«У нас нарушены механизмы принятия решений»

 

Киновед Сэм Клебанов уверен, что картины «Елена» Андрея Звягинцева, «Фауст» Александра Сокурова и «Орда» Андрея Прошкина имели бы реальный шанс на премию «Оскар»

Продюсер, популярный в прошлом телерадиоведущий «Магии кино», президент компании «Кино без границ» киновед Сэм Клебанов занимается прокатом зарубежного, в основном европейского и американского, артхаусного кино почти двадцать лет. Недавно он посетил родной Петербург, чтобы представить фильм режиссёра Романа Копполы (сына знаменитого Фрэнсиса Копполы) «Умопомрачительные фантазии Чарльза Свона III».

– Сэм, чем вас привлекла картина молодого Копполы? Это ведь не совсем арт-хаус...

– Сегодня в чистом виде арт-хауса снимается мало, есть тенденция соединения авторского кино с элементами мейнстрима, зрелищности. Вот и «Фантазии Чарльза» – это эксцентричная комедия, которая смотрится легко, зрители испытывают много положительных эмоций и в то же время порой вздрагивают от лёгкого шока. Это не расхожий сюжет, а очень личная история из жизни самого режиссёра, который пытается разобраться со своими чувствами к девушке, покинувшей его. История оказывается близкой зрителям. А прекрасная игра голливудских звёзд Чарли Шина и Билла Мюррея только усиливает эффект.

– Получается, российские зрители устали от мейнстрима и наконец-то повернулись к арт-хаусу?

– Мне кажется, два мира существуют достаточно параллельно. Если я скажу, что мейнстрим стали в России смотреть сегодня меньше, это будет противоречить статистике. Сборы в России растут каждый год в основном за счёт большого семейного кино, излюбленного жанра фэнтези в формате 3D, триллеров. Но в то же время действительно появляются новые зрители, которые осмысленно для себя выбирают новое кино – неколлективное, многоуровневое, которое захватывает, вовлекает, погружает в атмосферу.

– Но ведь такое кино уже много лет снимают...

– Конечно. Но просто сегодня потребность в таких фильмах возникает у новых, других зрителей. Думаю, фильмы Алексея Германа сильно опережали время, и по достоинству только сейчас их и можно оценить. На нынешней волне, когда Алексея Юрьевича не стало, телевидение обратило большее внимание на его картины. Мой товарищ стал смотреть «Мой друг Иван Лапшин» и через десять минут уже не смог оторваться — фильм его втянул. И «Проверки на дорогах» по-новому сейчас осмысливаются. Это фильмы вне времени, вне каких-то реалий. Как фильмы Бергмана, рождающие эмоцию, а это самое главное.

– В последние годы Американская киноакадемия щедро раздаёт «Оскары» картинам как раз артхаусного направления. Например, «Любовь» немецкого режиссёра Михаила Ханеке получила сразу четыре приза. У нас же есть прекрасная картина «Елена» Андрея Звягинцева. Но её не выдвигают на «Оскар». В чём дело, на ваш взгляд?

– И «Елена», и сокуровский «Фауст», и «Орда» Андрея Прошкина не были выдвинуты на «Оскар», хотя имели реальный шанс на победу. Киноакадемики, уверен, не прошли бы мимо – они любят качественно сделанное кино. Но я думаю, дело не в том, что в российском оскаровском комитете опасаются, что эти картины не победят. Для них выдвижение того же «Белого тигра» Карена Шахназарова равно награде, поощрению за прежние заслуги. Не так важно, что режиссёр снял не лучший свой фильм, но он ведь корифей! Получается абсурд. Выдвигаются фильмы никому не известные, не поездившие по фестивалям. А победители престижных европейских конкурсов остаются дома. И дальше начинаются разговоры, почему американцы такие слепые – не видят наших достижений? 

В этом году выдвигалось из разных стран 80 картин – победителей в Венеции, Берлине, Каннах. При этом «Оскара» не получила удивительная французская картина «1+1 – Неприкасаемые» и сильный фильм «Над холмами» румынского режиссёра Кристиана Мунджиу. Я уверен, что дело не в каких-то субъективных пристрастиях. Просто конкуренция очень высока. А что могли судить киноакадемики о «Белом тигре», не имевшем фестивальной истории и международной прессы? Конечно, его отвергли. Не могу не вспомнить и другой печальный опыт — с выдвижением на «Оскар» третьей серии «Утомлённых солнцем» Никиты Михалкова. Академики забыли первую, вторую вообще не видели – и им вдруг предлагают серию номер три!

– Значит, отсутствие «Оскаров» у российского кино объясняется излишним пиететом перед нашими кинематографическими авторитетами?

– У нас нарушены нормальные механизмы принятия решений. Если в государстве не всегда работают демократические законы, почему они должны чётко работать в кинематографе? Тем более в кинематографе, который во многом существует на государственные деньги.

– Ваша компания «Кино без границ» существует без государственной помощи?

– Это абсолютно частный бизнес, который сегодня я веду с моим партнёром Александром Роднянским. А создал я компанию в 1996 году, когда жил в Швеции и получил там гражданство, – это обеспечило мне свободу действий. Первым моим шагом было то, что я продал Пятому каналу права на показ двух шведских сериалов «Ищейка» и «Зона». Это был удачный шаг. Я считаю, что бизнес должен существовать отдельно от государства. Хотя во многих европейских странах есть государственные программы, существуют гранты на поддержку фестивального кино. 10–15 фильмов, выдвигаемых на «Оскар», государство тоже поддерживает. У нас в стране такого механизма не существует. Спасибо, что государство перестало мешать. Раньше мы платили огромные таможенные пошлины, когда ввозили картины для проката. Теперь мы перешли на цифру, а этот продукт уже не физический и пошлиной, слава богу, не облагается.

– Вы как-то сказали, что знаете стратегию, которая позволяет максимально снизить финансовые риски прокатчика. Можете раскрыть секрет?

– Нет универсального подхода в отборе и приобретении картин для проката в России. Можно ставить на известные имена. Например, Ларс фон Триер. Теперь прокатчики платят огромные деньги за право его показывать. И в общем не прогадывают. Но Триера я разглядел гораздо раньше того, как он стал популярен у нас с «Догвилем» или «Меланхолией». У меня не было денег, чтобы поехать в Голливуд отсматривать фильмы, но в Швеции я всё равно их видел гораздо раньше, чем они доходили до России. Права на показ ранней картины «Идиоты» Триера я купил за смешные деньги – сегодня надо было бы выложить сумму, раз в 50 большую. Можно покупать права на стадии читки сценария, когда фильм ещё не снят, – это значительно удешевляет затраты. Каюсь, я сделал самую большую ошибку в своей жизни – не купил права на картину «Любовь» Ханеке, о которой мы говорили. Прочёл сценарий, проникся этой удивительной сагой о стариках-супругах, предложил продюсерам сумму. А другая компания предложила большую. И я отступил. Но думаю, риск тут был. Не победи фильм в Каннах, у него была бы менее заметная судьба. Очень важно чувствовать спрос и новые тенденции, знать зрительские пристрастия.

 

досье «нв»

Самуил Клебанов родился в Ленинграде в 1965 году, но вырос и окончил среднюю школу в Москве. Выпускник Московского экономико-статистического института, факультет «экономическая кибернетика», по специальности «прикладная математика».

После августовского путча 1991 года перебрался в Европу. Сменил множество профессий – от гувернёра и садовника до программиста. Обосновался в Швеции, получил гражданство.

Основал компанию по продаже телевизионных программ и фильмов в Россию и страны СНГ, учредил дистрибьюторскую компанию «Кино без границ», которая сосредоточилась на прокате артхаусного кино в России.

Продюсировал фильмы Отара Иоселиани и Шарунаса Бартаса.

 

 

 

 

Беседовала Елена Добрякова. Фо­то Михаила Садчикова-мл