По ту сторону решёток

Корреспонденты «НВ» побывали в Центре временного содержания нелегальных мигрантов

 

 

Недавно мы уже рассказывали о жизни нелегалов в Центре содержания иностранных граждан, опираясь на собственные наблюдения и слова родственников задержанных («НВ» от 11.09.2013), – попасть в само учреждение без разрешения соответствующих инстанций нам не удалось. И вот спустя несколько дней после публикации мы его получили – и теперь можем рассказать нашим читателям о том, что творится по ту сторону решёток и колючей проволоки.

Первое, что ощущаешь, оказавшись внутри, – пробирающий до костей холод. Кажется, что температура здесь ниже, чем на улице. Сотрудница, сопровождающая нас, кутается в куртку. Идём лабиринтом мрачных коридоров, гулкая тишина нарушается лишь шумом шагов.

Всего под содержание задержанных в 8-этажном здании выделено пять этажей: три мужских, один женский, один режимный – там находятся отдельные камеры для буйных и конфликтных. Наша «экскурсия» начинается с мужского…

Дежурный открывает тяжёлую решётку, навстречу выходит старший по этажу – Василий из Таджикистана (конечно, зовут его иначе, но для удобства взял себе русское имя). Он обитает в центре уже девятый месяц в ожидании депортации на родину.

– Пожалуйста, проходите в любую комнату, у нас везде порядок, – услужливо говорит наш провожатый.

Заходим. С кроватей вскакивают мужчины в тренировочных костюмах, отворачиваются к стене, заложив руки за спину.

И правда порядок… Хотя, по сути, и прибирать тут особо нечего: из обстановки – лишь кровати да тумбочки, в которых задержанные хранят своё нехитрое имущество: бритву, зубную щётку, чашку, полотенце…

Живут по четыре-шесть человек к комнате. На этаже два санузла с душем и туалетами. Горячей воды сейчас нет – скоро обещают дать. Мобильный телефон один – у Василия, он выдаёт его по просьбе, но не чаще раза в день.

В центре коридора небольшое ответвление, где стоит телевизор и две скамейки. Сейчас тут царит оживление – идёт футбол. Разрешить своим подопечным смотреть телевизор директор центра Сергей Копылов решил не столько по доброте душевной, сколько из стратегических соображений – чтобы здешним обитателям было чем заняться.

– Здесь главная проблема – убить время, – объясняет Сергей Копылов. – Задержанных надо чем-то занимать, иначе у них тараканы в голове забегают. Поэтому у них есть и телевизор, и музыкальный центр, и книги, и шашки-шахматы. Даже утюги им выдаю, чтобы сами за одеждой ухаживали. Риск, конечно, но это лучше, чем они от скуки побег затеют.

Распорядок дня таков: в 7.00 подъём, уборка, завтрак, построение «спецконтингента» (так на казённом языке называются задержанные). Потом до обеда – «мероприятия общего характера», что означает «свободное время». В общем-то, кроме приёма пищи и утренних и вечерних обходов, обитатели центра весь день предоставлены сами себе. Раз в день – прогулка.

…Побеги здесь случались, причём массовые, – именно поэтому в апреле 2012-го с должности сняли предыдущего директора Виталия Улаева. Нынешний пришёл на это место, 18 лет отслужив в Специальном отряде быстрого реагирования (СОБР). Поставив на эту позицию силовика, руководство успокоилось. Всё, что сделали для усиления безопасности, – подняли забор вокруг территории на полтора метра, увенчав его ещё одним рядом колючей проволоки, да выделили нескольких омоновцев.

Порядок в центре призваны поддерживать девять человек, три из них – девушки. Из оружия – резиновые дубинки и газовые баллончики. А между тем сегодня здесь находятся 345 задержанных, большинство из них – здоровые молодые мужчины, которым при желании не составит труда справиться с конвоем. Но предоставить дополнительные силы главк не может, объясняя это просто: людей нет. После реформы МВД их не хватает даже на то, чтобы обеспечить улицы города постовыми, что уж говорить о центре для нелегалов. Поднимаемся на женский этаж…

Обстановка здесь немного более оживлённая – если бы не решётки на окнах и безысходность в глазах, можно было бы подумать, что попал в женское общежитие.

Вот мимо грациозно фланирует Нургиза – миниатюрная узбечка с роскошной копной чёрных кудрей. В руках у неё утюг для выпрямления волос. По сравнению с некоторыми соседками она здесь относительно недавно – 25 дней – и привычку ухаживать за волосами пока не оставила.

Завидев директора, пёстрая толпа женщин в халатах и тапочках обступает его плотным кольцом, каждая пытается что-то выяснить про свою дальнейшую участь. Громче всех возмущается африканка Шакира в жёлтом плюшевом костюмчике и осенней куртке. Она вообще очень громкая, а ещё ведёт ночной образ жизни, из-за чего частенько возникают конфликты с соседками, которые ночью привыкли спать.

– Я тут уже шесть месяцев, я устала, я хочу домой, в Нигерию, – причитает она. – У меня маленькая дочка, она без меня всё время плачет. А я мёрзну, вещей тёплых нет, воды горячей нет. Когда меня отпустят?!

Вопрос этот риторический – оказалось, что все восстановленные документы Шакиры повторно потеряли… в консульстве её родной республики. Темнокожая девушка застряла в Петербурге на неопределённый срок.

Между тем мы спускаемся во двор, где месяц назад установили 35 бытовок на 210 человек. Под эти нужды пришлось отдать спортивную площадку, на которой раньше располагалось футбольное поле. Впрочем, ворота оттащили чуть дальше, в футбол здесь всё равно периодически играют – опять же чтобы как-то развлечь «спецконтингент».

За вагончиками под дождём мокнут брусья, заходятся лаем сторожевые собаки. Сейчас в вагончиках живут 40 человек, и им (если тут вообще можно говорить о везении) повезло куда меньше, чем товарищам по несчастью в главном корпусе. Спят люди на деревянных нарах, туалет оборудован в стоящих тут же автобусах. Отопления в бытовках нет, обогреваются они печками, рассчитанными на температуру до минус 10. Понятно, что никаким нормативам и требованиям такие условия содержания не соответствуют.

Пенять на безалаберность руководства центра хоть и можно, да только бесполезно: они сами оказались заложниками ситуации. Не принимать задержанных (хотя такие распоряжения, пусть и негласные, из ГУВД поступали) по закону они не имеют права – это значит не исполнять решение суда. А принимать и селить в бытовках – значит брать на себя ответственность в том случае, если с ними, не дай бог, произойдёт ЧП.

В любом случае везти нелегалов из Петербурга и области больше некуда. Центр, давно работающий на пределе своих возможностей, по-прежнему остаётся в городе единственным, и все разговоры о необходимости строительства нового остаются на уровне разговоров.

– Чтобы удовлетворять потребности города, нужен центр, рассчитанный на 7 тысяч человек, и ещё один на две тысячи для Ленобласти, – говорит Сергей Копылов. – Я уже устал отвечать на вопрос, какой у нас предел вместимости. Пока задержанные не начнут бить охрану дужками от кроватей, будем принимать. Каждый день живём как на пороховой бочке – любой конфликт может спровоцировать бунт. Чтобы навести порядок, нужно политическое решение, нужны законы.

Дело осложняется ещё и тем, что вскоре центр хотят передать из подчинения полиции в ведение Федеральной миграционной службы (ФМС). Соответствующее постановление правительства вышло ещё в апреле этого года, однако, как водится, процесс затянулся. Полиции не терпится избавиться от неудобного учреждения, однако ФМС брать его под своё крыло не жаждет – такие функции ведомству не свойственны, да и без них забот хватает.

Вот и получается, что Центр содержания иностранных граждан, а заодно и сами эти граждане оказались никому не нужны…

 

Анастасия Ложко. Фото Александра Гальперина