Отдать князю князево

Рака святого благоверного князя Александра Невского будет возвращена Церкви, но концом затянувшегося конфликта это не станет

По последним сведениям, позиция Министерства культуры в отношении драгоценной гробницы не изменилась: она должна быть возвращена в Александро-Невскую лавру, но прежде для музея следует изготовить ее точную копию. 

–На данный момент Минкультуры совместно с директором Эрмитажа Михаилом Борисовичем Пиотровским занимается решением вопроса об изготовлении копии раки, в том числе поиском средств на это, – сообщила пресс-секретарь Минкультуры Юлия Зазулина. 

Рака покинула стены обители 90 лет назад. «Согласно предписанию райкома от 9 мая 1922 года, направляются в ваше распоряжение товарищи Урбанович и Наумов с инструментами для участия в вскрытии мощей в Александро-Невской лавре», – написано в одном из направлений от Петроградского райкома для одиннадцати слесарей-железнодорожников и одного ювелира. Эта бригада и демонтировала серебряную гробницу святого благоверного князя.

В этот майский день в лавре собралось разношерстное общество: представители Петроградского исполкома и губкома, агитотдела, Общества охраны памятников старины, медицинские эксперты… Поодаль держалась группа священников во главе с митрополитом Вениамином. Через три месяца он будет судим и расстрелян за противодействие грабежу храмов, а в наше время прославлен как священномученик.

Ровно в полдень началось осквернение мощей святого покровителя Петербурга и князя, спасшего Россию от окончательной гибели. Мощи были переданы в Музей атеизма, а рака – в Эрмитаж. В 1922 году там проходила выставка «В помощь голодающим». Экспонировались наиболее ценное из награбленного в храмах – иконы и церковная утварь. Сразу же после выставки почти все экспонаты были проданы за границу. Судьба этих вещей еще не настолько плачевна – они по крайней мере сохранились. А много было просто переплавлено. Новым хозяевам страны нужны были деньги на мировую революцию… В Ленинграде на улице Желябова (ныне Большая Конюшенная) в здании бывшей финской протестантской церкви Святой Марии был оборудован секретный завод, на котором переплавлялись церковная утварь, оклады икон, сжигались одеяния с вышивкой серебряной нитью. Полученные слитки тоже шли на продажу за границу.

Та же судьба ждала и раку. Решение о ее разрушении было принято лично Григорием Зиновьевым, фактическим главой города. И тут надо с уважением упомянуть борьбу музейщиков за сохранение реликвии. «Государственный Эрмитаж, Русский музей просят срочного распоряжения приостановить разрушение иконостаса Казанского собора и раки Невской лавры – памятников мирового художественного значения», – телеграфировали 10 мая 1922 года в Москву председателю ВЦИКа Калинину директор Эрмитажа Сергей Тройницкий, директор Русского музея Николай Сычов и известный художник Александр Бенуа. Иконостас отбить не получилось, но рака 19 мая 1922 года была передана в Эрмитаж.

В 1930 году на фоне обострения борьбы с Церковью раку вновь попытались переплавить. И вновь Сергей Тройницкий писал протесты. На одном из этих писем сохранилась резолюция некоего областного начальника, разрешающая оставить раку в Эрмитаже. Так неведомый товарищ Сааков обеспечил себе место в истории…

В июле 1941 года экспонат был упакован в 10 ящиков, для секретности пронумерованных вразнобой, и отправлен в Свердловск. В тамошнем художественном музее хранились наиболее ценные экспонаты из эрмитажных фондов. В 1945 году они вернулись, рака была отреставрирована, а в 1948 году собрана. Отныне ее пристанищем стал Концертный зал Зимнего дворца, что совсем нехорошо для столь священного предмета.

С крахом СССР начались требования возвратить Церкви отнятое коммунистами. Сами мощи были возвращены еще в 1989 году, но раку Эрмитаж отстаивал упорно. В начале этого года дошло до судебного разбирательства, однако Дзержинский федеральный суд отказал в удовлетворении иска петербуржца Алексея Коновалова, который требовал возвращения раки в Александро-Невскую лавру. После чего в дело вмешался ныне широко известный депутат Законодательного собрания Петербурга Виталий Милонов. При его содействии требование о возвращении святыни было направлено в Министерство культуры – тот самый орган, который правомочен принимать такого рода решения. Несколько дней назад последовал положительный ответ Владимира Мединского на вопрос о возвращении раки, заданный на фестивале православных СМИ «Вера и Слово» главой пресс-центра по подготовке празднования 300-летнего юбилея Александро-Невской лавры Натальей Родомановой.

– Для того чтобы украсить заново гробницу Александра Невского, достаточно сделать копию, – сказал в свое время директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. 

Этот компромисс, отвергнутый борцами за возвращение реликвии, сейчас возник вновь, но теперь копия встанет в Эрмитаже. Разумеется, музейщики недовольны решением министерства. Дело тут, конечно, не в каких-то меркантильных интересах, а в музейном инстинкте ни в коем случае не отдавать экспонаты «на сторону». Даже некоторые воцерковленные музейные работники полагают, что надгробие святого в посещаемом музее больше сделает для христианской миссии. Ведь множество людей, ничего не знающих о православии, после лицезрения раки могут пойти в храм.

Пока министерство, похоже, твердо стоит на своем, однако передача раки не станет концом конфликта. Дело в том, что некоторые миряне и священники опасаются, что за время хранения в музее с надгробия могли пропасть какие-то детали, а другие заменены изделиями из недрагоценных металлов. Вспоминают покойную эрмитажную хранительницу Ларису Завадскую, похитившую из фондов множество драгоценных предметов. Это, скорее всего, зря: Завадская была очень «совестливым» вором и тащила лишь вещи, не представляющие особой музейной ценности. Кроме того, похитить она могла только предметы из фондов, а пока нет никаких данных, что какие-то части гробницы должны быть в них. Все же опасения небеспочвенны. Например, точно известно, что с боковых стенок гробницы исчезли пять медных позолоченных медальонов с чеканными надписями, повествующими о подвигах благоверного князя. 

Удивительна судьба этого великого правителя. При жизни он имел репутацию храброго воина и изощренного политика, но всеобщей народной любви не снискал – слишком жесткими, по мнению тогдашних людей, были методы его правления. А многие не могли ему простить компромисса с Ордой и подавление антимонгольских выступлений. Однако история показала правильность такой политики. После смерти князя пошли разговоры о чудесах, связанных с его именем, и это вылилось в общенародное почитание, а потом и канонизацию. Особое значение фигура князя приобрела в Петровскую эпоху, когда мощи Александра упокоились в городе на Неве. Большевики осквернили святое место, но строивший новую империю под себя Сталин счел выгодным вновь поднять Александра Невского на щит. А в 2008 году в результате народного голосования он стал «Именем России». Споры о его исторической роли продолжаются, но поливают грязью княжьи деяния в основном откровенные враги российской государственности. Так может, пока отдать князю князево? В данном случае это означает отдать и Богу Богово и кесарю кесарево.

справка «нв» 

История реликвии 

Работы над серебряной гробницей Александра Невского начались в 1746 году по указу императрицы Елизаветы Петровны. Руководил ею советник Монетной канцелярии Иван Шлатер. Автором рисунка, по которому рака впоследствии была изготовлена, был немецкий придворный художник Георг Христоф Грот, эскизы барельефов со сценами из жизни святого создал Якоб Штелин, а деревянную модель в натуральную величину делал Иван Шталмеер. Через два года она была готова. 

Детали и украшения раки создавались на Сестрорецких оружейных заводах из серебра 82-й пробы, которое поставлялось туда из петербургского Монетного двора. Работа завершилась в 1750 году, но первые серебряные детали к тому времени успели сильно потускнеть, и сразу после окончания работ раку пришлось реставрировать. В 1752 году были также изготовлены серебряные подсвечники, а еще через год – отлиты из серебра две фигуры ангелов со щитами, на которых были отчеканены торжественные надписи, сочиненные Михаилом Ломоносовым. Щиты установили за гробницей. 

30 августа 1753 года, к празднику перенесения мощей святого князя, гробница была полностью готова и размещена в Александро-Невской лавре. Вскоре она уже считалась одной из главных достопримечательностей Санкт-Петербурга. 

В 1922 году рака Александра Невского вместе с множеством икон и предметов церковной утвари была передана в Музей революции, располагавшийся тогда в Зимнем дворце. Позже гробницу хотели переплавить, но руководство Эрмитажа добилось, чтобы ее признали памятником искусства и оставили в музее. 

В 1941 году раку разобрали на части и эвакуировали в Свердловск. После Великой Отечественной войны она вернулась в музей, и в 1948 году ее снова собрали и отреставрировали.

 

мнения

Сергей Лебедев, историк, один из активистов, добивающихся возвращения раки Александра Невского в лавру:

– По-моему, то, что рака Александра Невского должна находиться в Александро-Невской лавре, очевидно. Причин этому множество. Прежде всего рака – это гробница, это сосуд, в котором хранилось мертвое тело. И эта гробница находится в музее, то есть в светском учреждении, где, кроме всего прочего, проходят разные светские же мероприятия и каждый день бывает огромное количество людей. Вы бы стали держать у себя дома, в гостиной, где вы отдыхаете и принимаете друзей, гроб? Думаю, что вряд ли. 

Хотя это не самое главное. Гораздо важнее то, что рака с мощами Александра Невского изначально находилась именно в лавре. Петр I в свое время решил перевезти его мощи из Владимира в Санкт-Петербург и выбрал местом их хранения первый основанный в новой столице монастырь. После этого Александр Невский стал святым покровителем Санкт-Петербурга, одним из его символов, частью его истории. Разве не логично, что и мощи, и гробница должны храниться там, куда их отправил основатель нашего города? Такие символы города и страны не могут принадлежать музею или Министерству культуры, как не может принадлежать им государственный флаг или герб России. Они принадлежат всему нашему народу. Точно так же принадлежит всем жителям России и рака Александра Невского. В первую очередь, конечно, православным христианам, так как это православная реликвия. Поэтому ее место именно в православном монастыре. Там, где находятся мощи князя Александра, там, где каждый верующий может их увидеть и им поклониться. 

Ну и, наконец, стоит вспомнить о том, как рака Александра Невского вообще попала в Эрмитаж. После того как большевики забрали ее из лавры в 1922 году, она была передана в Музей революции, который в те годы располагался в Зимнем дворце. Позже Музей революции переехал в особняк Матильды Кшесинской, но рака осталась в Эрмитаже. То есть, если называть вещи своими именами, у монастыря ее отняли, а возвращать не хотят. Представьте, что я забрался к вам в дом, отобрал у вас серебряную сахарницу и теперь на все требования ее отдать отвечаю отказом – с гробницей великого князя ситуация именно такая! 

Поэтому раку необходимо вернуть в лавру, на ее законное место, чего мы сейчас и добиваемся. А перед этим ее необходимо взвесить и обследовать в присутствии специалистов, чтобы выяснить, были ли утеряны какие-либо ее части. Я считаю, что для этого нужно собрать комиссию из людей искусства, религиозных деятелей и политиков, чтобы все было сделано на официальном уровне. А потом гробницу можно было бы торжественно доставить на ее законное место. 

 

Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа: 

– Христианские реликвии, например иконы, не обязательно должны находиться в храме. Они находятся и в домах. Можно ставить другой вопрос: не передать ли часть вещей и икон из Церкви в музеи? Передать то, что имеет широкую ценность и не имеет большой сакральной ценности. Классический пример – украшение гробницы Александра Невского. В течение долгих лет она стоит в Зимнем дворце – памятнике русской государственности. В ней нет мощей. Это громадное серебряное сооружение, выполненное в виде военных трофеев, с изображением сражений и битв, тоже является памятником русской государственности. Почти сто лет она выполняет свою роль в музее. Эта роль более значима, чем роль в качестве украшения гробницы. Эрмитаж дважды спасал ее от переплавки именно как памятник культуры и истории. 

При обсуждении раки Александра Невского мы все время слышим слова «имущество», «собственность». Гораздо реже слово «святыня». Формально речь и идет о собственности, в последнее время – об облегчении передачи этой собственности Церкви. Музейные вещи до сих пор передавались Церкви решением министерства. Теперь готовится закон, который должен облегчить процедуру. Не понимаю зачем? Всякая передача в собственность должна быть осложнена, для того чтобы не произошло ошибки. Для этого в законах есть множество препон. Как и в религии, существует множество правил, чтобы человек не совершил большой ошибки.

Непрерывные атаки на музейный фонд, кампании по очернению музеев и музейных хранителей сопровождаются призывами навести порядок. Напомню: именно таким наведением порядка в 1920-е годы назывался учет церковных ценностей. Вслед за учетом сразу последовали конфискации. Это может звучать кощунственно, но церковная атака на музеи не первая. Она последовала за требованием отдать вещи, вывезенные из Германии после вой­ны. Передача музейных вещей Церкви – не вопрос справедливости. Это совершенно новая ситуация. По существу, Церковь используется для новой атаки на общественное культурное достояние, для вывода его из общего пользования. Это вызывает глубокое сожаление и может нанести урон самой Церкви, возродив самые печальные стереотипы, связанные с ее образом в русской истории и культуре. В какой-то мере они явились причиной русской революции, от которой сама Церковь и пострадала. Когда у нас начинают говорить о православной общественности, простите, но всякий русский интеллигентный человек вспоминает, что это не Церковь, а что-то совсем другое...

Павел Виноградов