«Стараюсь не сидеть на печи»

Кинорежиссёр Глеб Панфилов, народный артист России, признался, что и в 78 ему не до мемуаров

В последние годы он обратился к театральной режиссуре и поставил в московском театре «Ленком» спектакль «Аквитанская львица», который уже несколько раз привозили в Петербург. Глеба Панфилова не смутило то, что пьеса Джеймса Голдмена «Лев зимой» многократно ставилась на сцене, в том числе и на Бродвее, а ещё в московских театрах – имени Евг. Вахтангова и «Сатирикон», дважды была экранизирована, причём, как подчёркивает Панфилов, оба раза талантливо. Совсем недавно режиссёр завершил работу над ещё одной театральной постановкой…

– Глеб Анатольевич, что подвигло вас взяться за столь популярную пьесу?

– Пьеса посвящена взаимоотношениям в семье родителей короля Ричарда Львиное Сердце – Генриха II, короля Англии, и Алиеноры Аквитанской. Пьеса чрезвычайно живая и актуальная. Не только потому, что в центре действия власть имущие, две выдающиеся личности, но и потому, что у них были знаменитые дети… Ричард Львиное Сердце – третий сын. Первый умер в детстве, второй – незадолго до событий, которые происходят у нас в спектакле. Выдающиеся родители, выдающиеся дети, выдающиеся страсти, выписанные в этом драматическом произведении, наводят на мысли о нашей жизни, о наших взаимоотношениях в семье, в доме, между родителями и детьми.

– Но, как правило, эту пьесу трактуют как борьбу за власть, и от вашего спектакля критики ждали чего-то подобного! Почему же вы не подняли на щит эту всегда выигрышную тему?

– На самом деле, как мне кажется, это была борьба за любимого человека. Алиенора – незаурядная женщина, возвысившаяся над своим веком, но, как всякая женщина, она борется за своего любимого – короля Англии Генриха II, с которым воюет, потому что хочет вернуть его, потому что ревнует. Дети, как их учил отец, хотят получить корону. Так воспитывали Генриха, так он воспитывает своих детей. Вот эти реалии существуют на фоне глубоких чувств. Я имею в виду любовь родителей между собой, любовь к детям, любовь детей к своим родителям, ревность… Там кипят настоящие страсти. Причём реальные, невыдуманные.

Нам кажется, всё-таки побеждает любовь – любовь друг к другу. Несмотря на страстное желание иметь власть, добиться короны, побеждает замечательное и вечное чувство. И это всегда актуально, особенно в безвременье, когда вдруг меняются ценности, которым нас учили, на которых нас воспитывали… Мне показалась эта тема интереснее, чем просто борьба за власть.

– Как готовилась ваша супруга (Инна Чурикова, народная артистка России, лауреат Государственных премий СССР и России. – Прим. авт.) к роли Алиеноры Аквитанской?

– Инна Михайловна прочитала немало литературы об Алиеноре, она рассказывала, что чем больше углублялась в тему, тем больше тема её будоражила, волновала. Да, мы видели фильмы, но исторические сведения оказались намного глубже и интереснее. Мы вместе с Инной были рады таким открытиям. Причём Алиенора не сразу «открылась», и сыграть её стало очень непростой творческой задачей. Инна даже говорила: «Не знаю, как сыграть: она такая многослойная, артистичная, свободолюбивая, умная, жёсткая. В ней переплелось столько противоречивых качеств! С одной стороны, она страстная, с другой стороны – властная. С одной стороны, влюбчивая и слабая, с другой – умная, практичная, владеющая собой, резвая и даже в какой-то степени циничная». В итоге мы с Инной Михайловной решили, что очень важно в её характере – она понимает, насколько она несовершенна, она страдает, она хочет быть прекрасной и справедливой, и эта борьба между двумя полюсами есть её суть.

Невероятная персона! Инна сделала совершенно неожиданный для меня как мужчины вывод. Все мы знаем, что Франция – столица моды, что там понимают толк в том, как надо одеться, что такое стиль. А ведь во многом это пошло от Алиеноры. Она была смела и придумывала. Вот эти повязки на голове – её изобретение.

Но самое главное, что она мать. Всё суетное, материальное, расчётливое гасится тем, что она в финале спасает семью от гибели. Вот это главное! Она всё-таки прожила до 86 лет, в то время это большая редкость, родила шесть дочерей, пятерых сыновей, выдержала 37 лет замужества с Генрихом.

– В вашем спектакле акцент смещён на Алиенору... Думается, это не потому, что в её роли – ваша супруга.

– Роль женщины меня всегда волновала во всех моих фильмах, в большинстве спектаклей. Я убеждён, что в испытаниях, которые выпадают на роль каждой семьи, а тем более первой семьи королевства, эта роль резко повышается. Именно женщина помогает мужчине преодолеть кризис. Это всё я разглядел в пьесе Джеймса Голдмена. Скажу откровенно, этого я не увидел в двух экранизациях. Эта задача увлекла партнёров и Инну, и Диму Певцова, который сыграл короля Генриха II. Они по любви, по страсти сошлись и даже похоронены рядышком по завещанию.

Непросто шёл к своей роли и Дима Певцов, замечательный актёр, мастер. Они с Инной Михайловной играют вместе не впервые. В данной истории Дима поддержал мою мысль, что масштаб личности Генриха – во многом заслуга его жены, его брака. Потому что мужчину делает женщина, это совершенно очевидно. И вообще, как любит говорить Певцов: «Я поклонник матриархата». Пожалуй, я с ним соглашусь (улыбается).

– В вашем спектакле минимум столь модной ныне машинерии, спецэффектов…

– Действительно, спектакль поставлен в абсолютно традиционной манере, вообще лишён спецэффектов. Я боялся, что они могу отвлечь от сути происходящего. Мне кажется, зритель нас понял и поддержал. И спектакль живёт, развивается. Тем, кто видел «Аквитанскую львицу», я бы очень порекомендовал прийти к нам снова – спектакль изменился в лучшую сторону. Я слежу за этим, бываю на каждом спектакле, мы продолжаем репетировать и далеко не всё ещё сделали…

– А что за новый спектакль «Ложь во спасение» вы поставили?

– Он опять поставлен в «Ленкоме», потому что Инна там работает и связи крепкие, и потом, у меня добрые отношения с художественным руководителем Марком Захаровым, со всем творческим коллективом. Это пьеса Алехандро Касоны, испанского автора, написанная полвека назад, которая успешно шла в Ленинграде, Москве и других городах СССР в середине 70-х годов. Мне не довелось тогда увидеть тот старый спектакль, который назывался «Деревья умирают стоя», но название было на слуху, я это точно помню. Эта пьеса стала основой нашего спектакля, но, естественно, не в прямом выражении, я сделал инсценировку по мотивам, потому что многое в пьесе, как мне показалось, устарело, потребовалась значительная работа, причём работа творческая в процессе репетиций, поисков. Получилась живая история, как мне кажется, весьма современная и актуальная.

– Вы более десяти лет проработали на «Ленфильме» как режиссёр, сняли здесь замечательные картины – «В огне брода нет», «Начало», «Прошу слова»… Сейчас «Ленфильм» переживает непростые времена. Верите ли вы, что Фёдору Бондарчуку и его команде удастся вернуть былую славу питерской киностудии?

– Фёдор – талантливый человек, энергичный, амбициозный, и он может это сделать. Естественно, не один, в Питере много замечательных кинематографистов, и я думаю, что они будут в одной команде, увлечены благородной целью – поднять «Ленфильм», который этого заслуживает. И уж что-что, а кадры кинематографистов, в том числе и молодых, в городе на Неве замечательные, есть здесь и большие мастера. В общем, я оптимистично смотрю на новости о «Ленфильме».

– В свои 78 лет вы демонстрируете потрясающую работоспособность. Как вы добиваетесь этого? 

– Стараюсь не сидеть на печи, а продолжаю работать. Просто это самая интересная часть моей жизни, самая увлекательная. Она, конечно, и силы забирает, но и даёт. Ничто так не заряжает, как зрительская реакция, вот эта энергия, она в театре особенно ощутима, когда заканчивается спектакль, и даже по ходу действия. И благодарная публика заряжает тебя намного сильней, чем таблетки и врачебные процедуры.

– Вы оба с Инной Михайловной прекрасно выглядите! Что для этого предпринимаете?

– Не переедаем! Вот и всё.

– Так вы в семье, стало быть, не курите и не выпиваете?

– Почему? Выпиваем. Регулярно. Часто обедаем с вином. Если не за рулём, то обязательно с вином. 

– Пробежками, прогулками увлекаетесь?

– Пробежками – нет. Прогулками – да. Да и то теперь осторожничаем. В прошлом году Инне Михайловне пришлось отложить несколько кинопроектов по целому ряду обстоятельств, в том числе и потому, что она упала и сломала обе руки. Но сейчас мы оба в тонусе, погружены в новый спектакль, в новую работу.

– Вы ещё не взялись за мемуары?

– Нам нередко звонят издатели. Но работы так много, что не до мемуаров: лучше созидать, что-то новое сделать в театре и кино. А мемуары тянут в прошлое…

 

Беседовал Михаил Антонов