Сергей Мигицко: «Я всё ещё романтик»
Сегодня народный артист России отмечает 60-летие
Сергей Мигицко уникален своей манерой вести диалог, в котором собеседник тоже превращается в актёра, подхватывая настроение ребячливости, заражаясь энергией, азартом, юмором. И уже не стоит задавать вопрос, как случилось, что приехавшего в 1970 году в Ленинград одесского мальчишку, нелепого, нескладного, заикающегося, разглядел режиссёр и педагог Игорь Владимиров. Мигицко был принят на курс сразу. Как показала жизнь, расчёт Игоря Петровича был оправдан — Театр имени Ленсовета на долгие годы обрёл одного из самых харизматичных актёров, преданного сцене до мозга костей. И в запасе у Мигицко ещё много сил и идей.
– Сергей Григорьевич, как, вы думаете, сложилась бы ваша судьба, если бы вы не поехали в Ленинград поступать на актёра, остались в Одессе?
– Кто ж знает? Я обожаю море, это моя всегдашняя страсть, и в детстве я мечтал стать моряком. До сих пор стараюсь даже в одежду привнести что-нибудь морское — видите, на свитере у меня якорь вышит? Не знаю на самом деле, получился ли бы из меня моряк? Но абсолютно точно, что на месте бы я не усидел. Уехал бы точно. Театр был моей второй страстью с детства. Наш дом находился в десяти минутах ходьбы от театра оперы и балета. Я наведывался туда к своей родной тёте Жене, которая работала буфетчицей. Она угощала меня пирожным «корзиночка» – просто объедение, даже в Ленинграде я никогда не встречал подобного вкуса, – потом провожала в закулисье, и я видел через занавеси этот волшебный мир, в котором танцевали и пели люди в диковинных костюмах, в сказочно красивых декорациях. Это меня завораживало! В школе я стал заниматься в драматическом кружке, тогда же начались кавээны. 60-е были временем лирики. Очень много писали стихов. Мы ходили на поэтические, литературные вечера, появились барды, ВИА. Гитар было не достать, мы выпиливали их из фанеры, и у нас в каждом классе были свои ансамбли.
– Вы и по сегодняшний день остаётесь романтиком? Или цинизма добавилось с годами?
– В актёрской профессии без определённой доли цинизма нельзя. Но романтизма во мне, конечно, осталось много. И живёт ностальгия по тем временам, когда после спектакля актёры не расходились сразу по домам, не бежали в свои берлоги, а оставались в театре, всем хотелось продолжения общения. Мы брали в руки гитары, пели, что-то пили, конечно. Утро наступало – и начинались звонки, выясняли друг у друга: что, как вчера сыграли, оценил ли зритель?
– В недавней премьере режиссёра Родиона Овчинникова «Несколько пролётов вверх», где вы играете популярного и вполне благополучного артиста, в действие привнесено ощущение карнавала. Кто придумал эту цитату из прежних времён?
– Представьте, выход молодых актёров в карнавальных костюмах придумал я. И сцену с космонавтом – тоже. Во времена моей молодости не было слова «корпоратив», но нас, студентов, очень часто просили: «Ребята, шумните!» Мы приходили с гитарами и «шумели». Монгольское землячество отмечает праздник, юбилей в Военно-медицинской академии – нас опять просят: «Шумните, ребята!» Вот это оттуда, из времён студенчества. Потом у нас в институте, в театре были частые праздники, и, конечно, никто не сидел и не смотрел в тарелку с оливье. Шутки, розыгрыши, вечные капустники – вот была наша атмосфера. Как мы баловались с моим другом Олегом Леваковым, Ильгизом Булгаковым, Сергеем Паршиным, а с Мишей Боярским! Михаил Сергеевич страшно любил наш курс за шумность, постоянную готовность что-то придумывать, петь, играть. Он, ленинградец, не жил в общежитии, но регулярно к нам наведывался с гитарой. Появлялся неожиданно и в какой-то миг исчезал. Я так и не снял за время учёбы комнату в квартире – заскучал бы там точно.
– Мне показалось, что в спектакле «Несколько пролётов вверх» главный герой – это во многом вы сами. Но в жизни вашего персонажа не только праздник, я бы сказала, неустроенности гораздо больше.
– Абсолютно правильно подмечено. Зрители часто совершенно не так видят героев телеэкранов и телеэфиров, восторгаются их успехами, их жизнью в каком-то другом мире. Кажется, что всё у телегероев как в сказке. Но кто думает о том, какую плату они несут за свой успех? Звёзды не успевают испытать обычные человеческие радости, страдает их личная жизнь и дети, которые не видят родителей. У Аллы Борисовны Пугачёвой, величайшей русской актрисы и певицы, есть такая песня: «Так же как все, как все, как все, я по земле хожу, хожу и у судьбы, как все, как все, счастья себе прошу...» Алла Борисовна совсем не живёт «без печали и забот». Спектакль вот об этом. Зритель имеет возможность заглянуть в шикарную квартиру в Москве, где на самом деле очень много проблем, боли, потерь... Родион Овчинников, который написал и поставил эту пьесу, сам актёр, он много лет работал в «Ленкоме» у Марка Захарова. Он прекрасно знает наш мир. Так что это личная история каждого из нас... Я там многие вещи пропускаю через себя – зритель, который ходит на спектакли с моим участием, конечно, увидит переклички с «Фредериком, или Бульваром преступлений», «Ревизором», Night and day, «Испанской балладой». При этом пьеса о сегодняшнем дне. Я давно мечтал сыграть в современной пьесе. Причём такой, в которой мы бы вспомнили о том, какими мы были раньше, какой путь преодолели, как нам было трудно, чему мы радовались, что ценили, как жили на грани нищеты, но были счастливы. Это не значит, что сегодняшняя жизнь меня не устраивает или раздражает. Нет, я люблю нынешнее время. Но всегда помню своё прошлое…
– Какая из ваших ролей сегодня в театре задевает вас особенно?
– Меня задевает всё. У меня ни одного ввода нет на мои роли. Допустим, в спектакле «На каждого мудреца довольно простоты» я мог бы передать кому-то свою роль Крутицкого. А я никому не отдаю – оттого что нравится. А самая любимая роль – Городничий в «Ревизоре», который поставил у нас пермский режиссёр Сергей Федотов. Мне кажется, мы нашли там много правильных вещей. Задача была, ну, по крайней мере для меня, – открыть неоткрытое. Многие серьёзнейшие артисты подступались к ролям Городничего, Хлестакова очень талантливо, и многие помнят, как блестяще играли Анатолий Папанов и Андрей Миронов в Московском театре сатиры. Потому найти свою манеру – задача непростая. Наверное, мы там не идеальны, но мне кажется, что мы нашли очень много точных вещей и правильный тон. И это заслуга не только постановщика и актёров, но и самого автора. Гоголь – писатель глубочайший, его произведения – бескрайни. А «Ревизор» – особенно. Мне кажется, и молодым актёрам там очень интересно было «копать».
– Как с передачей своего опыта молодым? Занимаетесь преподавательской деятельностью?
– Нет, и никогда не собирался. Я не люблю тех, кто прибегает на полчаса запыхавшись, а потом мчится на репетиции или на съёмки. Это не преподавание. Нужно детей увлечь, заразить. Вот мой учитель Игорь Петрович Владимиров в наш первый курс был влюблён – его буквально вынимали с занятий. «Игорь Петрович, артисты ждут!» Он: «А-а-а, пусть подождут» – и продолжает нам что-то увлечённо рассказывать, показывать, смотреть наши этюды. «Игорь Петрович, артисты!» А он рукой машет, и всё от нас уйти не может. Вот это, я понимаю, настоящий педагог, Мастер. Я до сих пор сам себе завидую, что мне довелось у него учиться.
– Но тем не менее я видела, как на репетициях «Ревизора» вы даёте своего рода мастер-классы молодым артистам. У вас это очень хорошо получается...
– Не знаю, как это у меня выходит. Ничего специально я не делаю. Кто хочет взять – возьмёт. Кто не захочет – не возьмёт. Молодые – они другие. Вот про дочерей своих могу сказать: свою страсть к актёрству я им передал. Старшая, Катя, уже самостоятельный человек, у неё своя семья, живёт в Москве, работает в Ленкоме, руководит театром «Недослов». Думаю, её потенциал далеко не исчерпан. У неё очень интересная внешность – она актриса без возраста и без амплуа. Уверен, Катя ещё не сыграла свои лучшие роли. А младшая, Аня, оканчивает первый курс нашей Театральной академии и уже попробовала себя на сцене нашего театра в спектакле Night and day. Чего она добьётся в профессии – покажет время.
– О себе вы можете сказать, что достигли вершины?
– Не думаю. Например, моя кинокарьера, сдаётся мне, могла быть куда ярче. Главных ролей у меня практически и не было, разве что в «Андерсене» Эльдара Рязанова. Но я же не хожу, не жалуюсь, не предлагаю себя. Если сложилось так – значит, так нужно. Тем более что я всегда театр ставил выше кино и отказывался от съёмок из-за того, что плотно был занят в репертуаре. Думаю, я счастливый человек. Я очень рад, что у меня есть свой зритель в Театре имени Ленсовета, где я служу уже почти 40 лет. А юбилей – ну как ещё может отпраздновать артист свой юбилей? Конечно на сцене! 27 апреля я сыграю любимую роль – Городничего в спектакле «Ревизор».
фильмография:
«Соломенная шляпка», «Инкогнито из Петербурга», «Искусство жить в Одессе», «Мой муж – инопланетянин», «Прекрасная Елена», «Первая встреча, последняя встреча», «Враг народа», «Виват гардемарины!», «Андерсен. Жизнь без любви», «Улыбка Бога», «Видримасгор».
Беседовала Елена Добрякова. Фото Евгения Лучинского
