Ты помнишь, как все начиналось?

Спустя 95 лет после захвата большевиками власти корреспонденты «НВ» прошлись по малоизвестным адресам в Петербурге, где готовилась Октябрьская революция

 

О том, что происходило в Петрограде 95 лет назад, в паршивую, слякотную, по свидетельствам очевидцев, погоду, написано не просто много – очень много. Книги. Тома. Монографии. Диссертации. И в советское время, когда Ленин был фигурой со знаком плюс и каждый кустик, который имел счастье произрасти на пути Ильича, бережно сохранялся, так и сразу после того, как фигуру вождя низвергли с пьедестала.

Вряд ли уже можно добавить что-то новое. Но почему бы не пройтись по некоторым адресам, где в 1917 году – ни много ни мало – вершились судьбы страны и мира?

Дом Михаила Ивановича Калинина

У слесаря Калинина до революции были совсем неплохие жилищные условия

 

Проспект Энгельса, 92, – объект культурного наследия регионального значения «Дом, где в октябре 1917 г. состоялась конспиративная встреча членов ЦК РСДРП(б) по вопросу о подготовке вооруженного восстания».

Небольшой деревянный дом с резными наличными и ставенками, недалеко от станции метро «Удельная», – образец типичной застройки дачного предместья Петербурга-Петрограда. Здесь обитал Михаил Иванович Калинин, государственный и партийный деятель, которого Троцкий назвал всероссийским старостой. Днем слесарь (работал лекальщиком на заводе «Айваз», ныне – «Светлана»), вечером – подпольщик (много раз подвергался аресту и ссылкам, взбираясь вверх по партийной лестнице). В ту осень 1917 года Михаил Иванович пользовался непререкаемым авторитетом у рабочих, его избрали, как бы сейчас сказали, в органы местного самоуправления – он стал председателем управы Лесновско-Удельнинской думы на Выборгской стороне. В один из октябрьских дней, между 10 и 16 октября (точная дата до нас не дошла, так как собрание было конспиративным), слесарь Калинин позвал к себе домой партийных товарищей, и Владимира Ильича в том числе. Товарищи, выпив чаю и посовещавшись, пришли к выводу, что пора брать курс на вооруженное восстание. Ленин в эти дни убеждал примерно так:

«Надо... признать правду, что у нас в ЦК и в верхах партии есть… мнение за ожидание съезда Советов против немедленного взятия власти, против немедленного восстания. Надо побороть это течение или мнение… «Ждать» съезда Советов есть идиотизм, ибо съезд ничего не даст, ничего не может дать!.. Мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии... Если бы мы ударили сразу, внезапно, из трех пунктов, в Питере, в Москве, в Балтийском флоте, то девяносто девять сотых за то, что мы победим с меньшими жертвами, чем 3–5 июля». (Из статьи «Кризис назрел».)

Убедил.

Домик всесоюзного старосты, бережно оберегаемый до 90-х годов, теперь в запустении. Он принадлежит городской казне. Почти каждый день, как стемнеет, на крыльце собирается несознательный пролетариат (знали бы об этом Владимир Ильич и Михаил Иванович!) – курит и распивает пиво, водку, стеклоочиститель.

 

Дом Бертлинга – управа Лесновско-Удельнинской подрайонной думы

В этом теремке большевики принимали решение, которое изменило судьбу России

 

Болотная улица, 13, – объект культурного наследия федерального значения «Дом, где 16 октября 1917 г. ЦК РСДРП(б) принял решение о вооруженном восстании».

В этом сказочном теремке жила семья одного из руководителей компании «Зингер» в России Генриха Бертлинга. После февральской революции хозяева дом бросили, и здание было занято управой Лесновско-Удельнинской думы. Руководителем ее избрали Калинина, он и привел 16 (29) октября 1917 года сюда своих соратников по борьбе. Здесь и состоялось памятное заседание Центрального комитета РСДРП(б). Окна завесили, чтобы свет с улицы был незаметен. Но прохожих в тот вечер было немного – темень, снег с дождем. Именно здесь и решилась судьба России.

Председательствовал на заседании Калинин.

Ленин заявил: «Положение ясное: либо диктатура корниловская, либо диктатура пролетариата и беднейших слоев крестьянства».

Свердлов сделал сообщение о подготовке восстания на местах.

Другие выступающие заявили, что рабочие и солдаты поддерживают большевиков.

Крыленко сказал, что «настроение в полках поголовно наше».

Резолюция: «Собрание вполне приветствует и всецело поддерживает резолюцию ЦК, призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленной подготовке вооруженного восстания, к поддержке создаваемого для этого Центральным комитетом центра и выражает полную уверенность, что ЦК и Совет своевременно укажут благоприятный момент и целесообразные способы наступления».

…Когда праздновали вторую годовщину Октябрьской революции, Троцкий говорил: «Тщетно память пытается найти в истории другое восстание, которое было заранее во всеуслышание назначено на определенное число и было бы в положенный день осуществлено – и притом победоносно».

Хорошо это было или плохо, говорить бесполезно. Это было – и история, как известно, сослагательного наклонения не имеет.

Квартира Маргариты Фофановой

Теперь в доме Бертлинга Детский музейный центр исторического воспитания, филиал Музея политической истории России

 

Сердобольская улица, 1 А, – объект культурного наследия федерального значения. «Дом, где в октябре 1917 г. жил В.И. Ленин».

Маргарита Фофанова была «партийный товарищ, архииспытанный» – такую характеристику дал ей Владимир Ильич, чьим личным секретарем она состояла. Рискуя арестом, революционерка по убеждению, выпускница Бестужевских курсов, предоставила ему свою квартиру, когда вождь, вернувшись в Петроград, вынужден был скрываться от охранки. Ленин, когда выходил из дома на Сердобольской, тщательно гримировался. Он сбрил усы и бороду, носил парик, все время переодевался и, как писала потом Коллонтай, «всем своим видом напоминал лютеранского священника».

Сидя на Сердобольской почти взаперти, Ленин продолжал работать. Он много читал и много писал, пытаясь склонить на свою сторону соратников по партии – не все еще поддерживали его идею захватить власть вооруженным способом. Были и такие, кто предлагал парламентский, мирный путь. Из воспоминаний Маргариты Васильевны Фофановой: «Владимир Ильич читал какую-то брошюру. Я несла ему чай, когда в дверь условным знаком постучали. Это был Рахья. Мы вместе прошли в комнату Ильича. Он на мгновение оторвался от чтения и восторженно сказал: «Вы, товарищ Рахья, только послушайте, что пишет Нечаев! Он говорит, что надо уничтожить всю царскую семью. Браво, Нечаев!» Сделав небольшую паузу, Владимир Ильич продолжил: «То, что не удалось осуществить этому великому революционеру, сделаем мы». Я ушла к себе, а они продолжали беседовать». (Нечаев, кто не знает, русский революционер и нигилист, написал «Катехизис революционера», 1847–1882.)

Еще из воспоминаний Фофановой:

«Вечером мы втроем, Владимир Ильич, Рахья и я, прямо в кухне пили чай. Мужчины говорили о политике. Воспользовавшись паузой, Рахья спросил: «Владимир Ильич, а правду говорят, что Вы выступаете против участия большевиков в Предпарламенте?» Владимир Ильич, сделав глоток, буквально вскочил с места, положил руку в карман и сказал: «Покажите человека, сказавшего эту глупость, я плюну ему в харю!» (Владимиру Ильичу свойственно было в пылу спора использовать все пласты русского языка, в том числе и те, которые находятся за гранью литературных норм.)

Накануне переворота Ленин покинул квартиру на Сердобольской, оставив хозяйке знаменитую записку: «Ушел туда, куда вы не хотели, чтоб я уходил». Владимир Ильич ушел в Смольный. До известного холостого выстрела «Авроры» оставались считаные часы.

Маргарита Фофанова прожила долгих 92 года. Участвовала в главных событиях тех лет, после Октябрьской революции была членом коллегии Наркомзема. По заданию партии в 1918 году изучала ситуацию в Крыму и отправила Ленину письмо, в котором обращала его внимание на массовые казни (пленных солдат и офицеров большевики на баржах вывозили в открытое море и топили; жертвы исчислялись десятками тысяч). Ответа не последовало…

В 1938 году квартира Фофановой стала мемориальным музеем. 

После того как культ вождя революции исчез, квартиру передали в жилой фонд. Те, кто там живет сейчас, от вопросов журналистов, которые, как правило, учащаются дважды в году, в ноябре и апреле, устали. И дверь не открывают.

Эльвира Дажунц. Фото Александра Гальперина