Спасти Россию Минину и Пожарскому помог патриарх Гермоген

Еще в школе меня удивляла история создания народной армии, освободившей Москву от поляков. Многие вещи, о которых рассказывал учитель, казались совершенно невероятными. Например, если верить учебнику, все началось с зажигательной речи Кузьмы Минина на сходе нижегородского посада. Призыв создать ополчение и изгнать из страны оккупантов горожане дружно одобрили и сразу принялись собирать деньги на жалованье ратным людям. Каждый житель должен был отдать на спасение родины «пятую деньгу» – 20 процентов своего достояния, а многие жертвовали еще больше. Но кому жертвовали? Не князю, не боярину, а человеку, который держит лавку в мясном ряду!

Ратные люди для новой армии тут же находятся, но в основном неместные. Среди них было много смоленских дворян, закаленных в боях с поляками и после падения родного города ушедших именно в Нижний Новгород. Главным воеводой горожане с подсказки Минина приглашают человека со стороны – Дмитрия Пожарского. И это при том, что в городе есть свои воеводы: Репнин и Алябьев. Пожарский, что характерно, совсем недавно лечился от ран в далеком Мугрееве, но уже переехал в Нижегородский уезд. Уговаривает воеводу делегация во главе с архимандритом Феодосием. Пожарский соглашается, но с условием, что в сотоварищи ему назначат Минина…

И в дальнейшем эти два человека руководят борьбой так слаженно, будто прослужили вместе не один год. А ведь они впервые встретились уже в Нижнем Новгороде! Даже ребенку ясно, что из рассказа о спасении России выдернут главный стержень: в нем отсутствует ключевой персонаж. Тот, кто все это придумал и организовал. Имя этого героя я узнал значительно позже и тогда же понял, почему свой план освобождения Москвы он начал осуществлять именно в это время…

Лето 1611 года стало переломной точкой в долгой войне, бывшей одновременно и внешней, и внутренней. 3 июня войска Сигизмунда III овладели Смоленском, 16 июля в Новгород ворвались шведские ратники Карла IX. А 22 июля, через шесть дней после того как рухнула оборона рубежей, казаки зарубили главу земского правительства Прокопия Ляпунова. После этого первое ополчение начало стремительно распадаться. Новый руководитель его – атаман Заруцкий – резко сменил курс, попытавшись посадить на русский престол малолетнего «воренка», сына Марины Мнишек. Казалось, спасти страну уже невозможно…

К счастью, так думали не все. 5 августа 1611 года свияжнин Родион привез в Нижний Новгород письмо с призывом начать сбор новой земской рати. Автором его был патриарх Гермоген.

Именно эту грамоту зачитывал на сходе Кузьма Минин. Нижний Новгород не имел собственного епископа, а находился в прямой церковной юрисдикции патриарха. Гермоген, всегда глубоко вникавший в дела, скорее всего, знал, кому из горожан можно доверить казну. Вместе с тем патриарх был свидетелем недавних подвигов Пожарского, отряд которого 18 марта 1611 года отбил у поляков Замоскворечье.

Когда формировалось ополчение, Гермоген находился в захваченной поляками Москве, и о его ключевой роли в этом деле широко распространяться не стоило… Вот почему Минин говорил лишь о вещих снах, в которых Сергий Радонежский призывает его, простого мясника, на великий подвиг. По той же причине и Пожарский в ответ на вопросы, как случилось, что он занял свой пост, обойдя более знатных воевод, – лишь недоуменно пожимал плечами. Но вынужденно сохраняя сдержанность в речах, народные вожди подчеркнули ведущую роль патриарха символикой. Главной святыней ополчения стала икона Казанской Божией Матери, при обретении которой 32 года назад ключевую роль сыграл Гермоген.

Каким же был этот человек, чей план спасения России оказался так хорош, что ему не помешали ни арест, ни даже смерть создателя? О ранних годах жизни Гермогена известно мало. Дату рождения мы знаем приблизительно – 1530 год. Поляки считали, что священник Ермолай (так звали Гермогена до пострижения в монахи) происходил из донских казаков, русские историки то выводили его из городского духовенства, то причисляли к роду Шуйских или Голицыных. Известно лишь, что Ермолай много лет служил приходским священником в Казани. Потом, после смерти жены, он принял постриг и в 1588 году получил назначение сначала игуменом, а затем архимандритом Спасо-Преображенского монастыря. Вскоре, 13 мая 1589 года, церковные власти возводят Гермогена в сан епископа и сразу же ставят во главе вновь учрежденной Казанской митрополии.

Следующий рывок в карьере Гермогена был связан со скандалом на свадьбе Лжедмитрия I. Тогда казанский митрополит, видя, что приватные уговоры не возымели действия, публично выступил против брака государя с католичкой: «Не подобает православному царю брать некрещеную (безкупельный римский обряд русская Церковь таинством не считала) и вводить в святую Церковь. Не делай так, царь: никто из прежних царей так не делал…» В этих фразах, как на ладони, виден стиль общения Гермогена с властью: он никогда не спорил по пустякам, до последнего стараясь сохранить «худой мир» даже с явными противниками, но если такой возможности не было – бил сильно и безжалостно.

В ответ разъяренный самозванец приказал лишить Гермогена сана и отправить в заточение в Казань. Однако до этого не дошло: 17 мая 1606 года князь Василий Шуйский совершил государственный переворот, в ходе которого Лжедмитрий I погиб. Через три дня Шуйский сам стал царем, и вскоре на Духовном соборе Гермогена избрали всероссийским патриархом.

В одном известном фантастическом сериале старый учитель напутствует героя словами: «Иди по жизни своей дорогой: если ты достаточно мудр, силен и тверд в своем выборе – Вселенная присоединится к тебе!» Мне кажется, эти слова очень подходят Гермогену. В течение всей Смуты он придерживался твердой позиции: стране нужен русский царь, избранный «всей землей». За это время счастье не раз улыбалось самозванцам и иноземцам. Бояре предлагали царский трон принцам трех соседних стран: Польши, Швеции и Германии. Но в итоге история пошла по пути, указанном ей Гермогеном! Патриарх был первым, кто еще в 1610 году предложил избрать на царство Михаила Романова, который в реальной жизни был вовсе не настолько «…ножками слаб и умом недалек», как его изображают в школьном учебнике.

Гермоген до избрания новой династии не дожил – 17 февраля 1612 года он умер от голода в польском застенке. Об успехах Минина и Пожарского узник мог судить только по возрастающей настойчивости, с которой оккупанты требовали от него подписать грамоту о роспуске ополчения.

Александр Путятин, писатель, член президиума совета общероссийской политической партии «Развитие России»