«Чувствуем себя обреченным народом»

Сербия получила статус кандидата на вступление в ЕС, отказавшись от поддержки косовских сербов

Оказавшись допущенной на порог «общеевропейского дома», страна может теперь годами дожидаться приглашения от его хозяев, тогда как православное население Косово, по сути, уже сейчас брошено на произвол албанских властей. История современной Сербии ясно показывает нам, какая участь уготована государству, которое не сумело вовремя побороть вирус «цветной революции» и отстоять самостоятельный путь развития. 

Тест на лояльность 

На фоне «арабской весны» многие начали забывать, что именно Сербия стала первой жертвой «революционной чумы XXI века». Эту балканскую страну Запад умело использовал как полигон по обкатке новейших технологий, призванных с помощью манипуляций сознанием спровоцировать уличные протесты и добиться свержения неугодных режимов. Осенью 2000 года гигантские толпы как по мановению палочки наводнили улицы Белграда, захватили здание парламента – cкупщины – и вынудили Слободана Милошевича уйти в отставку. В полном соответствии с «методичкой» американского инженера ненасильственных переворотов Джина Шарпа поводом к возмущению стала фальсификация (теперь уже не важно – реальная или мнимая) президентских выборов. 

Объятые революционной эйфорией, миллионы сербов надеялись, что теперь их страна сбросит груз авторитарного прошлого, освоит либеральные ценности и на равных войдет в «европейскую семью народов». Европа стала для утвердившейся на волне переворота сербской элиты далеким и прекрасным маяком, указывающим путь в тихую и благополучную гавань. Однако реальность оказалась не столь радужной – каждое движение в сторону ЕС сопровождалось целой чередой национальных травм. Самую болезненную из них сербы получили в феврале 2008 года, когда албанцы при поддержке Запада провозгласили независимость Косово – колыбели сербской культуры и государственности.

Поразительно, но даже в отношении активно «демократизирующейся» Сербии США и ЕС всегда проявляли садизм американского ковбоя, выкручивающего руки пленному индейцу. Так, в качестве ключевого условия для вступления в Евросоюз от Сербии потребовали поимки и выдачи сербских военных преступников Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ). Какое отношение это имело к усвоению демократических ценностей и стандартов ЕС? Никакого! Речь шла попросту о своеобразном «тесте на прогибчивость» для сербской элиты. 

Запад отлично понимал, что властям Сербии известно о местонахождении каждого преступника: в небольшой стране спецслужбы могут легко выйти на след всемирно известных беглецов. Но западные политики хотят, чтобы Белград ради «светлого европейского будущего» вновь и вновь подвергал себя национальному унижению, отправляя в Гаагский трибунал людей, которых многие сербы почитают народными героями. И в прошлом году прозападное правительство Бориса Тадича «прогнулось» по полной программе, выдав трибуналу сначала генерала Ратко Младича, а затем лидера хорватских сербов Горана Хаджича. «Прогиб» был отчасти засчитан – в Брюсселе стали энергичнее размахивать «морковкой» членства в ЕС перед носом у сербских политиков. 

Пиррова победа 

Однако удовлетворяться только лишь гаагскими унижениями Сербии европейские лидеры не хотели – с середины прошлого года они стали публично продвигать другую идею: «Мы пригласим вас в ЕС, но для начала – признайте Косово». Для любого сербского политика такой шаг сродни самоубийству. Однако президент Борис Тадич, которого сербы иногда называют «нашим Ельциным», ради «светлого европейского будущего» готов пойти даже на политический суицид. 

В марте 2011 года Белград и Приштина впервые с момента косовской независимости начали «технические» переговоры под эгидой Евросоюза, результаты которых шокировали даже многих столичных либералов. Так, сербские власти уже к декабрю договорились с косоварами о свободе передвижения и обмене копиями регистрационных книг с актами гражданского состояния. Но наибольший скандал вызвало признание Белградом таможенных печатей Косово. Учитывая, что наличие таких печатей – прерогатива самостоятельного государства, сербское руководство фактически согласилось с фактом косовского суверенитета. 

Для сербов трудно представить себе большего унижения, однако Евросоюз и оно показалось недостаточно унизительным. В декабре прошлого года Брюссель, вопреки прежним обещаниям, отказался наделять Сербию статусом кандидата на вступление в ЕС – теперь от нее требовалось уже юридическое признание Косово. Что делать, правительству Бориса Тадича пришлось взять под козырек очередной европейский каприз, и 24 февраля Белград и Приштина подписали соглашение о региональном сотрудничестве и совместном пограничном контроле. Сербия разрешила косовскому руководству участвовать в региональных форумах, а это означает право проведения внешней политики – честь, которой удостаиваются только независимые государства. 

Иными словами, сербское руководство признало косовскую независимость не только де-факто, но и де-юре. И если раньше косоваров представляли на международных конференциях руководители временной администрации ООН (UNMIK), то теперь приштинские политики могут важно восседать на саммитах с табличкой «республика Косово». Правда, на табличке имя «государства» будет пока писаться вместе с бросающейся в глаза звездочкой (Косово*). Эта сноска означает, что название не определяет формальный статус края и отсылает к Резолюции 1244, тем самым подчеркивая спорный статус территории. Благодаря этой юридической абракадабре Борис Тадич попробовал сохранить хорошую мину при плохой игре, выдав соглашение с Приштиной за свою «выдающуюся дипломатическую победу»:

– Политика «и Европа, и Косово», которую я проводил, выдержала свой исторический тест. Эта политика обеспечивает европейское будущее Сербии, защищает наши национальные интересы и показывает, что Сербия является фактором стабильности в юго-восточной Европе, – заявил сербский президент. 

Но разве кого-то может ввести в заблуждение этот юридический туман? Новую и неутешительную для Белграда реальность куда точнее охарактеризовала госсекретарь США Хиллари Клинтон: «Соглашение отвечает идее косовской независимости, территориальной целостности и суверенитету Косово». Да и косовский премьер Хашим Тачи, которого европейские дипломаты за глаза называют Джеком Потрошителем, не сильно погрешил против истины, сказав: «Сербия признает независимость Косово, тогда как Резолюция 1244 мертвой была, мертвой и останется».

Впрочем, на сей раз выдающиеся усилия Белграда по сдаче своих национальных интересов были оценены капризными европейцами. В феврале лидеры ЕС подарили Сербии долгожданный статус кандидата на вступление в Евросоюз. И хотя теперь Белград может годами отираться в почетном «европейском предбаннике», Борис Тадич будет говорить накануне майских выборов в скупщину, что вступление в Евросоюз если и за горами, то не очень высокими. 

«Разве нас так просто победишь»

Сделка «Косово в обмен на ЕС» стала для Сербии не просто еще одним самооскоплением вроде выдачи «военных преступников», а предательством собственного народа. Ведь что произошло? Пойдя на сговор с Приштиной и Брюсселем, официальный Белград фактически оставил косовских сербов на произвол албанской администрации и ее западных покровителей в лице натовского контингента KFOR и европейской полицейской миссии EUlex. Чем это грозит – хорошо показали трагические события 2004 года, когда албанские националисты убивали сербов, а иностранные «миротворцы» меланхолично наблюдали в стороне за ходом этнической чистки. 

До сих пор албанским сепаратистам и западным военным не удавалось окончательно закрыть для себя «сербский вопрос» в Косово. Ведь даже после одностороннего провозглашения Приштиной независимости в 2008 году северные районы края фактически остались вотчиной Белграда. Через слабо охраняемую границу на севере Сербия регулярно поставляла своим косовским соотечественникам продукты, медикаменты, одежду, топливо и гуманитарную помощь.

– У нас есть свой парламент, администрация, школы и больницы. Мы издаем собственные газеты и даже смотрим свое телевидение. Нам удалось сохранить островок Сербии во враждебном албанском окружении, – рассказывает Митра Релич, преподавательница русского языка в университете городка Косовска-Митровица. 

Однако спокойная по меркам горячей точки жизнь продолжалась вплоть до лета прошлого года, когда на фоне обострения ливийского «крестового похода» Запад дал отмашку на переход всего края под контроль сепаратистов. В июле 2011-го албанцы захватили КПП Ярине и Брняк, а затем установили на них свои таможенные пункты, попытавшись отрезать население «сербского острова» от «материковой Сербии». В ответ косовские сербы принялись возводить баррикады вдоль границы и важных магистралей, вынудив отступить албанских силовиков и натовских вояк. 

– Почти все мужчины поднялись на защиту Родины, – вспоминает инженер Деян Стаич из Косовской-Митровицы. – Мы уже больше полугода несем службу: пока одни учатся или работают, другие дежурят на баррикадах. Потом караул меняется. За все время албанцы и западные оккупанты неоднократно пытались нас разогнать и снести баррикады, но разве нас так просто победишь? Они не ждали от нас такой прыти!

Упорство косовских сербов явилось неприятным сюрпризом не только для Приштины, но и для западных столиц. Брюссель потребовал от Бориса Тадича избавиться от «параллельных структур» на севере Косово – в противном случае о вхождении в ЕС придется забыть. Вскоре после этого прозападное руководство Сербии стало сворачивать поддержку своих косовских соотечественников. Почувствовав себя преданными, 20 тысяч косовских сербов обратились к России с просьбой о предоставлении гражданства. 

– Поймите: для нас это не политика, а жест отчаяния, – утверждает Митра Релич. – Как говорят в Косово, у нас остались только два защитника: Бог и Россия. Правда, до Бога высоко, а до России далеко…

«Политики всадили нам в спину нож» 

Пожалуй, трудно отыскать в мире народ, чье положение было бы сегодня таким безнадежным, как у сербов на севере Косово. После появления таможни на северной границе – а по милости Белграда все к этому идет! – они окажутся в полной блокаде и встанут перед непростым выбором: или покинуть Косово и перебраться в «материковую Сербию», или продолжить борьбу против превосходящих сил албанцев и натовцев. 

– Мы чувствуем себя обреченным народом, – признается Митра Релич. – Бороться с оккупантами гораздо проще, чем с собственным государством. Такое ощущение, что наши политики всадили нам в спину нож. Дошло до того, что белградское телевидение даже не показывает наши демонстрации! 

Впрочем, если сербская прозападная элита всерьез надеется после отказа от Косово растворить страну в европейской «потребительской нирване», то она ошибается. Фактическое признание Белградом косовской независимости неизбежно подкинет дровишек в костер сепаратизма внутри самой Сербии.

– Вскоре будет поставлен вопрос об определенных правах и последующем отделении области Санджак, населенной славянами-мусульманами. К независимому Косово обязательно потянется община Прешево, где албанцы активно вытесняют сербов. Затем будет поставлен вопрос о специальной автономии с последующим выходом Воеводины, – прогнозирует Елена Гуськова, руководитель центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН. 

Неудивительно, что на фоне столь опасных тенденций европейская идея, насаждаемая в Сербии после «цветной революции» 2000 года, теряет былую привлекательность. Согласно последнему опросу уже больше половины населения страны считают себя «евроскептиками». Людям не понятно, почему сербская элита пытается купить билет на европейский «Титаник», который вот-вот пойдет ко дну при усилении «финансового шторма». К тому же путь евроинтеграции, по которому страна идет уже 12 лет, никак не сказывается на повышении уровня жизни. Скорее, наоборот, – он приводит к закрытию промышленных предприятий, безработице, зависимости от кредитов МВФ, росту госдолга, вымиранию населения и эрозии национальных и религиозных традиций. Неужели вступление в ЕС стоит таких жертв?

 

из первых уст

«Отобрать у нас Косово – это вырвать сердце из груди» 

Эмир Кустурица, сербский кинорежиссер: 

– Наш мир тяжело болен экономическими схемами и финансовыми потоками. Эта концепция мира создана не для лучшей жизни человечества, а для айфонов, айпэдов и других бездушных вещей. Только в такой обстановке, когда мировое сообщество абсолютно равнодушно к человеческой жизни, могла случиться трагедия Косово.

 Мне страшно наблюдать за тем, как силы, стоящие за глобализацией, пытаются уничтожить твой народ. Первым актом в этой ужасающей трагедии была гражданская война в Югославии, затем последовали бомбежки Белграда, и вот теперь, под самый занавес написанной ими пьесы, у сербов отняли Косово. По сути косовская независимость – это грабеж, оккупация, самый настоящий террор. 

Но мне, как сербу, особенно больно оттого, что наше государство предает собственный народ. Отдавая Косово на растерзание НАТО ради европейского комфорта, наши политики готовы стать пособниками оккупантов! И ради чего? Ради какой чечевичной похлебки?

Многие говорят, что для сербов Косово давно стало «национальным мифом», через призму которого они не могут увидеть изменившуюся реальность. Пусть так! Но я считаю, что каждый человек имеет законное право на свою собственную мифологию, а уж целый народ – и подавно. Поэтому если кому-то нужна мифология Брэда Питта, то я предпочту жить с «мифологией Косово». Разве не имею я права выбора? Для сербов Косово является родиной их уникальной культуры, не имеющей аналогов средневековой живописи и известных писателей вроде Иво Андрича. Отобрать у нас Косовский край – это то же самое, что вырвать сердце из груди.

Михаил Тюркин