«Оттепель». Мы думали, это – кино, а оказалось…
Состоялась премьера сериала Валерия Тодоровского «Оттепель».
Для любого кинорежиссёра переход к формату «телемыла» – суровое испытание. Ведь требуется удержать зрителей у экрана в течение нескольких дней. Однако когда на помощь приходит самый первый канал страны, то за рейтинги можно не беспокоиться. Нынче только из утюга не раздаются слова: «Мы думали это весна, а оказалось – оттепель».
Валерий Петрович всё-таки, следует признать, с задачей справился. Ему удалось создать вполне оригинальное зрелище про быт и нравы кинематографической богемы в 1961 году. Споры о достоверности здесь совершенно неуместны, ибо очевидно, что перед нами не попытка создать нечто похожее по стилю и образу на эпоху «хрущёвской оттепели», а в некотором смысле экранизация собственных представлений режиссёра о том времени, которое он знает в пересказе. Ведь Валерий Тодоровский появился на свет только в следующем, 1962-м году…
Точно так же не стоит искать в различных персонажах сериала «Оттепель» сходства с реальными действующими лицами советского кино означенного периода. Каждый волен выбирать себе прототипы в соответствии со вкусом и знаниями. Хотя те, кто мало-мальски знает историю нашего кино, сразу укажут, что Геннадий Шпаликов, Георгий Рерберг, Эльдар Рязанов, Сергей Бондарчук и иные знаковые личности незримо «подпирают» шаткую мелодраматическую драматургию сериала авторитетом собственных судеб и собственного творчества. Наблюдать за тем, как снимают кино, конечно, интересно. Но, похоже, что у Тодоровского-младшего всё-таки весьма романтические представления о данном процессе образца 1961 года. Не верите? Возьмите, например, в руки мемуары Георгия Данелии, и вам откроются совершенно иные нравы и иные обстоятельства на съёмочной площадке. И вы тогда поймёте, отчего это помреж в «Оттепели» посылает всех регулярно и смачно в известное место.
После «Стиляг», явно отсылающих наши эмоции к голливудским образцам, в «Оттепели» Тодоровский вновь попытался выразить эпоху в стиле того кино, которое, как ему кажется, тогда снималось. Увы! И здесь расходятся мои знания и представления с тем, что увиделось в сериале. Атмосфера получилась излишне глянцевой, «вылизанной», если угодно, без тех некрасивостей и неправильностей действительности, которые и придавали нашему кино шарм правды. Да и типажно многие артисты просто «не попадают» в стилистику. Пожалуй, только Евгений Цыганов (оператор Хрусталёв) да Владимир Гостюхин (директор киностудии) ещё как-то пытаются соответствовать. Чего никак не скажешь про актрис. А уж когда возникает тема интимных отношений, то и вовсе приходится разводить руками: неужели ЭТО было главным в нашем кино? Однако многие исполнители в сериале смачно играют именно «про любовь».
Здесь мы подходим к главному пункту несогласия с увиденным, ибо слово «оттепель» имеет в нашей истории конкретную историческую отсылку и связано с определёнными социальными и политическими настроениями в обществе. В «Оттепели» Тодоровского подобная тема отсутствует вообще, за исключением истерики одного персонажа грузинского вида по поводу того, что «усатого» вынесли из Мавзолея. Герметичный мир киносъёмок словно изолирован от того, что происходит за пределами съёмочной площадки или павильона. Многофигурность и разветвлённость сюжетной фабулы не создают иллюзию жизни. Это скорее имитация бытовых неурядиц и суеты, когда вопросы творчества вообще отходят на второй план и кульминационным моментом сериала становится известие о беременности главной героини. Для тех, кто знает и чувствует ту эпоху, «Оттепель» никак и никогда уже не станет открытием в силу своей приблизительности. А для тех, кто помоложе, она так и останется очередным «мылом» про киношные нравы.
Определённая недоговорённость в судьбах главных героев и почти открытый финал «Оттепели» вынуждают подозревать Валерия Тодоровского в том, что ему понравился сериальный бизнес. И, судя по косвенным признакам, режиссёр готов продолжать приключения персонажей, которые ему приглянулись. Тем более что за 1961 годом следует 1962-й, потом – 1963-й и так – до бесконечности…
Сергей Ильченко, искусствовед
