Егор Бероев: «Актер – не профессия»

Звезда современного российского кино мечтает о картине, в которой надо играть не суперменов, а обыкновенных людей

Природа подарила ему внешность, сопоставимую с данными голливудских красавцев-мачо. Талант, каких в сегодняшнем российском кинематографе совсем немного. Трудолюбие, порядочность, не позволяющую схалтурить даже в малозначимой для карьеры роли. Доброжелательность по отношению к коллегам. Умение любить и ценить простые человеческие радости. Егор соглашается на встречи с журналистами без особого энтузиазма, но если уж дает интервью, то отвечает на вопросы честно…

– Давайте, Егор, с самого начала определим круг тем. Есть ли такие, которые вам не хотелось бы затрагивать?

– Будем говорить обо всем, кроме семьи. Это – неприкосновенное. Я так воспитан, что не хочу делать свою личную жизнь предметом профессиональной раскрутки. Я не из тех актеров, кто говорит журналистам: «Я – публичный человек, так что берите меня, покупайте меня и раструбите обо мне по всей стране!» Моя личная жизнь – только моя. Это главное. Все остальное – вторично.

– Все? И работа?

– Сложный вопрос… Я считаю, что профессия актера – вообще не профессия. Для меня кино и театр – вершины, которые нужно брать. Это сложно. Очень сложно.

– Которая из вершин дается вам труднее?

– И в кино, и в театре нужно прочувствовать боль или радость своего героя, а потом вынуть из себя эти переживания и вложить их в роль. Только на съемочной площадке приходится долго ждать, а потом мгновенно собраться и за несколько кадров выдать то, что от тебя требуется. А на сцене по-другому. Ты должен прожить весь спектакль. Но в обоих случаях надо затратить огромное количество душевных и духовных сил.

– Чтобы тратить, нужно их, согласитесь, иметь. Но творческий человек – не машина, чтобы мгновенно включиться и отработать на всю катушку. У вас есть какие-то профессиональные приемы, позволяющие всегда оставаться в форме?

– Таким вещам нельзя научиться. Они относятся к актерской кухне и зависят исключительно от степени таланта. Я, конечно, пока не сделал ничего такого, чтобы считать себя кинозвездой. Но было время, когда одновременно снимался в нескольких сериалах и в кино. Ночь – съемка, день – съемка. Не спал по четверо суток. Хорошо ли это – не знаю. Но силы откуда-то появлялись. А если говорить о театре… Играешь в хорошем спектакле, и все получается так, как надо, внутри возникает ощущение полета и хочется тут же сыграть еще один.

– По каким критериям вы оцениваете, насколько хорошо справились с ролью? Ну, в театре – понятно, там все можно увидеть по реакции зрительного зала. Но как это определить в кино, и тем более в сериалах?

– Я вообще не могу оценивать себя как зритель. Однако при этом лучше всех вижу свои недостатки и понимаю, что получилось и над чем еще стоит работать.

– А критика? Как вы к ней относитесь?

– Внутренне меня она не особенно задевает. Просто я считаю: правильно, когда критик поддерживает по-настоящему хорошее начинание. У нас же многие, посмотрев фильм или спектакль, сразу начинают с радостью и с большой охотой его ругать. Не критиковать, а именно ругать! Вам так не кажется?

– Случается. Причем чаще всего такие статьи оказываются необъективными. Иногда даже ловишь себя на мысли: это же точно чья-то заказуха! Кстати, такое чувство у меня появилось, когда просматривал отзывы критиков на фильм «Август. Восьмого».

– Вот именно! Поэтому до меня начинает потихоньку доходить, что в наши дни люди не хотят видеть никого, кроме себя любимого! И при этом все заняты мыслями о личном обогащении.

– Вам некомфортно жить в наше время?

– Почему? Мне кажется, я ничего подобного не говорил. Я бы, конечно, хотел побывать какое-то время в России начала прошлого века. Не жить, а только побывать. Ощутить, прочувствовать, попробовать на вкус. Желания родиться раньше или позже, чем это реально произошло, у меня не появлялось никогда. Хотя, честно говоря, то, что я сказал, вовсе не означает, что я вписываюсь в рамки современной жизни. Да, в общем-то, я и не хочу в них вписываться.

– Вы идеалист?

– А что страшного или странного в том, что человек по натуре идеалист?

– Вот этого, Егор, я уж точно не имел в виду!

– Да. Мне не надо было этого говорить… Вообще-то я стараюсь не обижать людей. Но иногда это происходит, и я прошу прощения… Может быть, по мне такого и не скажешь, но я иногда бываю слишком откровенным или ироничным. И ведь сам понимаю, что не нужно бы этого делать, но все равно скажу то, что думаю. Поэтому я сложен для окружающих.

– Может быть, это в вас говорит гордая и горячая осетинская кровь?

– Осетином был мой дед. Но я в своей жизни равняюсь не на взрывной кавказский темперамент, а, наоборот, на сдержанность и терпение осетинского народа. На передаваемую из поколения в поколение мудрость предков. На умение уважать старших, хранить память о своем роде и нести все это детям.

– Наверное, как раз такие принципы помогали вам выстраивать роль Заура в «Августе. Восьмого»?

– Вы поймите, для того, чтобы кино удалось, актеру надо доверять режиссеру. Без этого хорошего кино просто не может быть! А Джаник (режиссер ленты Джаник Файзиев. – Прим. ред.) не просто обладает умением все очень конкретно объяснять. Он, во-первых, человек чрезвычайно деликатный, а во-вторых, с большой любовью относится к своей работе и к людям. С ним комфортно. Даже при том, что съемки военного фильма не могут быть не связаны со сложностями.

– Вы имеете в виду самолеты-танки-взрывы?

– Не только. Когда мы снимали один из эпизодов в Абхазии, в горах начался камнепад. Дорогу полностью перегородили валуны, нам было негде укрыться, у нас не было ни еды, ни воды.

– И что же?..

– Спустились в какой-то аул, и там совершенно незнакомая женщина дала нам молока, овощей и много-много чеснока.

– А чеснок-то зачем?

– Чтобы мы не простудились!

– Трогательно…

– Этот фильм вообще трогает сердце! И я это говорю совсем не потому, что в нем снимался! Просто он очень похож на настоящие советские фильмы.

– Что вы называете настоящими советскими фильмами?

– Те, что нельзя сравнить с американскими блокбастерами. Те, в которых Любовь Орлова, Николай Черкасов, Николай Рыбников играли не суперменов, а обыкновенных людей.

– Вы мечтаете о такой картине?

– Думаю, она у меня впереди. Но у меня скоро выйдет новая работа, которая, я надеюсь, для меня, как актера, станет большим шагом вперед. Я сыграл в драме Бахтияра Худойназарова «В ожидании моря» капитана судна, который однажды все потерял – и любимую женщину, и работу, и даже свободу. Но не свою душу…

– Я читал, что ленту снимали в Казахстане?

– Да. Мощная земля, достойная. Энергетически сильная. Перед началом съемок фильма мы ездили в Султан-Епе (там расположены некрополь и подземная мечеть. – Прим. ред.) на Мангышлаке – просить благословения на съемки.

– В мечеть? Но вы же православный!

– Конечно, а как же! Причем я пришел к вере не потому, что это модно, а осознанно. Когда-то у меня было сложное отношение к церкви, меня так воспитывали. Но мне всегда хотелось найти что-то настоящее. То, что самому бывает понять трудно. Поэтому каждому человеку нужен проводник, который ему это объяснит.

– Что именно объяснит, Егор?

– Что жизнь без трудностей прекрасна, но жизнь с трудностями – еще прекраснее. Что все в мире совсем не просто, и за то, что нам дается свыше – успех, карьера, удача, – надо платить. Еще – простому правилу: когда ты видишь паучка, который ползет по земле, нужно сказать себе: его нельзя давить! Он в своем мире, а я – у него в гостях. Значит, надо относиться к нему с уважением. Но главное, что я понял: в жизни никогда нельзя делать двух вещей. Первая – врать себе. И вторая – подчиняться чужим правилам…

Беседовал Владимир Ермолаев

 

досье «нв»

Фильмография: «Семейные тайны» (2001), «Железнодорожный романс» (2002), «Турецкий гамбит» (2005), «Погоня за ангелом» (2006), «Адмирал» (2008), «Десантура. Никто, кроме нас» (2009), «Индус» (2010), «Рейдер» (2011), «Август. Восьмого» (2012) «Мамы» (2012).

Театральные работы в Центре драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева и Михаила Рощина: «Борис Годунов» (Федор Годунов), «Джульетта и ее Ромео» (Меркуцио), «Привидения» (Освальд), «Тот, кто получает пощечины» (Безано), «Бесприданница» (Карандышев), «Обыкновенная история» (Александр Адуев), «Священный огонь» (Колин Тэбрет), «Серебряная корова» (Гасси).