«Был человек – и нет человека!»

 

Петербурженке приходится самой расследовать гибель мужа, убитого за границей

Елена Кузнецова потеряла мужа два месяца назад, и все это время она пытается выяснить, как и почему он погиб. Правоохранительные органы не пролили свет на случившееся, и тогда Елена сама отправилась в Финляндию, где произошла трагедия.

Ровно половину из своих 37 лет Владимир Кузнецов провел на водительском сиденье. Дорога была его стихией. За много лет супружества его жена успела привыкнуть к тому, что муж постоянно в пути. В свой последний рейс Владимир отправился 19 марта этого года. Утром отвез жену на работу, буднично с ней простился, пересел за руль своего контейнеровоза и поехал в Финляндию. Елена знала, что он вместе с двумя товарищами едет в Котку. Волноваться было не о чем. Утром 22 марта Елене позвонила 17-летняя дочь. Она была на грани нервного срыва и сообщила: «Звонили с папиной работы и сказали, что он умер от сердечного приступа». Звонившим оказался механик компании «Скандитранс», в которой работал Владимир. Рассказывая о том, что у дальнобойщика остановилось сердце, он ссылался на водителей, которые были вместе с ним.

Елена не могла поверить своим ушам. У ее мужа никогда не было проблем с сердцем. Тем не менее в этот момент главной задачей было привезти тело мужа на родину. Генеральный директор фирмы «Скандитранс» дал ей номер страховой компании «Согласие», где транспортная компания застраховала жизни своих сотрудников. Она же должна по договору привезти тело из Финляндии. Страховщики попросили подождать результатов судмедэкспертизы на финской стороне, дескать, иначе тело не выдадут. Таков порядок.

А спустя несколько дней представители «Согласия» огорошили Елену новостью – в крови ее мужа обнаружился алкоголь. Более того, умер он от интоксикации. Поэтому страховая компания отказывалась доставлять тело в Петербург. Что примечательно, результаты экспертизы, на которую ссылались страховщики, вдове не представили.

– Они сказали, что могут его привезти, уладив все обстоятельства с похоронным домом, но это будет стоить 7 тысяч долларов, – рассказывает Елена.

В конце концов погибшего дальнобойщика на родину доставила компания, в которой он работал. Тогда же Елена получила полицейский отчет правоохранительных органов Финляндии. В нем фигурировала новая версия гибели Владимира. Со слов коллег погибшего полицейские записали, что Владимир в тот вечер выпал из кабины грузовика и ударился головой. После этого, по утверждению водителей, Владимир сам поднялся в кабину и лег на спальник, товарищи вызвали «скорую», которая уже не могла его спасти. Правдивость слов русских дальнобойщиков финская полиция проверять не стала, приняв их за истину.

Получив тело супруга, Елена повезла его в городское Бюро судмедэкспертизы. Для нее в этой истории осталось множество вопросов, на которые хотелось получить ответ. Она никак не могла поверить в то, что Владимир мог напиться во время рейса, причем до такой степени, что выпал из кабины. Прожив с мужем почти 20 лет, она знала, что такого не может быть. Результаты повторного вскрытия показали, что алкоголя в крови погибшего не было. Причиной его смерти стала потеря крови после травмы головы. Более того, Владимир медленно истекал кровью в течение 6–8 часов. Специалисты уверены, что, получив такую травму, Владимир не мог встать и вскарабкаться в кабину грузовика, расположенную на полутораметровой высоте, как утверждали другие дальнобойщики.

После получения результатов экспертизы неясного в этой истории стало еще больше. Почему коллеги Владимира изначально выдумали версию про сердечный приступ, почему полиция не стала проверять показания русских дальнобойщиков и не допросила других очевидцев этого происшествия, ведь на стоянке в этот момент было множество людей, как Владимир мог истечь кровью, если товарищи сразу же вызвали «скорую»? Все эти вопросы не дают покоя вдове. Она надеялась получить ответ, обратившись в следственное управление СКП по Петербургу с просьбой возбудить уголовное дело по факту гибели мужа. К заявлению приложила отчет финской полиции и все документы, имевшиеся у нее на руках. Спустя месяц Елена получила весьма забавный ответ за подписью руководителя второго отдела управления процессуального контроля Главного следственного управления СКП майора юстиции Ивановой. Переписав содержимое документов, предоставленных Еленой, сотрудница СКП подытожила: «Таким образом, оснований для проведения проверки не имеется». По словам судмедэкспертов, представители следствия не отправляли официальный запрос о результатах экспертизы, как это должно быть по закону, а пытались узнать о результатах по телефону.

Получив отказ от правоохранительных органов своей страны, Елена самостоятельно попыталась выяснить обстоятельства гибели мужа. Оказалось, что перед отправкой в рейс, еще в Петербурге, у него возник конфликт с одним из коллег-дальнобойщиков. Вдова считает, что он мог быть причиной трагедии. В пользу этой версии говорит множество фактов: полицейский отчет, составленный исключительно со слов водителей, выдуманный сердечный приступ, пропажа одежды и постельных принадлежностей погибшего, которые выкинули коллеги, объяснив при этом, что одеяло и подушка были в крови. Помимо этого тело доставили на территорию России без обручального кольца, которое дорого вдове как память, и без денег, всегда имевшихся у водителя. Выяснив все это, вдова предполагает, что, прежде чем вызвать «скорую» и полицию, машину обыскали и забрали все ценное. А это иначе как мародерством не назвать.

– Больше всего меня убивает отношение нашего следствия, – говорит Елена. – Со мной никто не поговорил, никто не выслушал моих подозрений. Не стали допрашивать свидетелей, написали отписку, и все на этом. Был человек – и нет человека!

Теперь Елена собирается искать правды в Финляндии. Она обратилась в Генеральное консульство этого государства в Петербурге с просьбой выдать ей результаты первой экспертизы. Но дипломаты ответили, что они еще не готовы. Следовательно, страховщики, утверждавшие, что в крови водителя есть алкоголь, и ссылавшиеся на эту экспертизу, мягко говоря, поторопились?

– Я не могу сидеть сложа руки и ждать. Решила ехать и выяснять все на месте. Там, где все произошло, работала видеокамера, и я хочу получить запись с нее, хочу ознакомиться со всеми документами. Не могу смириться с тем, что человека не стало и никому до этого нет дела, – говорит Елена Кузнецова.

 

Алексей Водопьянов