«Музыканты, по сути, тоже бомжи»
Не так давно «Аквариум» дал традиционный летний концерт в ДК имени Ленсовета, а за несколько дней до этого Борис Гребенщиков выступил в одном из автосалонов Петербурга с благотворительным концертом в поддержку фонда «Ночлежка». В этот фонд, на Боровую, БГ впервые пришел пять лет назад и с тех пор проникся идеей помощи бездомным. 57-летний музыкант, поэт помогает фонду материально, участвует в благотворительных аукционах, сдает кровь в донорском пункте, приглашает на свои концерты завсегдатаев «Ночлежки» и вот решил дать концерт, сбор от которого передан на приобретение нового автобуса. «Ночной автобус» – один из проектов «Ночлежки» – ездит по Питеру, кормит бездомных, оказывает медицинскую и юридическую помощь.
– Борис Борисович, почему вы душой прикипели к «Ночлежке»?
– Потому что я сам такой. Ведь мы, музыканты, по сути, тоже лица без определенного места жительства, полжизни скитаемся по миру. Поэтому грех коллегам не помочь. Сегодня мы им помогаем, завтра они нам помогут. Кстати, в «Ночлежке» я встретил очень много близких мне по духу, интересных людей.
– Не секрет, что большая часть денег в фонд «Ночлежка» по-прежнему поступает от западных благотворителей. Как к этому относиться?
– Вот и я говорил на своем концерте: «Зачем мы даем возможность западным партнерам улучшать свою карму?» Лучше ведь самим это делать, самим свою карму улучшать! Тем, чтобы помогать друг другу.
– Сколько таких «ночных автобусов» нужно Петербургу?
– Я не специалист, но в «Ночлежке» мне говорили, что по крайней мере один автобус на каждый район нужен. Пока же ходят два, но стареньких, они постоянно ломались, остался один. Но мир не без добрых людей – и вот мы собрали деньги на новенький «форд».
– Почему западные звезды куда более активны в благотворительной деятельности, чем наши?
– Потому что они поняли, что нужно карму исправлять, а наши – нет. Наши – атеисты, они считают: что бы они ни делали, все равно никто ничего не узнает и ничего им за это не будет. Но они глубоко ошибаются. Хотя и в России я знаю массу людей, которые делают добрые дела. Чулпан Хаматова – просто умница, и ее фонд «Подари жизнь» многим помог поверить в то, что благотворительность в России – это очень серьезно. Просто не все об этом кричат, но многие уже что-то стараются сделать. Если они не будут делать, то они пропадут… Нужно делать хорошее другим, тогда и тебе будет тоже неплохо.
– Вы сердобольный человек? Бабушку через дорогу переведете, милостыню подадите?
– Не скажу. Сказано в Писании: пусть правая рука не знает, что делает левая. И ведь все так просто: увидишь человека, который нуждается в помощи, – помоги ему. Вот и все.
– Многие рассуждают по-другому: одному помоги, другому, а себе что останется?
– Чем больше ты отдаешь, тем больше будет тебе даваться… В Писании же сказано все, в Евангелии… Грубо говоря, если тебе плохо с утра, сделай кому-нибудь благо, и тебе станет хорошо. Благотворительность – это ведь не механический процесс, а творчество. В самом слове есть корень «творить», «творчество». Помоги тому, кому нужна твоя помощь, и ты поможешь себе. Жизнь всех людей едва ли станет лучше, но жизнь отдельного человека может стать лучше, если он начнет очищать свое собственное сознание. Желая изменить мир, следует начинать с самого себя.
– Какую из песен «Аквариума» можно назвать «самой благотворительной»?
– Мы-то откуда знаем, мы же их поем, а про их воздействие надо людей спрашивать…
– Многие музыканты рассказывают, что слушатели пишут в письмах, как их песни помогали преодолеть недуг, лечили раны… А с вашими песнями такое происходило?
– Чтобы люди воскресали (улыбается)? Может, книжку собрать – свидетельства чудотворности «Аквариума»? Это будет бестселлер (смеется)! Проще надо быть, проще… Концерт в фонд «Ночлежки» лишний раз меня в этом убедил. Честно говоря, я давно не выступал при свете яркого солнца! Получился не концерт на сцене, а просто программа «В рабочий полдень», и мне это очень нравится. Я давно думаю, что нашу музыку уже пора убирать со сцены. Ну какие мы артисты – не место нам на сцене, зачем нам все эти фонари, декорации, спецэффекты, телеверсии! Нам давно пора вернуться в бизнес-центры, автомобильные салоны, на фабрики и заводы, на площади, а то и в подземные переходы – ближе к народу. Как говорится, вышли мы все из народа, а теперь пора наконец возвращаться обратно в народ! Скоро и гитары будут не нужны, все будут делать айфоны, а нам останется только собираться при свете солнца, петь, играть музыку на айфонах!
– Правда, что вы переводите буддийскую литературу?
– Почему только буддийскую? Я всякую перевожу. Есть старинная индийская книга «Бхагават Гита», которая к буддизму не имеет ни малейшего отношения. Кстати, она рекомендована к печати на русском языке Священным синодом в 1913 году. Вот я пытаюсь ее сейчас на человеческий русский язык переложить. Но это не перевод, я просто занимаюсь вольным переложением.
– До сих пор нет толкового перевода?
– Английских переводов много хороших… А вот русские читать невозможно… В идеале я хотел бы сделать книгу, которую можно будет читать любому человеку, и любой будет понимать, о чем там идет речь.
– Чем отличается хороший перевод от плохого?
– Хороший читаешь и понимаешь, о чем идет речь, да еще даже получаешь удовольствие от чтения. А плохой – когда непонятно, о чем идет речь. Впрочем, пока я добрался только до половины. Я сравниваю одновременно пять-шесть переводов, чтобы вычленить то, что там на самом деле сказано.
– Это не коммерческое занятие?
– Боюсь, что все, чем я занимаюсь, не является и никогда не являлось коммерческим занятием.
– Борис Борисович, вы не только меломан, но еще и очень вдумчивый читатель. Всегда «откопаете» что-то интересное и малоизвестное… Что читали в последнее время?
– Активно читаю серию книг английской писательницы Эллис Питерс про монаха-бенедиктинца XII века брата Кадфаэля из монастыря святого Петра и Павла.
Интересно, что эти книги написаны в жанре детектива. Но зачитываешься ими не поэтому. Любая детективная книга, которую пишет женщина, все равно роман про любовь на фоне трупов. А любой детектив, написанный мужчиной, – доказательство того, какой он умный. В замечательных двадцати книгах, которые я хотел бы порекомендовать, несмотря на плохой русский перевод (я читал на языке оригинала), каждый второй герой – это человек, которому хочется завидовать. Они там настоящие люди, которые держат слово, не могут себе представить, как его можно нарушить. Мне хочется читать про таких людей все больше и больше.
– Вы часто рассказывали о своих кумирах в роке, джазе… А каковы ваши пристрастия в мире симфонической музыки?
– Очень широкие. В последние полгода слушаю Брамса, Брукнера и Делиуса.
– Сегодня вы играете в стенах Академической капеллы, завтра в тесном клубе, потом во дворце спорта… Вы настолько всеядны?
– А может быть, наоборот, постоянны. Жизнь «Аквариума» вообще не менялась, менялись только стены, обстоятельства. Мы можем сыграть с симфоническим оркестром, спеть на танцах, но я тут подумал, что и на танцах с удовольствием бы сыграли, – приглашайте, репертуара у нас хватит.
– На каком концерте, спектакле вы недавно побывали?
– На премьере оперы Берлиоза «Проклятие Фауста», которая поставлена Терри Гиллиамом в Английской национальной опере. Этот вечер меня впечатлил. Терри Гиллиам и впрямь очень хороший постановщик.
– Когда ждать нового альбома и новых клипов «Аквариума»?
– Мы его заканчиваем, к сентябрю должен выйти. Он будет издан и выложен в Сеть одновременно. В Вятке взялись делать видеоролик на песню «Марш священных коров» с вырезанными из газет коровами – ну, посмотрим, что получится.
– Признайтесь, вы сами скачиваете бесплатно музыку и фильмы из интернета?
– Я стараюсь покупать диски, потому что это для меня полезней. А если нет возможности купить, то, естественно, скачиваю. У меня никакой совести и морали нет (смеется) и никогда в жизни не было. Но мы и свою музыку выставляем, чтобы все скачивали. Таково наше время.
– Скажите честно, писать песни вам не наскучило? Иногда возникает ощущение, что вы повторяетесь и пишете песни, похожие на те, что вы писали раньше?
– Писание любой песни состоит из откидывания сотен вариантов, которые уже были. Ты думаешь: «Стоп, это у меня уже где-то было». Но при этом при всем есть вещи значительно главнее – когда ты чувствуешь, что слова и музыка сами складываются в песню. Когда такая магия у песни возникает, все сомнения по боку.
Беседовал Михаил Антонов. Фото автора
