Фарух Рузиматов: «Хочу танцевать лучше самого себя»
17 февраля в БКЗ «Октябрьский» состоится гала-концерт артистов балета «Звезды двух столиц». На одной сцене встретятся мировые звезды балета и ведущие солисты Мариинского, Михайловского театров, Большого и Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Наш корреспондент встретился со звездой этого проекта выдающимся танцовщиком Фарухом Рузиматовым.
– Фарух Садуллаевич, вы танцевали на лучших балетных сценах мира… А в БКЗ «Октябрьский» давно выходили на сцену?
– Уже лет двадцать назад! На мой взгляд, большая проблема Петербурга – отсутствие нормальной концертной площадки именно для балетных вечеров, концертов. Так что для меня предстоящий концерт своего рода премьера, и, конечно, я буду волноваться. Наш вечер в БКЗ направлен на популяризацию классического балета. Сюда попасть все-таки проще, чем в Мариинский или Михайловский театр, да и цены вполне демократичные. Продюсер Ирина Белякова и ее Театральный центр на Коломенской задумали проект интересный, яркий. Собрали действительно звездный состав. Каждый представит свой лучший номер, я буду танцевать «Болеро» на музыку Равеля в хореографии Николая Андросова.
– Название «Звезды двух столиц» не намек на конкуренцию танцовщиков из Питера и Москвы? Ведь совсем недавно на Первом канале было показано танцевальное шоу «Болеро», что было построено на состязании артистов двух столиц, и вы, Фарух, возглавляли питерскую сборную…
– Такой проект, как «Болеро», изначально заинтересован в интриге, поэтому и был добавлен состязательный момент. Нынешний же гала-концерт – совсем другая история. Знаете, я не хочу танцевать лучше кого-то, я хочу танцевать лучше самого себя!
Балет – это не спорт. Мир балета довольно замкнут, и здесь все друг друга знают, знают, что ты можешь и чего ты стоишь в творческом плане. Балетный язык – международный. Многие танцовщики начинают в Петербурге, потом уезжают в Москву, бывают и другие примеры, как в истории с Натальей Осиповой и Иваном Васильевым, которые недавно перешли из Большого в Михайловский театр.
– Вам больше нравится выступать в Москве или в родном Петербурге?
– Я очень давно не выступал в Москве да и в Питере нынче выхожу на сцену два-три раза за сезон. В прошлом году прошел мой бенефис на сцене Мюзик-холла, и это был прекрасный вечер. Но моя танцевальная география сейчас больше распространяется на страны Запада. Меня часто спрашивают: где самая лучшая публика? Для меня – там, где я хорошо танцую. Я всегда считал, что если тебя не принимает публика, то это вопрос к тебе самому, а не к публике. Я часто выступаю в Японии, и там даже на мои не очень удачные танцы смотрят сквозь пальцы. Для японцев очень важно актерское мастерство, артистизм, а техника стоит на втором месте.
– Нынче на ТВ крайне редко увидишь классический балет… Как изменить эту ситуацию?
– Балет по телевизору я никогда в жизни не смотрел и смотреть не собираюсь. Балет – это живое общение. Мне кажется, балет не надо раскручивать! Он родился как элитарное искусство, таким, наверное, и останется. Хотя, надо отдать должное, в советские времена балет был поднят властями на огромную высоту. И Большой, и Кировский театры – эти два гранда держатся, по сути, с тех времен. Но масштабность и широкий охват балету не присущи. На «Лебединое озеро» не поспешит постоянный посетитель кинотеатров с поп-корном. Нужна определенная подготовка, воспитание с детства.
– Что происходит сейчас в Фондом Фаруха Рузиматова, который был создан в середине нулевых под лозунгом «За возрождение танцевального искусства»?
– Фонд закрыт, больше не существует. У меня не хватало времени постоянно принимать участие к проектах фонда, и он плавно почил в бозе. Меня это не сильно расстроило, потому что работы и интересных проектов меньше не стало.
– А как же памятник Мариусу Петипа в Петербурге, за который так ратовал ваш фонд?
– Это непростое дело. Решение должно приниматься не мной, не фондом, а городскими властями и общественностью. Когда уже власть имущие созреют до мысли, что в Петербурге, где творил Петипа, родоначальник русского балета, необходим памятник гениальному хореографу. Наверное, должен найтись энергичный и влиятельный человек, который сможет пробить эту идею. Пока такого человека я не знаю.
– В чем выражается ваша работа в качестве советника генерального директора Михайловского театра по художественным вопросам? Вы ведь раньше были худруком балета Михайловского и, говорят, ушли с конфликтом…
– Неправда. Мы нормально общаемся с Владимиром Абрамовичем Кехманом, никаких особых трений у нас нет, да и раньше не было. Я ушел, чтобы иметь возможность больше заниматься своим творчеством. Гендиректор Михайловского по-прежнему интересуется моей точкой зрения по многим художественным вопросам. Это свободное, дружеское общение. Нет никакого отчета, я абсолютно независимый человек, не числюсь ни в какой организации, надо мной нет ни директоров, ни администраторов.
– А «Лауренсию» с Натальей Осиповой и Иваном Васильевым в Михайловском вы уже видели?
– Пока еще не видел воочию. Из тех отрывков, что были в YouTube, можно сделать вывод: это действительно здорово. Молодость, техника, артистизм – все это присутствует в полной мере. Конечно, появление в нашем театре таких звезд поднимет уровень всей труппы, потянет за собой…
– Что вы скажете о проблеме службы в армии выпускников балетных школ?
– Это безобразие! Академия выпускает все меньше и меньше артистов балета мужского пола. И после восьми лет учебы забирать их в армию – это нонсенс, на мой взгляд, это вообще преступление. В рамках всей страны выпускается от силы человек шестьдесят артистов балета, везде их страшный дефицит. Если так будет продолжаться, наша профессия просто вымрет. Лет 25 назад был конкурс ребят в Вагановское училище, а сейчас, когда приводят мальчика, это большое чудо…
– Как танцовщика ваше имя прежде всего связывают с Мариинкой, но в последние годы вы сотрудничаете именно с Михайловским театром…
– Мариинский театр всегда был для меня родным, в нем я проработал четверть века. Но времена меняются. С Михайловским театром я начал сотрудничать еще в начале 90-х. Сейчас с Мариинским театром у меня нет никаких проектов, от них я не получал никаких приглашений.
– Звание «народный артист России» вам было присвоено только в 2000 году, уже в зрелом возрасте по меркам звезд балета… Вас это не обижало?
– Нисколько. Я всегда считал и считаю, что любые звания – это абсолютная условность. Да и в последнее время «народных артистов» стали раздавать налево-направо. Раньше это звание получали те, кого действительно знали все. Я бы такое звание вообще не применял к артистам балета. Плисецкая, Нуриев… Да и не было у Нуриева звания «народный артист». Понимаете, есть хороший артист балета и есть не очень хороший.
– Согласны ли вы с Борисом Эйфманом, который говорит, что в области балета мы уже не впереди планеты всей?
– Согласен. Но ситуация может измениться к лучшему только в том случае, если появится большая, продуманная государственная программа поддержки и развития балета. Этим сейчас никто не занимаемся. Мы питаемся тем, что было сделано в советские времена. Но корабль, который построили еще тогда, плывет по инерции, и ничего нового, кроме ремонта театров, не происходит.
– Поделитесь своими творческими планами?
– Нет у меня особых планов. Если меня куда-то приглашают, я еду танцевать. Творчество – оно у молодых, а я так, потихонечку выхожу на сцену, что-то делаю. Может быть, к лету сделаю творческий вечер на петербургской сцене.
Беседовал Михаил Антонов. Фото Интерпресс
