По кладам их узнаете их…
Корреспондент «НВ» выяснил, кто, как и зачем занимается кладоискательством
О том, чем они занимаются, эти люди рассказывать не любят. Поэтому, когда, выйдя на интернет-форум кладоискателей, я честно признался, что собираю материал для статьи, ответ пришел незамедлительно: «Всех журналистов надо в печь!» Почему именно в печь, было непонятно, но, слово за слово, завязался диалог. И после долгих уговоров один из парней согласился со мной встретиться. Правда, с условием, что я приду без фотокамеры и диктофона и заменю его настоящее имя на псевдоним. Итак, пусть его будут звать Олег…
– Олег, наверное, сейчас, после того как в доме Нарышкиных нашли сенсационный клад, ваши коллеги серьезно активизируются?
– Думаю, начнется… Я-то сам не пойду. Во-первых, сфера моих интересов – Псковская область. Во-вторых, комплекция не позволяет. Чердаки в старых домах ветхие, а у меня вес – 105 килограммов. Но, главное, народ ведь теперь бдительный. Если ночью с фонариком начать ползать по пустому дому, кто-нибудь обязательно увидит свет, и через полчаса приедет наряд милиции, отнимут прибор...
– Как отнимут? Металлоискатель – ваша частная собственность!
– Да? А то, что я залез на чужую частную собственность? Старые особняки находятся под охраной государства. Это неважно, что их реально никто не охраняет, где-то ведь они записаны… Я, если честно, тоже как-то пытался, но только днем, когда машины шумят и ударов молотка не слышно. Ну и что – в старом доме на Васильевском острове нашел серебряный рубль 1913 года – вот тебе и клад... И вообще этим есть кому без меня заниматься. Я встречал дома, где выбиты подоконники и вскрыты все перекрытия, камины, дымоходы.
– А в деревнях, где вы копаете, безопасно?
– Я в поселки не суюсь. Теоретически с хозяевами какого-нибудь дома, конечно, можно договориться, только зачем? Хватает распаханных деревень. В прошлом сезоне, например, нашел свинцовую печать, такие в XII веке вешались на грамоту.
– Ей же место в Эрмитаже! По закону вы ведь должны сдавать такие находки?
– Есть старинное поверье – человек, нашедший клад, должен снять шапку, накрыть его и сказать: «Это богово да мое!» А если серьезно – есть какая-то ссылка на Гражданский кодекс, точно не знаю.
– Но ведь такая печать баснословно дорого стоит!
– Цену я даже не пытаюсь определить, потому что никогда ее не продам. Это только археологи кричат, что черные следопыты безумно обогащаются. И, кстати, они постоянно говорят, будто там, где прошли следопыты, камня на камне не остается. А мы, между прочим, ездили недавно на городище в Ярославской области. И видели реальный отвал археологов – ямы с меня ростом. Прошли их прибором – а там навалом черепки, старые ножи, монетки, колечки. Для них все эти вещи – пустяки… Я однажды подошел к таким деятелям и говорю: «Вас интересуют поля, политые удобрениями? Вы будете их исследовать?» Они отвечают: «Нам и без того хватает работы!» Вот так. И при этом они делают заявления типа: «На нашем раскопе был замечен черный копатель! Не дайте ему погубить очередной памятник!»
– А вы какой кладоискатель – черный или белый?
– Я серый. То есть чистый коллекционер. Нахожу, допустим, монетку 1939 года. Она стоит доллар, от силы два. Я ее просто кладу в альбом – коллекционирую. Кто-то из ребят собирает кресты, кто-то бутылочки от лекарств, кто-то пуговки-гирьки.
– Так ведь и черные то же самое скажут, если их спросить!
– Вот смотрите, я курган или могильник не стану копать ни в коем случае! Потому что понимаю: это то же самое, как если через сколько-то лет кто-то будет рыться в могиле моего родственника! А люди этим живут. Им находка важна ради наживы…
– И что толку с такой находки? У нас продавать опасно, а за границу же ее не вывезешь?
– Да?
– Понял… Но скажите, Олег, честно, сколько раз вы находили настоящие клады?
– Люди почему-то думают: приехал человек, копнул пару раз и нашел горшок с золотом. А ты перерой сначала кучу книг в Публичке. Сопоставь карты, например, начала XVII века и современные, чтобы определить, стояла на этом месте деревня или нет. Возьми лопату, попробуй чего-нибудь найти! На самом деле приходишь и начинаешь выкапывать старые вилы, топоры, кучи мусора, горшки разбитые. Или вообще что-то несусветное. Я, например, прошлой осенью нашел поддельный гривенник тех еще времен. Вытаскиваю, смотрю – вроде серебро. А начал оттирать – красный угол показался, значит, медь! Или еще – однажды нашел интересную монетку выпуска Временного правительства, из тех, что были отчеканены, но не имели хождения, так что по каталогам она проходит как чуть ли не как единичный экземпляр. Но прикол в том, что я показал ее специалистам, и оказалось – подделка!
– Смешно. Неужели никто никогда не находит дорогие клады?
– Я слышал через третьи руки – достали ребята горшок, а в нем 215 килограммов серебряных монет. Но я не верю. Потому что если кто-то найдет баснословную находку и не намерен сдавать ее государству, он вряд ли поторопится о ней говорить. Слишком уж много найдется на нее желающих…
– Не понял. Кладоискателей грабят?
– Вообще-то грабят только серьезных коллекционеров, тех, кто тратит крупные суммы на покупку орденов, дорогих монет. А я – обычный краевед.
– Тогда почему вы называете себя кладоискателем?
– Я ведь не говорил, что отказываюсь от находки клада! А почему не краевед, тоже понятно – слово не звучит.
– К тому же краеведы тесно сотрудничают с музеями…
– Так и я дарю им кое-что! Как-то в Пскове спросил: «Ребята, сколько у вас крестиков нательных? Я вам еще один принес». Они говорят: «Ваш второй будет…» И это при том, что крестики в XVIII–XIX веках делали в мастерских тоннами! Понимаете? Короче, взяли… Еще однажды на берегу Невы нашел кремневый ножичек, принес в краеведческий музей – не буду говорить, в какой. А они мне: «Не надо»… Ну, что делать, оставил его себе. Он ведь как будто только что сделанный, им можно карандаши точить.
– Да уж… Но как-то не очень верится, что такая древность лежала на берегу Невы! Город же совсем молодой.
– Вы походите возле «Прибалтийской», когда лед сходит, – и не такое найдете. По Неве ведь торговые пути шли задолго до Рюрика. Я точно знаю, что ребята собирали даже раннеримские монеты.
– Интересно, сколько такие монеты стоят?..
– Кто ж их продаст! Да и зачем? Нашел – продал – пропил, и вспомнить нечего. Логично? К тому же с этими вещами можно по-настоящему попасть.
– Попасть можно и не продавая. Я читал про клады, проклятые на кровях, которые убивают каждого, кто к ним прикоснется.
– Не всех, а только семь человек. Восьмому даются.
– Вы суеверны?
– Жутко! Вы не представляете, сколько с этим делом связано мистики. Те же, допустим, гуляющие клады. Вот эти точно никому в руки не идут. То есть прибор четко звенит: серебро! А начнешь копать – звук уходит в сторону, метра на полтора-два.
– Слушаю вас и думаю: наверное, я бы не хотел искать клады…
– Да и не надо! Вот смотрите: однажды мне реально повезло, нашел горшок с пятаками – ровно 205 штук, причем каждый весом 60 граммов, то есть в общей сложности – больше пуда. Вот и тащи потом такую тяжесть на себе, да еще велосипед, металлоискатель, лопату и плащ по случаю проливного дождя. Короче, трудное это занятие – кладоискательство…
Топ-пятерка кладов, которые мечтает найти каждый следопыт:
1. Ковчег Завета
2. Сокровища тамплиеров
3. Гробница Чингисхана
4. Янтарная комната
5. Клад пирата по прозвищу Черная Борода
история вопроса
Многое пока не найдено
Клад в доме Нарышкиных, хотя журналисты и поспешили назвать его «самым большим за всю историю Петербурга», таковым, скорее всего, не является. Конечно, он не идет ни в какое сравнение с восемью золотыми кирпичами, обнаруженными в конце 1970-х строителями в Гостином Дворе. Но вспомним хотя бы о золотом запасе Российской империи, который Временное правительство в 1917 году вознамерилось спрятать от немцев, а заодно и от красных, анархистов и прочих господ-товарищей, мечтавших наложить руку на содержимое сейфов Минфина. История эта хорошо известна. Но и в ней имеются темные пятна. Из двух вагонов (№ 19 и 20) «золотого поезда» таинственно испарилось несколько десятков драгоценных кирпичей. Их цена, разумеется, не так уж и велика, если учесть общую стоимость груза. Однако и ее вполне достаточно для возбуждения воображения. Многие из следопытов уверены, что слитки во времена нэпа были переправлены в Ленинград. И потому ищут, ищут…
Или вот еще: по свидетельству современников, первый губернатор Санкт-Петербурга Меншиков, во время ареста которого было изъято на 8 миллионов золотых рублей, на 30 миллионов серебряных, а также 2 коробки золота, 15 булавок с бриллиантами, 95 драгоценных камней и еще 400 наименований различных ценностей, отнесся к конфискации более чем спокойно. Это породило в городе множество разговоров, будто губернатор, заведомо зная о грядущей опале, укрыл в подземных коммуникациях града на Неве основную часть своих богатств. И по сегодняшний день как официальные археологи, так и следопыты всех мастей имеют в виду клад Александра Данилыча…
Вряд ли кто-то из искателей сокровищ не слышал историю о том, что, спасаясь от пришедшего к власти гегемона, купцы Елисеевы замуровали немалые ценности в стене своего дома № 15 по Невскому проспекту. Рассказывают даже, будто дворник, оставшийся жить в доме после отъ-езда хозяев в эмиграцию, точно знал, где именно сокрыты елисеевские реликвии. Знал, но до конца жизни молчал. И же до сих пор не явились миру сокровища дома Романовых. Говорят, что Матильда Кшесинская в середине 1960-х годов доплыла на пароходе до Одессы, чтобы раскрыть своим потомкам тайну клада царской фамилии, зарытого под ее особняком. По некоторым оценкам стоимость императорских сокровищ зашкаливает за 200 миллионов долларов.
Словом, многое пока не найдено – и клад Колчака, и Золотая телега, и выброшенные в воду бракованные золотые и серебряные монеты, что мешками ссыпали в Неву рабочие Монетного двора. С другой стороны, все это может оказаться просто легендами. Но, как бы то ни было, кладоискательство – вещь заманчивая, а город наш хоть и молод по историческим меркам, тайн хранит предостаточно. В том числе и связанных с килограммами драгоценностей, когда-то спрятанных в ожидании лучших времен…
Материалы полосы подготовил Владимир Ермолаев