«В Прибалтике никогда не было особенных гонений на веру»
Согласно официальной статистике, более половины верующих Латвии – лютеране, четверть – католики. Данные о числе иудаистов, баптистов и староверов в Регистре религиозных организаций время от времени корректируются. А вот количество православных уже довольно давно остается неизменным – ровно девять процентов. Много это или мало? Наверное, судить можно по-разному. Однако надо учесть, что сегодня на территории Латвии действуют два монастыря и более 120 православных храмов. Корреспондент «НВ» побеседовала с настоятелем церкви Михаила Архангела протоиереем Олегом ПЕЛЕВИНЫМ.
– Ваша церковь, отец Олег, я смотрю, сейчас ремонтируется...
– Я бы скорее сказал – восстанавливается. Это общее дело нашей общины, в нем участвуют все прихожане кто как может.
– Насколько велика ваша община?
– На этот вопрос не так просто ответить. Дело в том, что есть множество людей, которые заходят в храм только по случаю – поставить свечку, освятить яйца на Пасху, окрестить ребеночка или отслужить панихиду. Иногда люди говорят: «Здравствуйте, мы ваши прихожане!» Я им: «А я вас не знаю…» – «Да как же?! Мы ведь у вас крестили ребеночка 12 лет назад». И что тут думать – считать их членами общины или нет? Наверное, я скажу так: в воскресные и праздничные дни церковь полна молящихся.
– Латышей много среди ваших прихожан?
– Немало. Не знаю, слышали вы об этом или нет, но в XIX столетии существовало мощное движение за переход жителей Латвии в православие. В Риге действуют даже два православных прихода, где богослужение совершается по-латышски. Церковь подготовила для них ряд переводов творений святых отцов на латышский язык. И, кстати, из среды этнических латышей вышло довольно много православных священников. Один из самых известных – преосвященный Иоанн Поммер. Он был епископом Пензенским и Саранским, затем – архиепископом. А в начале 1920-х вернулся в Латвию, служил в православной церкви и мученически погиб в 1934 году…
– Я читала, что его убили агенты советских спецслужб за связи с верующими в СССР. Он от них якобы получал сведения о гонениях на религию.
– Его святые мощи находятся в кафедральном соборе Рождества Христова… А что касается советского периода, в Латвии и вообще в Прибалтике никогда не было особенных гонений на веру. Конечно, как и везде, закрывались храмы, были репрессированы многие духовные лица. Но в Риге действовало около 40 церквей различных исповеданий. В том числе была открыта и наша церковь.
– А после восстановления независимости православию приходилось отстаивать право на существование?
– Во-первых, здесь надо отметить очень большую заслугу нашего владыки митрополита Александра. Благодаря ему Православная церковь имеет в Латвии достойный статус, числится среди традиционных конфессий. Как и другие религиозные организации, она прошла через реституцию, то есть через возвращение собственности. Нам вернули все здания и все земельные участки, которыми церковь владела в довоенное время. Да и вообще каких-то препятствий со стороны властей мы никогда не испытывали. Богослужение, как и всегда, совершалось на старославянском языке, по юлианскому стилю… Мы издаем книги, брошюры, буклеты, роскошный календарь и две газеты – «Виноградная лоза» и «Православная жизнь». Правда, они распространяются только в храмах. Но ни единого экземпляра никогда не остается…
Я вам больше скажу. В 1990 году, когда в Латвии начали открывать воскресные школы, при нашей церкви тоже был объявлен набор желающих. К нам записалось 80 человек, и почти все – взрослые. Сразу возникла проблема – куда столько людей посадить? Тогда мы договорились с соседней музыкальной школой, начали арендовать у них класс.
– Сегодня учеников стало меньше или больше?
– У нас теперь две детские группы и одна для взрослых. Во взрослой группе организован хор. Он выступает в таких местах, где людям особенно нужны ласка, забота, внимание. Наш приход уже много лет сотрудничает с одним из рижских домов престарелых. Там есть маленькая молитвенная комната, где мы совершаем богослужения, проводим концерты, устраиваем для людей праздники, привозим им какие-то маленькие подарочки.
– Я видела около входа в храм объявления о паломнических поездках в Литву и Эстонию. Желающих много?
– Конечно. У нас ведь общие святыни. В Вильнюсе находятся мощи святых мучеников Виленских, в Каунасе – чудотворная икона Матери Божией, в Эстонии – Пюхтицкая обитель... С другой стороны, верующие из Эстонии и Литвы приезжают к нам в Латвию, в Екабпилсский Свято-Духов мужской монастырь и в Спасо-Преображенскую пустынь, которая является важным духовным центром всего прибалтийского региона.
Мы вообще тесно сотрудничаем с православными церквами стран Балтии, у нас каждый год проводится конференция, которая называется «Церковь, семья и школа». Прямо скажем, это крупное мероприятие, его поддерживают министерство образования и науки Латвийской Республики и Рижская городская дума. Гостей съезжается по 300–400 человек, причем участвуют даже представители неправославных церквей – лютеранской, католической, старообрядческой…
– Вы меня простите, отец Олег, за чисто светский вопрос. Но ведь паломничества, ремонт и содержание храма, благотворительность – все это стоит денег, и немалых!
– Могу сказать, что доходы церкви здесь, в Латвии, никогда не были высокими. Это связано со многими причинами, одна из них та, что храмов всегда действовало довольно много. Конечно, мы что-то делаем и за свои средства, и немало делаем. Но значительная доля пожертвований приходит от верующих людей. Это касается всего, к примеру предметов убранства храма. Нам дарят святые иконы, подсвечники, лампады, оклады для образов. То есть киот – он был сделан в России, во Владимирской губернии, – сохранился с царского времени. Но храм ведь живой, его интерьер постоянно пополняется. Это естественно. Вот взгляните, икона «Всецарица». Она появилась у нас совсем недавно и очень помогает тем, кто болеет раком. А подарила ее храму женщина-врач. Свое имя она не указала, попросила только сделать надпись: «От уверовавшего врача». Трогательно очень, ведь правда?..
Беседовала Светлана Белоусова
