитель была восстановлена и даже разбогатела, но воевать ей уже не пришлось. В 1922 году стены монастыря чуть было не разобрали на кирпич окрестные жители, и только вмешательство наркома Луначарского остановило это варварство. Сейчас весь комплекс зданий снова принадлежит церкви, монастырь действует и опять уверенно богатеет, что отражается на его внешнем виде. Деревнями и пашнями, конечно, он не владеет, но хозяйство при нем крепкое, а на праздники сюда собирается народ далеко из-за Вологды.
Михаило-Клопский монастырь основал юродивый провидец
Стоящий недалеко от Великого Новгорода Свято-Троицкий Клопский мужской монастырь сейчас мало известен и довольно редко посещаем.
Изумительно красивое, но весьма плоское место на берегу широкой реки Веряжи, впадающей в Ильмень, было облюбовано в XV веке выходцем из Москвы монахом Михаилом Клопским, родственником Дмитрия Донского, по уверениям историков, – юродивым, который якобы предсказывал военные и политические события в Москве и Великом Новгороде.
Позднее, после смерти своего основателя, монастырь был укреплен для защиты от возможного нападения поляков и литовцев с юго-запада, которые, впрочем, так сюда и не дошли.
Обитель еще в 1923 году была передана Новгородскому музею, но у того не было денег на поддержание комплекса в порядке. Сильно пострадавший во время Великой Отечественной войны, как и все приволховские земли, монастырь в мирное время практически был заброшен и медленно разрушался.
Только в последние годы там проводится довольно вялая реставрация, хотя ленинградские и новгородские специалисты еще в советское время подготовили все необходимые документы для работы. Сейчас монастырь передан церкви, но братия там крайне немногочисленна, приходится довольствоваться в основном частными пожертвованиями, среди которых традиционно нет крупных. В качестве рабочих, особенно летом, здесь тоже много добровольцев.
От нестяжателей – к душевнобольным
Нило-Сорская пустынь сейчас находится в глуши – туда ведет лишь ухабистая дорога в тупик, и не всякий турист знает, как добраться к бывшему монастырю. А когда все-таки добирается, видит, что процветанием здесь и не пахнет. В комплексе находится психоневрологический интернат, соответственно, содержание зданий скверное, с грубым и давним ремонтом, примерно как в Александро-Свирском монастыре, где находится психиатрическая больница для бывших заключенных.
А когда-то место здесь было знатное. Поляки с литовцами просто замучались, добираясь до монастыря во время Смуты, – дорога к нему вымотает кого хочешь... Прибыв, обнаружили не такие уж и серьезные укрепления, но поскольку интервенты устали, то и не стали связываться.
Любопытно, что основатель монастыря Нил Сорский проповедовал нестяжательство, и порядки в монастыре были очень жесткие. Попытка церковных властей раскрутить монастырь после смерти Сорского не удалась: обители удавалось разбогатеть лишь на короткое время, поэтому стены и здания комплекса всегда были очень аскетичными, хотя и немаленькими.
Укрепления заменили декоративными башенками
Снетогорский монастырь входит в городскую черту Пскова. Его расположение на скале над рекой Великой достаточно удачно для укрепления. Повоевать эта крепость не успела, ибо враг всегда был занят Псковским кремлем, а монастырь очень легко превращался в оборонительный центр. Там, конечно, не было таких могучих стен, как в других крепостях, но во времена, когда осаждающие еще не имели мощных пушек, взять это укрепление снизу было бы довольно затруднительно.
Со временем стены монастыря стали выполнять скорее роль черты, ограждающей духовный мир от мирского. Декоративность ее подчеркнута стилизованными под средневековье башенками, не имеющими внутреннего помещения. Вообще, многие монастыри-крепости, утратив военное значение, при перестройках и реконструкциях заменяли фортификационные детали декоративными. Элементы крепостного зодчества были суровыми и неудобными в мирной жизни, поэтому ими легко жертвовали. Ведь в XIX веке, когда происходили основные и довольно варварские переиначивания старинных зданий, не было понятия «памятник архитектуры».
Татьяна Хмельник. Фото Александра Потравнова
