Смена караула в Баварской опере
Лето. Европа изнывает от жары. Прохладные струи фонтанов никнут и выцветают под палящим солнцем. Любители оперы, однако же, стоически терпят зной и духоту театральных залов, только чтобы ещё раз услышать любимого Вагнера. И в Баварской опере, и в театре Байройта система вентиляции практически отсутствует. Да и в зальцбургском Фестшпильхаусе дела обстоят не намного лучше.
И в Зальцбурге, и уж тем более в Байройте, где по случаю юбилея Вагнера представили новую постановку «Кольца нибелунгов», публики меньше не стало. А в Мюнхене – и говорить нечего: официальный пост-релиз мюнхенского фестиваля, выпущенный сегодня, сообщает, что продажи билетов достигли в этом году 99,93%. Впечатляет!
Как обычно, разодетая толпа фланирует по главной фестивальной улице Зальцбурга и располагается картинными группами на ступенях Баварской оперы. В Зальцбурге юбилей Вагнера отмечают «Нюрнбергскими мейстерзингерами» в постановке одного из лучших оперных режиссёров нашего времени, норвежца Стефана Херхайма, и ранней оперой «Риенци» в концертном исполнении.
В Мюнхене на фестивале прошли показы «Кольца» в постановке Андреаса Кригенбурга; премьера полного цикла состоялась в прошлом сезоне. Вагнеровский дискурс в фестивальной афише Мюнхена дополнили «Тристан» и «Летучий голландец» в постановке Петера Конвичного; спектакли не новые, однако смотрятся по-прежнему свежо и актуально. Кроме того, они необычайно красивы – это потому, что оформлял их давнишний партнёр Конвичного, выдающийся театральный художник Йоханнес Лейакер.
Трилогию «Вагнер Конвичного» дополнил спектакль «Парсифаль» с потрясающим кастингом: достаточно сказать, что титульную партию в нём спел Кристофер Вентрис, один из лучших Парсифалей наших дней. Амфортаса абсолютно бесподобно, с невероятным драматическим надрывом спел выдающийся баритон Томас Хэмпсон, а партию Кундри – Петра Ланг. В партии Клингзора выступил петербуржец, солист Мариинского театра Евгений Никитин. Тот самый Никитин, с именем которого был связан шумный прошлогодний скандал: певца в последний момент сняли со спектакля «Летучий голландец» в Байройте, придравшись к тому, что у него на груди вытатуирована свастика. Потом уже выяснилось, что на свастику скандинавская руна не очень-то и похожа; и вообще, певец не собирался демонстрировать голую грудь в спектакле, там это и не предусмотрено. Но было уже поздно.
В Мюнхене же, видимо, в пику Байройту Никитина привечают. Равно как и других русских певцов. Например, в «Борисе Годунове», впечатляющем спектакле Каликсто Бийето, Самозванца спел Сергей Скороходов. Но главными героями «Бориса» стали Александр Цымбалюк – царь Борис и Анатолий Кочерга – Пимен. Цымбалюк – это открытие Мюнхена: никогда ранее важную и в сущности «возрастную» партию не поручали относительно молодому человеку с южнорусским типом лица (Цымбалюк родом из Одессы). И надо сказать, брюнет-красавец поёт партию так, что пронзает навылет: искренно, глубоко вникнув в характер царя, с полной самоотдачей, на высоком градусе драматизма. Он настолько вживается в роль, что его интеллигентская рефлексия, реакция на события кажется абсолютно органичной, ну, как в жизни.
В этом году Мюнхен прощается с Кентом Нагано. Музыкальный директор Баварской оперы покидает свой пост в связи с окончанием срока контракта: Николаус Бахлер, нынешний интендант театра, не пытается его удержать, но многие мюнхенцы сожалеют об уходе Нагано. Ему на смену с нового сезона приходит Кирилл Петренко – мастеровитый, умелый дирижёр, вдумчивый, хотя и не харизматичный музыкант: как говорится, хороший человек, но не орёл. Уроженец Омска, он покинул страну в возрасте 18 лет и учился в Вене, почти сразу сделал в Европе неплохую карьеру. Отлично поработал в «Комише-опер» в Берлине, затем, решив обрести творческую свободу, покинул театр и оказался в гуще событий – буквально сразу же ангажементы посыпались на Кирилла как из рога изобилия.
Как раз в эти дни Петренко продирижировал тетралогией «Кольцо нибелунгов» в Байройте на фестивале Вагнера. Отзывы прессы он получил скорее положительные, хотя отнюдь не взахлёб восторженные. Впрочем, такой тип дарования никогда не вызывает слишком бурных восторгов. Зато все отдают должное спокойной манере работы Петренко, вниманию к деталям и дружелюбию, делающим его идеальным кандидатом на роль «рабочей лошадки». Так что с начала нового сезона в Мюнхене складывается парадоксальная ситуация: во главе трёх крупнейших оркестров города встают три русских дирижёра (если, конечно, считать не по составу крови, а по принадлежности к культуре).
Марис Янсонс в январе продлил ещё на три года контракт с оркестром Баварского радио; Валерий Гергиев вступает в управление мюнхенскими филармониками после Кристиана Тилеманна, а теперь ещё за пульт Баварской оперы встанет Кирилл Петренко.
Гюляра Садых-Заде