«Как мы выживали – непостижимо!»

 

«НВ» к 70-летию прорыва блокады Ленинграда открыло выставку художника Дмитрия Бучкина и пригласило на неё переживших те страшные дни

Акция газеты, приуроченная к открытию выставки художника Дмитрия Бучкина, собрала уникальных людей, для которых слово «блокада» не только страница истории, но и часть собственной жизни. Об этом страшном времени они рассказали накануне 70-летия прорыва блокады Ленинграда.

– Как мы выживали – непостижимо! Немецкий фельдмаршал говорил, что они не смогли войти в город только из-за того, что всё сковали сильные морозы. А было 30–40 градусов – декабрь, январь, февраль, – вспоминает Дмитрий Бучкин. – О блокаде будут писать и говорить ещё много лет, но мне кажется, самое ценное – то, что оставили очевидцы.

Дмитрий Бучкин в этом смысле художник удивительный. С подачи отца – известного художника Петра Бучкина – он, 14-летний мальчик, в блокадное время вёл рисованный дневник, который сохранил и донёс до нас его чувства и ощущения. Увидеть страницы из этого дневника, а также картины художника можно на выставке в Балтийском медиа-центре.

Страницы, заполненные ребёнком, фиксируют, как по улицам бредёт похожий на тень дистрофик и как сыто живёт на его фоне завмаг; как они с друзьями-школьниками тушат зажигалки на крыше и ждут, что в небе наконец появится не вражеский, а наш самолёт.

Кстати, один из тех, с кем Дмитрий Петрович семьдесят с небольшим лет назад охранял, сидя на крыше, собственный дом, – Леонид Кривский – теперь пришёл на церемонию открытия выставки друга. Глядя на такую дружбу, поражаешься: как возможно было пронести её сквозь столько лет, событий, расстояний?..

Среди тех, кто пришёл и выступил на вернисаже, был ещё один свидетель тех событий, воевавший в Великую Отечественную с первых недель, – народный художник РСФСР Григорий Ястребенецкий.

– Эти замечательные зарисовки – исторические документы, которым место в музее, – уверен он. – Я не знаю других таких работ, которые были бы сделаны свидетелями тех дней. Я очень рад, что Дима сделал эту выставку, спасибо тем, кто её организовал. Для меня это большое событие.

Григорий Данилович рассказал, как в войну он попал с дистрофией в больницу, и за ночь там умирало по несколько человек от голода, а тела их сбрасывали в подвал. И иногда оттуда раздавались стоны – значит, кто-то попадал туда по ошибке ещё живым. Но никто не испытывал ужаса: чувство страха утратилось.

Делился своими воспоминаниями и сам Дмитрий Бучкин. Он рассказал, как мать ему отдала серебряный кубок, подаренный ей на свадьбу писателем Александром Куприным, с именной гравировкой, чтобы он продал его на Кузнечном рынке. И что семья была счастлива, потому что выручить за него удалось аж две буханки хлеба.

– Самое ценное в жизни перестало быть ценным, ценился только чёрный хлеб, – говорил Бучкин. – Каждый ленинградец изголодался и промёрз на несколько жизней.

Одна из картин на выставке показывает мальчика, стоящего у заклеенного крест-накрест полосками газеты окна. Рядом – буржуйка, в которую одна за другой отправляются половицы паркета. Так художник изобразил себя в блокадном детстве.

Рядом с этой работой зритель видит ещё одну – вид из окон Академии художеств с заколоченными сфинксами.

– Мы сами, мальчишки, заколачивали их досками, – вспоминал на вернисаже Бучкин. – В академии было бомбоубежище, мы там спасались. И среди нас был художник Иван Яковлевич Билибин. Он рисовал былинных богатырей при свете коптилки. Он в 1936-м вернулся из Франции, где прожил много лет. Иван Яковлевич умер в феврале 1942-го. Во время блокады он написал оду и подарил мне. Она сохранилась у меня, написанная его рукой. В ней говорится: «Пройдут невзгоды, и снова улыбнётся мир…»

 

 

 

Алина Циопа, Владимир Желтов. Фото Евгения Лучинского