«Рациональные мотивы могут обмануть ожидания»

Лауреат Нобелевской премии по экономике Томас Сарджент – об истоках кризиса еврозоны и исторических подсказках

В Петербурге побывал – как всегда, по приглашению банка ВТБ – очередной нобелевский лауреат по экономике, доктор философии Гарвардского университета Томас Сарджент. «Нобелевку» он получил в 2011 году «за эмпирические исследования причин и ожиданий в макроэкономике».

Американец Сарджент считается одним из отцов новой, но в то же время классической макроэкономики, основанной на теории рациональных ожиданий. Основная его мысль проста: и люди, и правительства руководствуются в своих поступках рациональными мотивами и ожиданиями, в то же время не все их суждения верны. Им кажется, что они действуют рационально, но – человеку свойственно ошибаться. Сарджент пытается дать ответ: как использовать наблюдаемое поведение общественных групп для того, чтобы отличить их частично правильные ожидания от абсолютно правильных – то есть рациональных.

Примером лишь частично правильных, а в итоге ошибочных ожиданий нобелевский лауреат считает Европейский союз, который создавался и живёт буквально по Черномырдину: «Хотели как лучше…» Впрочем, ни острой критики, ни спасительных рецептов петербургские экономисты и студенты от учёного не услышали. Он слишком опытен, чтобы судить других. А на просьбы дать советы он отвечает самокритично-уклончиво:

– У меня есть правило: я больше не даю советов никаким странам, пока моя родная держава не наведёт порядок в своей финансово-кредитной политике. Я считаю, что мы сейчас не вправе давать никому советы.

Тем не менее оценки знаменитого экономиста представляют интерес для российских читателей.

Евросоюз: обманутые ожидания

– Война и кризис чем-то схожи. И то и другое рождается из обманутых ожиданий и противоречий в интересах. Если страны вступают в союз, это, казалось бы, обеспечивает некую дисциплину. Каждая страна должна привести свой бюджет в соответствие с общими правилами. Это – рациональное ожидание. Поэтому все думали, что, когда Греция, Италия или Испания вступят в Евросоюз, они будут вести себя как немцы – подписанные соглашения обязывали их это делать. Но у этих стран был свой, тоже по-своему рациональный подход: вступая в Евросоюз, правительства этих стран думали, что центральное европейское правительство будет оплачивать их долги, то есть это будут делать налогоплательщики той же Германии. Иначе зачем же им было вступать в ЕС? Изначально была двусмысленность и неясность ожиданий. Но не на пустом месте, в них тоже была своя логика. Примером для них была ситуация с ГДР.

В 1990 году ГДР была слабой страной: слабой была валюта – западные марки продавали по обменному курсу 8 к 1, процветал серый рынок. Но Западная Германия решила объединиться с Восточной, ввести единую валюту, оплатить долги восточных соседей. Это сработало, теперь всё в бывшей ГДР соответствует стандартам ФРГ. Возможно, страны южной Европы тоже на это рассчитывали. Но ведь немцы и греки говорят на разных языках – в прямом и переносном смысле, и неизвестно, пойдут ли они на это во второй раз – как в ситуации с Восточной Германией. Здесь несколько вариантов, которые на первый взгляд кажутся рациональными. Германия и страны Северной Европы действительно могут оплатить долги юга, во всяком случае, пока они это делают. Другой вариант – неблагонадёжные в фискальном отношении страны сами выйдут из ЕС. Например, в 2012 году многие ожидали этого шага от Греции, некоторые и сейчас в этом уверены. Есть и третий вариант: благонадёжные страны, та же Германия, хотят избежать ситуаций, когда им необходимо помогать недисциплинированным странам-участникам. И они устали слушать, как слабые страны их критикуют, что они не хотят по-настоящему им помочь. Таким образом, Германия сама может выйти из союза. Кто примет такое решение? Жители страны, электорат. Будет опрос общественного мнения, и люди проголосуют «за» или «против». Выход можно обставить тактично. Немецкий центральный банк напечатает марки, все граждане страны смогут обменять евро на марки, бизнесмены в Германии и в других странах будут использовать эту валюту.

Какой вариант наиболее рационален? Можно, казалось бы, экономически просчитать последствия всех трёх и вывести некий баланс. Например, Германии выгоден окажется выход из ЕС. Но ведь нужно учитывать не только экономические, но и исторические факторы. В минувшем веке именно Германия пыталась дважды силой объединить Европу под своей эгидой – в ходе Первой и Второй мировых войн. Об этом все помнят. И когда 23 года назад пала Берлинская стена, все ведущие страны – Британия, США, СССР, Франция – были против объединения Германии: им нужна была слабая Германия, сильная никого не интересовала. Тем не менее она объединилась, создала лучшую в Европе экономику, но при этом, как говорят её политики, она не хочет, чтобы её воспринимали как угрозу – немцы хотят быть европейцами, членами большой семьи. Даже если за это приходится платить.

Столь же противоречивая ситуация и на Юге. Представим некую условную страну, в которой жители имеют много отпусков, никаких стимулов на рынке труда, исторически там всегда высокая инфляция, огромные долговые обязательства, велика угроза дефолта. Заслуживает ли она помощи? На первый взгляд – нет. Но её политики и бизнесмены могут напомнить, что процентные ставки по кредитам, которые они брали, всегда были выше, чем у стран Севера. И что за счёт предоставляемых сейчас ЕС займов им приходится гасить долги тем же немецким, французским и другим успешным банкам, так что, якобы предоставляя помощь Югу, банкиры этих стран помогают сами себе, тогда как южане вынуждены урезать даже социальные расходы и повышать налоги. Тогда как выход из ЕС и дефолт разом решили бы все их проблемы.

Проблемы решает сам кризис

– Какой вариант будет наиболее рациональным? Ни экономисты, ни бизнесмены не могут предсказывать будущего. Но они могут учиться у прошлого. Поучительной для сегодняшнего ЕС выглядит давняя история Соединённых Штатов.

Америка была когда-то колонией Великобритании. Были люди, которым это не нравилось: например, бизнесмены США были недовольны большим объёмом налогов. В 1776 году была подписана Декларация о независимости, и первые 13 независимых штатов были суверенными государствами. Британия не так просто отпустила эти штаты – началась война, на финансирование которой привлекались займы из-за рубежа. Америка победила в этой войне, но вышла из неё с огромными долгами как своему народу, так и, например, голландцам и французам. Формально союзникам должен был каждый штат, потому что он был по сути самостоятельным государством, у каждого из 13 штатов была своя монополия на налоги и тарифы, но военные займы они оплачивать не хотели.

Как решилась проблема? Путём изменения базовых законов и принципов. Была создана первая конституция – Устав конфедераций. Вводились одинаковые федеральные налоги для всех штатов, тарифы устанавливались централизованно. За это центральное правительство должно было оплатить все те военные долги 13 штатов с целью восстановить лояльность кредиторов к центральному правительству. Федеральное правительство, таким образом, стало более мощным. Но при этом взяло на себя обязательство не создавать новых долгов и не повышать налоги, а поддерживать сбалансированную финансовую систему.

Многие люди считают, что именно финансовый кризис и ситуация с долгами привели к написанию конституции, создавшей единое государство. Ситуация с первоначально независимыми американскими штатами очень напоминает нынешний Евросоюз. Сходства добавляет то, что американские штаты тоже были экономически неоднородны. Проблема решилась путём коренного пересмотра правил игры, принятия новых законов. Проводить аналогию с нынешним ЕС и тем более что-то советовать не стану – лучшие советы и подсказки даёт история.

К тому же американцам сейчас не стоит давать советы другим странам. Наши политики, например, рекомендуют Евросоюзу не оплачивать долги Греции, отрицая тем самым наш же американский опыт. Плюс к тому у нас проблема с пенсионной системой, похожая на проблему Евросоюза с Грецией. В условиях неопределённости невозможно заранее сказать, какой путь будет наиболее рациональным. Остаётся дожидаться кризиса, который сделает ситуацию ясной, и уже тогда с учётом исторического опыта и современных знаний принимать решение.

 

Подготовила Алиса Москаленко