«Норд-Ост»: страшный сон наяву

 

За 10 лет, прошедших после чудовищного теракта в Москве, вопросов о нем меньше не стало

Ровно 10 лет назад несколько дней Россия и мир с замиранием сердца следили за тем, что происходит в московском Театральном центре на Дубровке, где террористы удерживали 912 зрителей, актеров и технических сотрудников мюзикла «Норд-Ост». Несколько дней, в которые переплелось все: отчаяние заложников и их родных, мужество известных всей стране людей, которые рисковали жизнями, но шли на переговоры с бандитами, беспредельная жестокость последних, полная непредсказуемость финала этого страшного сна, увы продолжавшегося 57 часов наяву.

А финал был таким: 130 погибших заложников, 5 из которых застрелили террористы, 125 пострадавших при штурме, 40 убитых бандитов… 

10 лет после «Норд-Оста» так и не дали окончательных ответов на множество вопросов. Как вообще могли до зубов вооруженные террористы и шахидки проникнуть в Москву и захватить столько людей в трех километрах от Кремля? Правильными ли были действия спецслужб при подготовке и проведении штурма? Что это был за газ, которым усыпили всех находившихся в ТЦ? И главное – почему так много жертв среди несчастных заложников?

Иосиф Кобзон, один из героев, пытавшихся образумить захватчиков, о действиях силовиков сказал так – они не знали, что делать, они не знали природу борьбы с этой трагедией. Команду штурмовать дали тогда, когда все уже были отравлены неизвестным газом, способа спасения от которого тоже не знали. И то, что уничтожены были все террористы, на взгляд певца, неправильно: «Нужно было несколько человек оставить в живых, чтобы узнать природу этого конфликта и извлечь из него уроки».

О неподготовленности спецслужб к такому масштабному теракту заявил накануне 10-летия трагедии и член Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Владимир Васильев, участвовавший в той операции. Журналисты, естественно, спросили его о роковом газе, но Васильев лишь сказал, что это газ немецкого производства, а вот формула его относится к тем вещам, которые нельзя разглашать даже спустя и 10 лет, и 50. По той причине, что она может стать достоянием какого-нибудь юного химика, «и кто даст гарантию, что завтра он не запустит вам его в подъезд». Сожаление у Васильева вызывает то, что применение газа не было отработано в то время, когда шли переговоры с террористами. Хотя в рядом стоящем доме-близнеце захваченного ТЦ вполне можно было провести тренировку спецназовцев, чтобы выяснить, как газ действует на организм людей. Впрочем, участник штурма, офицер внутренних войск Игорь Солдатов, убежден – от газа погибали только те, у кого были проблемы с сердцем, ведь не каждый способен пережить такой шок: «К сожалению, дозу этого газа нельзя было рассчитать так, чтоб никому не навредить». 

Спецназовцы были абсолютно уверены, что, как только начнется штурм, террористы станут подрывать свои взрывные устройства. Детонация такого количества взрывчатки могла бы привести к обрушению всего здания. Может быть, террористы и ставили задачу отправить на тот свет элитное подразделение спецназа ФСБ, ведь замену таким бойцам в короткий срок подготовить нереально, и, значит, дальше можно легко устраивать один теракт за другим. Фактором, повлиявшим на успех всей операции, силовики считают отключение света во всем здании в самом начале штурма. Для боевиков это отключение стало полной неожиданностью, они растерялись и, вероятно, по этой причине не дали команду шахидкам начать самоподрывы. Все шахидки были уничтожены. Одна из них могла взорвать гранату, которую держала с выдернутой чекой, – граната не взорвалась чудом. Уже застреленной террористке замотали руку с гранатой скотчем… 

Свидетельством того, что спецназом все было сделано профессионально, в ФСБ называют звонок, якобы прозвучавший от американских коллег после завершения штурма: «Поздравляем! Только как вам это удалось? Мы у себя просчитали все варианты и пришли к выводу, что удачного исхода в этой ситуации быть не может…» Но если допустить, что при первоначальной неготовности к операции силовиками был сделан максимум возможного, то о том, что произошло дальше, можно говорить лишь со скорбью. Десятки очевидцев вспоминают о том, что людей выносили из здания и сваливали на асфальт или забрасывали в автобусы, они захлебывались рвотными массами, а медики не знали, какую помощь им оказывать. В больницах тоже не были готовы лечить пострадавших от химического вещества – там ждали раненых. Уже упомянутый Владимир Васильев признает, что именно несвоевременное оказание медицинской помощи стало главной причиной такого большого количества смертей. 

Да, конечно, после «Норд-Оста» и после произошедшего спустя два года ужасающего теракта в Беслане государство сделало выводы. Появились законы, ужесточающие ответственность за совершение терактов, за финансирование и другое содействие террористам. Запрещено выдавать тела террористов родственникам и сообщать о месте их захоронения. Но все это не может утешить родных и друзей жертв «Норд-Оста», все десять лет живущих с ощущением того, что их близких, с одной стороны, спасали, а с другой – бросили на произвол судьбы. В декабре 2011-го Европейский суд по правам человека вынес вердикт: за нарушение права на жизнь, выразившееся в неадекватном планировании спецоперации, и отсутствие эффективного расследования теракта российское государство должно выплатить 64 потерпевшим компенсации общей суммой 1 миллион 300 тысяч евро и провести новое расследование.

Будет ли оно? Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду о «Норд-Осте»? 

 

медиа

Болтун – находка для врага

Поведение СМИ и журналистов во время тех событий давно изучается как образец некомпетентности и пример испуганного отношения к любой чрезвычайной ситуации. Про предательский прямой эфир канала НТВ, оповестившего всех желающих о том, в каких помещениях захваченного здания пытаются спастись от бандитов заложники и показавшего начало штурмовой операции, уже написаны десятки статей. Понятие тайны и ответственности и нынче не в чести, что и показали  большинство руководителей российских СМИ, буквально со слезами на глазах умолявших президента не подписывать поправки к законам, увеличивающим ответственность журналистов за неподобающее поведение во время чрезвычайных ситуаций. Клятвенные заверения о том, что все медиабоссы выработают единые принципы отношения к подобным трагическим и эксцессным ситуациям, так и остались пустыми обещаниями. 

Цинизм желания опередить всех в погоне за сенсацией приводит к тому, что важнейшие документальные свидетельства совершаемых терактов (вспомните ситуацию со взрывом в Домодедово) сначала появляются в эфире или на газетной полосе, а только затем предоставляются тем, кто ведет следствие. Про абсолютную беспардонность в моменты трагедии, когда журналисты лезут с микрофонами и телекамерами к людям в душу, и говорить не приходится. И повышение градуса цинизма в деятельности наших СМИ – тоже прямое следствие «Норд-Оста». Власть тогда проявила мягкость, оставив без последствий манеру работы многих  медиа и журналистов. Что заодно приучило зрителей к невероятному и нерегулируемому потоку жестокости на телеэкране.

 

отражение  

Трагедия в кино и книгах

Как же сложилась судьба самого театрального проекта «Норд-Ост»? Увы! Незримая трагическая тень сопровождала все последующие представления мюзикла, где бы они ни проходили. Люди просто боялись идти на спектакль со столь печальной судьбой. И проект был вскоре закрыт, труппа распущена.

Кинематограф откликнулся на трагедию  оперативно. Уже в 2004 году режиссер Евгений Лаврентьев ставит боевик «Личный номер», в котором чеченские бандиты захватывают зрителей циркового представления в Москве. А еще через два года на экраны страны выходит фильм «Обратный счет» Вадима Шмелева. В нем представители ваххабитского подполья готовят теракт со взрывом на стадионе во время матча с участием национальной сборной России по футболу.  Естественно, что в обоих случаях побеждали наши. Правда, ценою неимоверных усилий.

Не остались в стороне писатели и журналисты. Уже в 2003 году выходит в свет книга мастеровито-оперативного Эдуарда Тополя «Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте», в котором некая выдуманная история отношений разыгрывается в контексте событий 23–26 октября 2002 года. В тот же год выходит документальная книга Виктора Степакова «Битва за «Норд-Ост», в которой анализируются причины и последствия случившейся трагедии. Буквально по горячим следам событий выпустила свои воспоминания и одна из выживших заложниц – Татьяна Попова. В более спокойной атмосфере напишет свое исследование Александр Дюков и назовет его «Заложники на Дубровке» (2009).

Свой музыкальный и печальный след «Норд-Ост» оставит в песнях, которые исполняли Иосиф Кобзон, Рустам Неврединов, Дмитрий Полторацкий, рок-группы «Детонация» и  «Мертвые художники», «Дельфин» и «Тестостерон». А на площади перед Театральным центром на Дубровке стоит памятник жертвам одного из самых ужасных террористических актов в новейшей истории России.

 

листая подшивки

Что писало «Невское время» в те горькие дни

О захвате заложников «Невское время» узнало вечером 23 октября 2002 года, когда очередной номер газеты уже верстался. Поэтому успели напечатать о случившемся  только короткую заметку на первой полосе. 25 октября в «НВ» можно было не только прочитать о подробностях захвата  ТЦ и  требованиях террористов, но и о других терактах, случившихся в России в 90-е годы и в начале нулевых, а также о самых крупных захватах заложников в других странах. В статье «Буденновск в Москве» директор Центра политических технологий Игорь Бунин сравнивал теракт на Дубровке с другими подобными акциями прошлых лет, в частности с захватом больницы в 1995 году в Буденновске. По его мнению, захват театра в Москве серьезно отличался от предыдущих нападений террористов: их исполнители были «просто отморозками», но не религиозными фанатиками, в их действиях не была замешана вера. Также автор отмечал, что новые террористы не случайно напали на людей именно в центре столицы: «Для этого теракта характерна явная демонстративность». И именно поэтому Бунин считал, что правительству России нельзя идти на уступки захватчикам: «Им нельзя уступать, иначе джинн терроризма будет распространяться все дальше и дальше». 

Было опубликовано и интервью с одним из бывших руководителей группы «Альфа». Он подробно рассказывал, как происходит штурм захваченных террористами объектов и освобождение заложников, делал предположения о том, как бойцы будут действовать в этот раз. В то время все, кто следил за развитием событий, еще надеялись на то, что жертв среди оказавшихся в ловушке актеров и зрителей удастся избежать… 

А еще в те дни многие люди осознали, что сами могут оказаться такими же жертвами террористов, как московские зрители и артисты. Это чувствуется и в публикации «НВ» 26 октября о «стокгольмском синдроме» и о том, как с ним бороться, и в подборке рекомендаций для людей, ставших заложниками, – как вести себя в такой ситуации, чтобы с большей вероятностью остаться в живых. Заложников призывали «выполнять все требования и быть паинькой» и «не стараться быть героем». 

Следующий номер газеты вышел 29 октября, уже после того, как состоялся штурм захваченного здания. «НВ» выражало соболезнования родственникам погибших актеров и зрителей. А в статье Валерия Островского разбирались другие возможные варианты развития трагических событий. Автор пытался представить, что было бы, если бы власти согласились на все требования террористов или если бы они решили еще дольше протянуть время, не начиная штурм. В этих случаях, с его точки зрения, все могло бы окончиться гражданской войной в России. 

хроника событий

23 октября 2002 года

21.05. В здание Театрального центра на Дубровке врываются вооруженные люди, прибывшие сюда на трех микроавтобусах. Они сгоняют 916 человек – зрителей мюзикла «Норд-Ост», актеров, сотрудников театра – в зал и начинают минирование здания. Террористы объявляют о том, что за каждого убитого или раненого боевика будут расстреливать по 10 человек.

22.00. Становится известно, что Театральный центр захвачен чеченскими боевиками во главе с Мовсаром Бараевым, требующими прекращения войны в Чечне. К зданию прибывают милиция, ОМОН, внутренние войска и спецназ.

23.05. Пять артистов смогли бежать из здания, чуть позже побег удался еще семи сотрудникам технической группы.

0.00. Террористы отпускают 15 детей.

 

24 октября

0.15. В здание входит депутат Госдумы от Чечни Асланбек Аслаханов. Спустя несколько часов террористы отпускают еще 19 человек.

5.30. Бандитами расстреляна проникнувшая в ТЦ продавщица соседнего магазина Ольга Романова – она вступила в перепалку с Мовсаром Бараевым.

8.15. Расстрелян подполковник Константин Васильев, также пытавшийся проникнуть в захваченное помещение.

11.30. Для переговоров боевики требуют Ирину Хакамаду, Бориса Немцова, Григория Явлинского и Анну Политковскую.

13.00–17.00. Иосиф Кобзон, британский журналист Марк Франкетти и двое врачей Красного Креста выводят из центра женщину, троих детей и пожилого гражданина Великобритании, затем доктор Леонид Рошаль и его иорданский коллега Анвар Эль-Саид выносят тело Ольги Романовой и возвращаются назад.

18.30. Две девушки, попросившиеся в туалет, выбираются через окно на улицу и бегут.

23.00. В ТЦ заходит Григорий Явлинский. В течение 50 минут он пытается убедить террористов прекратить захват здания.

 

25 октября

5.30. Журналисты НТВ записывают интервью с несколькими заложниками и боевиками, последние отпускают 7 заложников, которых обещали освободить, если им понравится интервью.

12.35. 8 детей выводятся сотрудниками Красного Креста.

14.50. Леонид Рошаль и Анна Политковская проносят заложникам три пакета с водой и предметами личной гигиены.

21.50. Безрезультатными оказываются переговоры, которые с бандитами пытались провести Асланбек Аслаханов, Сергей Говорухин, Евгений Примаков, Руслан Аушев и Алла Пугачева. Освобождаются еще четыре заложника, террористы требуют для переговоров представителей президента.

23.22. Террористы расстреливают крановщика Геннадия Влаха, который прорвался сквозь оцепление, ошибочно считая, что в зале находится его сын.

 

26 октября

1.00. Устраивает истерику один из заложников, он бросается с бутылкой на шахидку. По нему начинают стрельбу из автоматов, при этом ранены два других заложника. Раненых забирает «скорая», мужчина впоследствии скончался.

5.00. На площади перед Театральным центром гаснут прожекторы, в зал через вентиляцию начинают закачивать усыпляющий газ.

5.30. Военные начинают перегруппировку сил вокруг Театрального центра.

5.40. НТВ  в прямом эфире показывает передвижение спецназа к захваченному зданию. По требованию оперативного штаба спустя несколько минут показ прекращен.

6.30. Заложников начинают выводить из здания, к которому подъезжают «скорые» и автобусы.

7.25. О завершении операции по освобождению заложников официально заявляет помощник президента Сергей Ястржембский. Спецслужбы обезвредили большую часть взрывных устройств и уничтожили террористов.

Материалы подготовили Татьяна Алексеева, Андрей Катин, Сергей Ильченко. Фото AFP