Последнее интервью Александра Житинского
Эта беседа состоялась ровно за две недели до смерти писателя
Сорок лет спустя после выхода в самиздате повести «Лестница» Александр Житинский написал продолжение – роман «Плывун». Герой приблизился к 70, но жизнь его по-прежнему яркая, загадочная… Борис Стругацкий, которому автор дал прочесть роман, оценил «Плывуна» высоко: «Удача. Есть еще порох в пороховницах! Все печально, и все – правда, и все – про нас, нынешних и несчастных…»
– Александр Николаевич, чем вызвано желание вернуться к вашей первой, ранней повести?
– У повести «Лестница» очень непростая судьба, хотя и весьма характерная для той эпохи. Это мое первое большое прозаическое сочинение, написанное в 1971–1972 годах. К тому времени я уже почти десять лет писал стихи. Их не печатали, а я писал очень упорно, мне казалось, они неплохие. Мои стихи были лишены дежурного советского пафоса и, как бы сейчас сказали, отличались аполитичным отношением к происходящему в стране и мире. Их не печатали не потому, что там была какая-то крамола, а потому, что там «чего-то» не было. Писал я и небольшие иронические рассказы. После этого взялся за повесть.
Причем стал писать, не имея сюжета вообще. Решил: а начну-ка от фонаря! Герою «Лестницы» Владимиру Пирожнику около тридцати лет. Вот он просыпается утром, в незнакомой квартире, абсолютно не помня, как он сюда попал. Я сам в таком положении бывал раза два-три… Он спускается по лестнице и вдруг понимает, что эта лестница бесконечна. Спустился на 10–15 этажей вниз – она не кончается, поднялся на 10–15 этажей вверх, она не кончается. Пирожник понимает, что сошел с ума: а как еще объяснить ситуацию? И вся повесть посвящена тому, как герой выбирается из этого положения… И много забавного происходит. Как и куда герой выходит, я рассказывать не буду… Все это есть в «Лестнице». Если вам лень читать, можете скачать в интернете художественный фильм 1990 года, где этого героя играет Олег Меньшиков.
Дописав повесть, я не знал, что все только началось. Стал посылать в разные толстые журналы, откуда мне возвращали рукопись с какими-то странными рецензиями, что, мол, да, повесть ваша посвящена борьбе с алкоголизмом, но как-то неубедительно, герой не наказан… В итоге «Лестница» получила хождение в самиздате и уже потом вышла отдельным изданием. Повесть перевели на итальянский, немецкий, болгарский, эстонский и другие языки. Ее экранизировали и потихоньку забыли. Обычная история…
Но меня не покидала мысль вернуться к этому моему герою. Я пока не знаю аналога в литературе, чтобы такой прием был бы приведен так четко. Чтобы между двумя частями дилогии было сорок лет, и автору тоже стало на сорок лет больше. Мой герой в «Плывуне» уже старый пень, но с ним что-то происходит. У многих людей, особенно молодых, такое ощущение, что в этом возрасте ничего уже происходить не может. Но с моим героем происходит. Моему герою жить стало негде, и он снял квартирку в том же доме, где когда-то проснулся без памяти, и жизнь дома стала меняться… Дом – конечно, метафора, модель.
Мне самому уже исполнилось 70, во что я не очень верю. Мне стало интересно, как человек в возрасте после 70 оценивает себя. Зачем он жил? В тридцать лет он думал: зачем он живет, а в нынешнем своем возрасте думает: а что было, что можно предъявить, и так далее. И я решил этого героя показать, придумать ему жизнь, она, конечно, не совпадала с моей, но по ощущениям много совпадает. Настолько, что я попросил художника Александра Яковлева: «Если вы в иллюстрациях к «Плывуну» используете дружеские шаржи на меня, то будет хорошо». И он это сделал.
– Борис Стругацкий, прочитав «Плывуна», написал горькие слова: «Все печально, и все правда, и все про нас, нынешних и несчастных…» Вы действительно ощущаете нас абсолютно несчастными?
– Нет, конечно. Да и Борис Натанович так не ощущает… Хотя в каком-то смысле глобальном он считает, что мы несчастны, и, может быть, он прав, потому что все идет не совсем так, как задумывалось. Мы думали, что кончится советская власть и будет у нас свобода слова, будет все замечательно. Ан нет, не все замечательно, мерзостей даже прибавилось…
Но жизнь человеческая, слава Богу, складывается не только из отношения к политике, государству. Есть просто обычная человеческая жизнь, в которой много радостей, своего смысла: семья, дети, работа, творчество. Много чего есть, где, конечно, тоже хватает проблем. Но они как бы запрограммированы. Когда-то я писал в своих стихах: «Что случится, то случится, значит, так тому и быть, значит, эти испытания приготовлены тебе, точно знаки препинания, предначертаны судьбе». Надо относиться спокойно к тем «знакам препинания», которые нам встречаются на пути. Это предусмотрено, запрограммировано, и они так же нужны, как знаки восклицания, вопросы и прочее, чтобы получилась связная речь.
– «Плывун» может быть экранизирован?
– У меня была мысль послать Олегу Меньшикову эту книгу. Мы с ними познакомились во время съемок «Лестницы», хотя, наверное, не он должен «Плывуном» заниматься.
Семь фильмов снято по моим сценариям, еще столько же написано, но не снято.
Я много работал в кино, причем после этого понял, что сценарный стиль очень сильно влияет на прозу. Все становится лапидарней и действенней: диалог, действие. Любую мою книгу, написанную после этого, можно экранизировать. По-моему, прекрасный фильм мог выйти и может выйти из романа «Государь всея Сети», вышедшего в 2007 году, за который Борис Стругацкий присудил мне премию Аркадия и Бориса Стругацких.
Хотя сейчас киномода изменилась, в почете нынче арт-хаус, кино без сюжета, такая тягомотина, когда камера смотрит долго-долго на что-нибудь, а мы в это время должны догадываться, с чего она вдруг так долго смотрит. Знаете, я не поклонник Тарковского, и тем более не поклонник Сокурова, хотя это может показаться кощунственным. Но я люблю действенные вещи, люблю, чтобы все жило. А вот отстраненные размышления даже талантливых режиссеров мне не слишком интересны. Но сейчас в моде именно это.
– Вы не только писатель, но еще и издатель… Кто издал «Плывуна»?
– Сначала я не хотел издавать «Плывуна» в своем издательстве. Но то большое, крупное издательство, куда я обратился, сначала обещало издать «Плывуна» прошлой осенью, но потом все задержалось и перенеслось на следующий год. Я подумал, посоветовался с моим другом Димой Быковым, и он мне сказал: «Масса (меня в интернете все так зовут!), а давайте издадим «Плывуна» вместе!» И «Прозаик» (Быков среди учредителей, там издают и его романы) фактически спонсировал издание книги. И я его поставил на титульном листе вместе со своим «Геликоном».
– Недавно на встрече со СМИ генеральный директор «Буквоеда» Денис Котов с гордостью демонстрировал несколько электронных книг, которые созданы вами в содружестве с «Буквоедом». Они выглядят необычно: внешне напоминают обычную книжку среднего формата, но открываешь обложку и видишь, что вместо печатного текста и иллюстраций внутрь вмонтирована маленькая карта памяти, на которой и текст, и иллюстрации...
– Это мое изобретение. Я действительно придумал новую форму подачи электронных книг. Изначально электронная книга – это файл, который лежит на винчестере, может пересылаться электронной почтой, в общем, нечто невесомое. Чтобы он обрел некую плоть, я решил заключить ее в маленькую книжечку. Она в твердом переплете, цветная обложка, а на блистере – на пленке – карта памяти. На ней, допустим, портретик Пушкина, а в этой карте памяти помещается полное собрание сочинений Пушкина. Это называется флешбук. Больше того, я запатентовал этот формат на свое имя, и теперь только мое издательство может выпускать книжки в таком виде. И теперь мы с Денисом Котовым договорились о дальнейшем продвижении таких книг. Книг классиков и современных авторов. Свою книгу, где собраны все мои произведения на одной карте памяти размером 2 гигабайта, я уже выпустил. И Диму Быкова тоже выпустил, конечно, с его разрешения.
– Вас и в жизни, и в литературе отличает ирония…
– Я вообще никогда к себе серьезно не относился. Вообще-то я клоун, и в «Плывуне» клоунское начало в герое есть – он вдруг начинает петь какие-то блюзы, еще что-то сумасшедшее делать. И он смешной человек. Я вообще убежден, что каждый человек, во-первых, смешной, а во-вторых, должен об этом знать и смеяться над собой беспрерывно.
Только в этом есть спасение. Нужно смеяться над собой непрерывно, и прежде всего в самых пафосных ситуациях. Как только встал в позу, отойди на пять шагов, взгляни на себя со стороны, и ты засмеешься…
Беседовал Михаил Садчиков. Фото Интерпресс
