«Свободы для настоящего искусства нет…»
Илья Глазунов, народный художник СССР, основатель и ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества (из выступления на открытии выставки «Ступени мастерства» в Центральном выставочном зале «Манеж»)
–Для нас, преподавателей академии, огромная радость и честь приехать в наш любимый Санкт-Петербург, чтобы показать творчество наших студентов и выпускников. Это их последние учебные и первые самостоятельные работы. Посмотрите на них внимательно. Такие разные по жанру, по технике, но все они достойны того, чтобы быть в лучших музеях страны. Потому что мы учим своих студентов мастерству. И в отличие от других учебных заведений твёрдо стоим на позициях высокого реализма.
Я всегда повторял: художник, не прошедший школу, всегда дилетант. Не существует современного искусства. Искусство, если оно подлинное, всегда современно. Но за искусство сегодня выдаётся антиискусство. Называется «авангард». Неужели перевёрнутый унитаз с приклеенной к нему сигаретной пачкой, сковородка, сломанный стул, камень под называнием «Метеорит из будущего, композиция номер шесть» или раздавленный чайник могут быть кому-то интересны? Кто ходит на эти выставки? Десять человек в месяц! И всё. Нет, конечно, пусть и такие вернисажи будут, если они кому-то нравятся. Но Александр Николаевич Бенуа, отвечая на вопрос, почему он не ходит на подобные зрелища, говорил, что ему безумно скучно; всё это, вместе взятое, не стоит одного этюда, где есть настроение, где показан кусочек жизни.
Что такое настоящее современное искусство, вы увидите на выставке «Ступени мастерства». Её мы привезли в мой родной город Петербург (мои предки двести лет жили в этом городе), но не показали в Москве. Я очень уважаю власти города Москвы, но чиновники, отвечающие за культуру в этом городе, запретили её. Почему? Наверное, потому, что любят авангард. Выходит, свобода есть для порнографии, свобода есть для шоу-бизнеса (который подавил сейчас высокое искусство музыки!), но нет свободы для нас, для настоящего искусства. Как нет, приходится это, к сожалению, констатировать, чёткой государственной политики в области искусства.
Сейчас мы работаем и боремся, чтобы в нашей академии был свой выставочный зал. Это будет зал, открытый для всех художников, в том числе и петербуржцев, если они захотят выставить в Москве свои работы бесплатно. Но мы будем жёстки в выборе. И кто принесёт нам скрученную в три погибели кочергу и скажет: «Это моё ощущение от мира номер восемь», тому мы ответим: такое мы не возьмём.
Наша академия существует уже двадцать пять лет. Принимаем молодёжь со всех концов страны – по таланту, учим без денег. Наши ученики (они все мне дороги, но больше всего люблю тех, кто не покладая рук работает!) обязательно проходят практику в Петербурге. Во время прекрасных белых ночей они приезжают в этот город и уже в восемь утра входят в гулкие залы Эрмитажа и начинают копировать… Особенное место в образовательной программе занимает история искусств и история России. Художнику эти предметы особенно важны, это неиссякаемый источник вдохновения. У нас пять факультетов – живописи, ваяния, зодчества, иконописи, а также единственный в мире факультет охраны памятников. Филиала которого, я вижу, очень не хватает здесь, в Санкт-Петербурге. Смотришь иногда с ужасом, что у вас творится! За Аничковым мостом построили какой-то страшный дом, архитектора я бы сослал за это на рудники! Или вот отсобачили, как от ковриги гнилого хлеба, кусок от исторического здания, когда строили вход в метро на станции «Адмиралтейская». Почему, когда строили вход в метро в доме Энгельгардта (станция метро «Невский проспект», Невский, 33. – Прим. ред.), смогли это сделать максимально деликатно и бережно? А Летний сад – я боюсь туда заходить, там теперь решётки всякие, кусты… Где скульптуры? Вы добьётесь, господа, если не будете бороться за свой город, что ЮНЕСКО снимет статус города-памятника с этого самого великого, самого красивого города в мире. Москвы, например, в этом списке уже не существует…
