«Выучить русский? Почему бы и нет!»
Популярная французская певица Изабель Жеффруа, более известная как ZAZ, в эксклюзивном интервью «НВ» рассказала, как она выступала в Сибири и что ей принесла слава
В своей новой песне, ставшей нынешним летом европейским радиохитом, она приглашает «подняться на небоскрёб в центре Киото, почувствовать, как пульсирует сердце Рио-де-Жанейро, обратить свой взор на потолок Сикстинской капеллы и поднять бокал в кафе «Пушкин». Как не отправиться в столь захватывающее путешествие? В этом году популярная французская певица Изабель Жеффруа, выступающая под псевдонимом ZAZ, записала свой второй альбом Recto Verso («С обеих сторон»), который 2 ноября представит своим петербургским поклонникам в Ледовом дворце. А в перерывах между гастролями обаятельная француженка дала эксклюзивное интервью собкору «НВ» в Париже.
– Изабель, даже если в ваши песни иногда закрадываются грустные ноты, они всё равно остаются очень жизнерадостными, как и вы сами. А если бы их пел кто-то другой, они стали бы так же известны?
– Спасибо за комплимент! Сложно сказать, какую роль играет исполнитель песни и куда он может вести за собой публику. Наверное, всё зависит от масштабов личности: иногда песня и певец становятся неразрывным целым, а иногда композиция звучит интересно в разных исполнениях. Что касается моих вещей, то я даже не знаю… Но если их пою я, наверное, они быстрее достигают ваших ушей.
– Почему новый альбом называется Recto Verso?
– Всё просто: надо всегда смотреть и принимать во внимание все стороны человека или вещи. Мир ведь не чёрно-белый, а цветной! Поэтому лучше воспринимать его как единое целое и любить таким, какой он есть. Только такая жизненная позиция, мне кажется, может сделать нас по-настоящему счастливыми, принести вдохновение и раскрыть внутренний мир. Кстати, большинство песен с этого альбома сочинены специально для меня. Но есть исключения. Так, песня Gamine («Девчонка») написана для другого исполнителя, но органично вошла в мой репертуар. Это как купленное платье, которое хорошо сидит на тебе.
– В России вас часто называют современной Эдит Пиаф. Вы чувствуете свою причастность к французской культуре или на вас повлияли и другие музыкальные традиции?
– У Франции очень богатая творческая жизнь и культура. И поскольку я родилась в этой стране, французская музыка оказала на меня огромное влияние, в том числе упомянутая вами Эдит Пиаф. Но с другой стороны, я – дитя своей эпохи, а в наше время стили и традиции успешно друг с другом взаимодействуют, что часто даёт неожиданные и очень интересные результаты. Джаз, рок, испанская песня повлияли на меня не меньше, чем французский шансон. Моя первая группа была блюзовой, а в музыкальной школе Бордо я пела и госпел, и народные песни. Поэтому я не думаю, что меня можно причислить к какому-то определённому направлению, я стараюсь брать лучшее из музыки в целом.
– В 2008 году вы совершили поездку по Сибири. Какие воспоминания у вас остались?
– В Сибирь меня пригласил центр французского языка и культуры «Альянс франсез», и это было настоящее приключение. Я пела в городах не только свои песни, но и произведения всех знаменитых французских певцов, которые помнила: Пиаф, Азнавура... У меня было такое ощущение, что в России их знали даже лучше, чем я. Сибирь на меня произвела сильное впечатление: после Франции она кажется просто бескрайней. Понятия о расстояниях совершенно другие. Россия вообще для меня – это олицетворение простора и тайны.
– После стольких концертов в России какими вам кажутся ваши русские поклонники?
– О, это классная публика: щедрая и искренне любящая музыку. Одно из самых сильных впечатлений от концертов у меня осталось от России, когда я пела перед аудиторией в 200 тысяч человек. У вашего народа потрясающая музыкальная культура. Я всегда рада петь у вас и для вас. Жаль только, что русских песен я пока совсем не знаю.
– В песне Comme ci, comme ca («Я такая, какая есть») речь идёт о нонконформизме. Как вам кажется, сложно ли во Франции быть бунтарём? Не слишком ли здесь много разных законов и условностей?
– Хм, интересный вопрос. Я думаю, что Франция – страна старая и поэтому неизбежно консервативная. Но в то же время французы открыты всему миру, и я не думаю, что мы находимся под гнётом казёнщины. Не только же во Франции издают слишком много законов, регламентов, декретов и прочих ненужных бумажек. Да я и не уверена, применяются ли эти законы на практике. Есть ли те, кто их соблюдает? Не знаю, не знаю…
– Вы уже исполняли песни на английском и испанском. Собираетесь ли вы попробовать спеть на другом иностранном языке?
– Да, конечно! Песня – это всего лишь звучание слов. И отдельные музыкальные стили больше подходят тому или иному языку. Скажем, рок-н-ролл – точно английский! Сейчас большинство песен в моём исполнении на французском, но главное – это не язык, а то, что люди чувствуют, когда слушают меня. Например, у меня много концертов в Германии, и там мне все подпевают на французском, даже если не понимают смысла. И это здорово!
– В какой стране вы чувствуете себя наиболее свободно?
– Везде. Вообще, за границей часто легче почувствовать себя свободной, поскольку языковой барьер ограничивает не только общение, но и запреты! Вот и получается, что за пределами Франции я ощущаю себя более раскованно и независимо, хотя и понимаю, что это ощущение обманчиво.
– С кем из знаменитостей вам хотелось бы записать альбом или спеть дуэтом?
– Я люблю людей и новые встречи. И конечно, общение с другими музыкантами часто выливается в совместные проекты, которые меня обогащают как певицу. Я, например, пела и записала Chanson des vieux amants («Песню старых любовников») Жака Бреля с Пласидо Доминго. Это было что-то потрясающее!
– У европейских артистов сейчас модно участвовать в разных неправительственных организациях. Вы тоже боретесь за чьи-то права?
– Да, конечно! Но всё-таки нужно фильтровать все эти «за» и выбирать те, на которые действительно хватит времени. Говорить ведь всегда легче, чем делать, а в благотворительной работе главное – не болтать языком, а буквально дышать идеей. Я как могу поддерживаю ассоциацию «Колибри» Пьера Раби. Эта организация предлагает создать общество, основанное на сельском хозяйстве, жить в гармонии с природой. Всё, что я получаю от продажи футболок, значков и так далее, я отдаю «Колибри». Я больше не хочу оправдываться за то, что я делаю и как я делаю. Слишком уж я долго оправдывалась – наверное, из-за того, что у меня была низкая самооценка. Но теперь я горжусь тем, что я сделала. Я такая, какая есть.
– Когда вы поняли, что проснулись знаменитой?
– Когда стало ясно, что я не могу просто так пойти в булочную утром и купить свежий багет. Что мне это дало? Ем меньше хлеба и худею! А если серьёзно, известность мне дала самый главный наркотик для артиста – публику. Меня слушают и любят, и я всё больше хочу творить. Привыкнуть же к славе мне сложно: чем больше ты на виду, тем больше тебя критикуют... Я стараюсь сохранить себя, не растворяясь только в своём имидже «заводилы» и «шутихи». Главное – это петь, переживать сильные эмоции, встречаться с интересными людьми, погружаться в новую атмосферу… Я на сцене – самая настоящая. Со сцены я вижу, как под мои песни танцуют дети и улыбаются старики. Мне очень приятно, что я даю им снова почувствовать, что такое жизнь!
– Если у вас будет свободное время, вы…
– …поеду карабкаться по Гималаям, плавать в Индийском океане и выучу… хм-м-м…
– Русский?
– Очень может быть! Почему бы и нет?
Беседовала Елена Развозжаева, собкор «НВ» во Франции
