«Этот фильм делаю я один»

Звезда Голливуда Сильвестр Сталлоне привёз в Петербург выставку своих картин

Михайловский замок, где развернулась экспозиция, был тщательно подготовлен к осаде: ещё на подходах, перед рвом, были установлены металлические ограждения и посты охраны. Журналисты, кто успел заранее аккредитоваться и «поместился» в заветный список из сотни с лишним СМИ (небывалое для Русского музея число), пробирались, как следовало заговорщикам, через боковой ход и окольцовывались специальными браслетами… Для широкой публики замок был закрыт, но приглашённые всё подходили: длинная очередь пересекла весь двор, скрывшись под аркой. Внутри на парадной лестнице, с балкона которой, как Ленин с броневика, вещал Сталлоне, было негде яблоку упасть. Что примечательно, после окончания речей народ на выставку не поспешил, продолжая надеяться прикоснуться к звезде. Лишь когда артист скрылся в боковых галереях и за ним закрылись массивные двери, публика отправилась приобщаться к прекрасному.

«Кто вы, мистер Сталлоне?»

О том, что звезда Голливуда посетит Петербург и лично представит свои работы, было известно за несколько месяцев. Кто-то иронизировал по поводу взятия Михайловского замка самим Рэмбо, кто-то отбирал и печатал фотографии, чтобы взять на них автографы, а кто-то интересовался: правда ли Сталлоне так хорош как художник, чтобы иметь честь выставляться в Русском музее?

Заместитель директора по научной работе Русского музея Евгения Петрова неоднократно поясняла журналистам: «Это хорошее искусство», «даже если бы эти работы не имели имени, мы бы их всё равно приняли в качестве выставки в наш музей». С её слов, выходит, что американский актёр итало-франко-одесского происхождения – в некотором роде жертва стереотипов:

– Если бы люди не знали имени человека, работы которого показаны на этой выставке, они бы сказали: «Да, это очень интересно, это вписывается в мировой контекст, у художника есть особая выразительность, собственные художественные средства, которыми он пользуется». И всё было бы замечательно. Но поскольку имя Сталлоне знают совершенно по другим причинам, появляется штамп: кто-то ждёт портретов известных киноактёров, кто-то – пейзажей, салонного искусства, а ничего этого в живописи господина Сталлоне нет. Он красками выражает свои эмоции. Делает это очень эмоционально, экспрессивно и красиво, – говорила Евгения Николаевна.

Любопытно, что и сам актёр, когда его спрашивали о живописи, регулярно отвечал, что именно она – а отнюдь не кинокарьера! – для него главное в жизни. После семьи, разумеется. И на сакраментальный вопрос: «Кто вы, мистер Сталлоне – актёр или художник?» – звезда кинопроектов о Рокки и Рэмбо регулярно отвечал, что, если б пришлось выбирать, выбрал бы живопись.

– Потому что, когда ты снимаешься в фильме, вместе с тобой над ним работают полторы тысячи человек – и это результат коллективного труда. Когда я рисую или делаю скульптуру, это только мои чувства, и этот «фильм» делаю я один, – прокомментировал он.

Рисовать Сталлоне начал ещё в конце 1960-х. И даже знаменитый образ боксёра Рокки, прежде чем воплощать на экране, он сначала… нарисовал.

– Создавая образы персонажей, я поначалу не знал, какими они должны быть. И, начиная работать над Рокки, сначала попытался сформировать его образ на холсте. Так всё стало развиваться: сначала появился визуальный образ, от него я перешёл к вербальному и начал писать сценарий. Так как в жизни вербальное и визуальное переплетаются, на моих картинах стали появляться слова.

«Не считаю себя равным»

Многие работы Сильвестра Сталлоне на выставке сопровождаются комментариями – выдержками из интервью. Они помогают глубже воспринимать абстрактные произведения, прочувствовать выбор художником того или иного яркого, кричащего цвета.

«А красные глаза – это от боли. Глаза – это то место, где концентрируется вся боль, которую видит боксёр» – такова подпись под работой «В поисках Рокки».

– Когда остаёшься один на один с чистым холстом, не всегда легко изобразить то, что ты чувствуешь, – сказал журналистам перед открытием выставки Сталлоне. – Когда ты ощущаешь себя несчастным, когда мир теряет свой смысл, ты обращаешься к холсту, и получаются лучшие работы. Так проще всего дать выход своим эмоциям. Поэтому иногда мои работы могут казаться слишком бурными, эмоциональными. Графическая сторона не столь важна для меня – куда важнее передать содержание, внутреннее ощущение, а не визуальный образ. И всё это я делаю спонтанно, а на следующий день смотрю на картину и думаю: «Неужели я вчера это так воспринимал?»

Среди работ, отобранных Русским музеем и самим автором, есть те, что вызывают у зрителя очевидные ассоциации – с фильмами, в которых играл актёр, или с образами знаменитых людей, например Майкла Джексона. Есть картина-игра, половину которой занимает зеркало – посетитель видит в нём себя на фоне портрета автора, висящего напротив. А есть совсем непохожие, написанные в другом стиле экспонаты, которые относятся к последним годам творчества автора.

– Я знаю художников, которые хранят верность одному стилю много лет, но я не таков: я меняюсь, и мой стиль тоже. Знаю, до этого у меня были более агрессивные, яркие тона, а сейчас картины больше похожи на стиль Хуана Миро, но это то, что я сейчас чувствую, – прокомментировал артист.

Он подчеркнул, что начинал писать исключительно для себя, не выставляясь, но потом ему предложили показывать свои работы хотя бы в благотворительных фондах – и тогда о живописце Сталлоне узнал весь мир.

– Я ни в коем случае не считаю себя равным тем художникам, которые выставлены здесь, в Русском музее, – говорит он. – Мои картины – это просто моё самовыражение. А что касается критики – я к ней привык, это часть игры.

В Русском музее надеются, что хотя бы одну из работ автор оставит им после выставки в подарок. Выставка Сильвестра Сталлоне в Михайловском замке (продолжение – в Мраморном дворце, где размещено ещё несколько работ автора) пройдёт до середины января 2014 года.

 

Алина Циопа. Фото Ирины Мотиной