Прощай, Бумбараш!

 

Сегодня в Москве прощаются с народным артистом России Валерием Золотухиным.

После принятой в таких случаях панихиды знаменитого артиста проводят в последний путь туда, где он появился на свет более 70 лет назад, – на Алтай, в село Быстрый Исток. О своей малой родине он однажды написал повесть, обнаружив недюжинный дар рассказчика, выплеснувшийся впоследствии на страницах его многих книг. А ещё он пел за кадром, подменяя коллег-актёров, и даже дублировал в кино самого Джека Леммона…

Однако Валерий Золотухин дорог и любим тысячами зрителей в нашей стране и за её пределами не только за эти грани своего таланта. Он был и останется прежде всего в нашей памяти актёром, лицедеем, творцом характеров – разных, внезапных, ярких и удивляющих. Казалось, что ты уже ничему не мог удивиться, когда узнавал, что Золотухин играет в новом спектакле родного Театра на Таганке или снимается в сериале «Участок». Но нет! Явление Валерия Сергеевича на театральных подмостках или в кадре вдруг открывало в нём нечто такое, чего прежде никто не замечал. И потому мы все удивлялись и удивлялись, множа симпатии к артисту, который однажды и навсегда стал тем самым Бумбарашем, простым мужиком, по жизни которого прошёлся тяжёлый и жестокий плуг исторических катаклизмов начала века, будто испытывая на прочность этого якобы простачка: сдюжит? выживет? останется человеком? Судьба золотухинского героя давала положительный ответ, но за этим читалась такая драма простого человека «от сохи», которую было не избыть никакой буффонадой или яркой хитовой музыкой. Цена выживания – сломанная судьба.

По сути, Валерий Золотухин нёс в себе эту тему всегда, играя и Кузькина в любимовском спектакле Театра  на Таганке «Живой», и превращаясь в героев Пушкина, Брехта, Чехова, Мольера, и появляясь в лентах лучших мастеров нашего кино – от Иосифа Хейфица, Александра Зархи и Михаила Швейцера до Никиты Михалкова, Александра Митты и Владимира Бортко. Ему можно было спокойно поручить любую роль, любой эпизод, и он его играл так, что запоминался лучше, чем иная «открыточная» звезда советского театра и кино. Он шутя мог стать отцом вампира в новомодной «дозорной» дилогии или превратиться в бесноватого фюрера, не говоря уже о том, чтобы сыграть Моцарта или матроса Швандю. А был ещё и удивительный участковый Серёжкин, настоящий хозяин тайги, обожавший пить из крынки холодное молоко и ловко выводивший преступников на чистую воду...

 

В жизни Валерий Золотухин старался быть оптимистом, не сетуя на трудности, не распахивая душу первому встречному, хотя мелодрам и трагедий ему хватало в жизни ничуть не меньше, чем на сцене или на экране. Он сохранял верность театру, в который почти полвека назад пришёл на показ и… остался там навсегда. Но он же однажды честно и без утайки поведал в книге-дневнике о пережитом и содеянном, назвав её весьма многозначительно – «На плахе Таганки», раскрыв изнанку театрального закулисья. Валерий Сергеевич верой и правдой служил театру и его лидеру, и, когда случилась беда с уходом Любимова, он, не побоясь пересудов и ответственности, взвалил тяжесть художественного руководства театром на свои плечи, фактически ещё раз положив голову «на плаху Таганки». Он её оставил, добровольно покинув пост уже тогда, когда силы и здоровье необратимо оставляли его…

Было в Валерии Золотухине то настоящее человеческое нутро, которое не испортили ни слава, ни московская суетливая жизнь, ни интриги, ни драмы и комедии артистического уклада. Он умел дружить, но не кичился ни перед кем своей дружбой с кумирами, о коих нынче не говорит только ленивый. Он делал дело, которому посвятил всю свою не особо долгую, но порою счастливую жизнь. Построил церковь на земле, где родился, и руководил молодёжным театром.

Та самая первая, небольшая повесть, написанная Валерием Золотухиным 45 лет назад, называлась «На Исток-речушку, к детству моему». Она заканчивалась письмом его тётки Вассы, пытавшейся помочь племяннику в поисках старинной песни для фильма. Песня нашлась. Её завершали такие строчки: «Быть может, назад ворочуся / Опять на родину свою. / Прощай, отец и мать родные, / Прощайте сына своего…» А дальше в тексте письма шли слова: «Редко стали собираться, потому и утекает всё из памяти. Приезжай, племянничек, я тебя подкормлю, как раньше, сырчиками из простокиши…» Тогда, наверное, Валерий Сергеевич сумел добраться до родного села и родных и услышать песню, которую спела ему тётка Васса…

Сюда же, в алтайское село Быстрый Исток, он и вернётся. Теперь уже навсегда…

 

 

Сергей Ильченко, доцент кафедры телерадиожурналистики факультета журналистики СПбГУ. Фото Льва Сидоровского