На новых рубежах Китая
«НВ» представляет серию спецрепортажей нашего корреспондента, побывавшего в китайском Синьцзяне, где когда-то пролегал Великий шелковый путь
Глинобитный старый город – главная достопримечательность Кашгара – постепенно сдает позиции под натиском нового строительства. Поэтому часто говорят (особенно на Западе) о наступлении на уйгурскую культуру. Впрочем, мысль о том, чтобы жить в этих домиках, не радует: условия в них ужасные, а арматуру заменяет... солома
В 1991 году я зачитывался жюльверновским «Клодиусом Бомбарнаком», часть действия которого происходила в этих краях. В 1995-м – засматривался на карту Таджикской ССР в огромном атласе, на которую попал и большой кусок соседней страны... В 2010-м – напряженно всматривался в спутниковые схемы, готовился... А в 2011-м – собрал документы и купил билет туда, куда так долго мечтал попасть. А почему мечтал – так толком и не мог объяснить никому из тех, кто спрашивал.
«Синьцзян» в переводе с китайского означает «новый рубеж». Отсюда я увез столько впечатлений (и фотографий), что хватит на годы. Такого сочетания древнего и нового, природы и цивилизации, истории и амбициозных планов не найти, наверное, нигде. Мертвые пески и галечники, разноцветные горы, изглоданные ветром руины, прокаленные солнцем поселки и ультрасовременные небоскребы городов, запряженные ослами повозки – и строительство через жестокую пустыню Турфанской впадины скоростной железной дороги...
Да, едва ли не больше величественной природы здесь потрясает размах происходящих перемен. Китайцы, тяготеющие к историческим примерам, ярким образам и символам, вспомнили, что именно здесь, по краям пустыни Такла-Макан, когда-то пролегал Великий шелковый путь – его-то и пытаются возродить в наши дни. Только теперь там, где тысячу лет назад шагали караваны верблюдов, мчатся фуры и железнодорожные составы. Через пески тянутся новые прекрасные шоссе и стальные магистрали – например, мне удалось проехать по открытой не далее как в июне ветке между Кашгаром и Хотаном...
Столица Синьцзян-Уйгурского автономного округа, Урумчи, напротив, представляет собой чисто современный город. И живут здесь в основном китайцы. По вечерам на площади Туаньцзе они предаются тому же занятию, что и их соплеменники из Пекина: рисуют на мостовой каллиграфические знаки при помощи воды
Даже в песчаной пустыне Такла-Макан есть свои памятники – например, эта могила имама Асима под Хотаном. Когда-то эти места были куда более зелеными, но с III века нашей эры климат постепенно
становился все более сухим. Леса исчезали, реки пересыхали, люди уходили дальше к горам, но напоминания о славном прошлом кое-где сохранились
Руины древних городов – этот снимок сделан в Гаочане под Турфаном – с развитием инфраструктуры стали приманкой для тысяч любопытных туристов. Их не пугает то, что Турфанская впадина считается самым
жарким местом в Евразии. В дни, когда я остановился в Турфане, температура доходила до + 45 градусов
Города Синьцзяна представляют собой причудливое смешение старого и нового. Некоторые – например,
Черчен, – кажется, снесены дочиста и отстроены с нуля. Другие, как Хотан, развиваются более гармонично
Урумчи – динамично развивающийся транспортный узел. Исторического центра в нем нет; сам город по площади может поспорить с Москвой, по населению – с Киевом, а по числу небоскребов – чуть ли не с Гонконгом
