«Мы живём в условиях падающего самолёта»
Анатолий Максимов, продюсер самых громких кинолент российского проката, считает, что современному зрителю не хватает позитива в жизни и на экране
Этот человек сумел создать свой собственный кинематограф, эдакую вселенную своих кинолент. Труженик киношного закулисья, продюсер таких лент, как «Ночной дозор», «72 метра», «Турецкий гамбит», «Дневной дозор», «Ирония судьбы. Продолжение», «Адмиралъ», «Каникулы строгого режима», «Высоцкий. Спасибо, что живой» и «Курьер из «Рая», решил поведать нам о кино в себе. И о себе в кино. А заодно – о своей новой премьере, недавно вышедшей на российские экраны.
– «Курьер из «Рая» – довольно-таки броское название для комедии положений...
– Мы долго думали, крутили разные названия и сошлись на этом, чтоб оно одинаково хорошо легло на слух как возрастной аудитории «18+», так и той аудитории, которая идёт выше возрастной границы в 35 лет. Разве что уровень восприятия у этих двух возрастных групп несколько разный. Так, возрастная группа «18–25» посчитала нашу кинокомедию лёгкой, ни к чему не обязывающей забавой, мол, по выходе из кинотеатра получаем хороший заряд позитивных эмоций и доброго настроения. Пусть так, славная рецензия. Вторая возрастная группа социализировала происходящее на экране, их смех был «со слезами на глазах». Её резюме было таково: «В картине всё «как в жизни» – смотрели фильм, смеялись и одновременно с тем ужасались увиденному». Зачем мы вышли сразу на две такие различные аудитории? Естественно, можно было ограничиться какой-либо одной, но, будучи продюсером, я не мог себе такого позволить. Математика современного кинофильма, его затратных механизмов такова, что одна какая-либо группа не способна сделать кассу. Отсюда и широкий зрительский «раструб».
– И чем стал этот фильм для вас как для профи в мире кинопроизводства, продюсера таких кинолент, как «Турецкий гамбит», «Дневной дозор», «Адмиралъ», «Каникулы строгого режима»?
– В основе комедии «Курьер из «Рая» лежала идея попробовать поиграть, поработать в кадре с таким героем, который то ли простоват, то ли придурковат, но у него есть одно качественное «но»: он хочет, чтоб к нему окружающие относились так же, как он относится к ним. И вот тут-то и возникает обыкновенный жизненный парадокс. Главный герой обращён к миру открытым сердцем, а мир смотрит на него сквозь прищур собственных амбиций и желаний. И желаний не всегда добрых. Главный герой в нашем фильме – парень достаточно прямой, достаточно простой и по этой самой причине попадает в нелепые, но прогнозируемые ситуации. Из которых, что нехарактерно для обыденной жизни, выходит без особого озверения, тем же способом лёгкости и простоты, с какой вошёл во все эти передряги...
– Звучит словно определение старой доброй грузинской комедии, в которой жизнь реальная, её можно, условно говоря, потрогать, втянуть ноздрями острый аромат бытовой непосредственности, но быт и реальность в этой комедии пропущены сквозь призму добротной иронии...
– Думаю, да, в этом определении комедии есть своя правда. Вот мы говорим «грузинская комедия», и перед нами раскрывается буквально целый мир – со всеми своими красками, нюансами, ходами, причинами… Сегодня такого нет. А жаль! Ведь в чём кроется успешность любого фильма? Только лишь в невероятном наборе всевозможных аттракционов и спецэффектов на один квадратный сантиметр киноплёнки и единицу времени? Нет, конечно. Зрителю – сознательно ли, подсознательно, на чувственном уровне – важно совпадение своего эмоционального настроя и той энергии, которую формирует «картинка». Всегда нужно иметь в виду зрительскую готовность включиться в сопереживательный процесс с тем, что происходит на киноэкране.
Как продюсеру, мне важно учесть, готовы или не готовы люди подключаться к тем процессам, которые им предлагает матричная модель поведения в фильме. Отсюда закономерный общественный запрос – на позитивное отношение к жизни. Запрос, возможно, и не сильно артикулирован, но он есть, и он очевиден. Потому что этого самого позитива сейчас сильно не хватает. Не какого-то смеха ради смеха, но продуктивного позитива – на киноэкране в том числе. Люди устали гневаться, от всей этой скуки будничной устали...
– То есть экстрим, телевизионный или кинематографический, уже не работает?
– Совершенно верно, нервные окончания у зрителя притупились. Отсюда и два посыла зрителю от всех, кто создавал «Курьер из «Рая». Первый посыл: чтобы фильм был максимально приближен к той правде жизни, которая нас окружает, при всей своей кинематографичности. И второй: мы постарались максимально уйти от гнетущей составляющей этой самой правды жизни. Это дико сложно сейчас. Ведь киноэкран стал испытательным полигоном для разного рода невнятной кинопродукции. Очень много непрофессионально сделанных фильмов, которые благодаря агрессивному маркетингу принимаются с превеликим доверием вовнутрь, а после зритель морщится: мы получили продукт, не совпадающий с обещанным рекламой. Как в нашем автопроме. Кстати, сегодня отечественный кинематограф, его производство частенько сравнивают с нашим же отечественным автопромом.
Для того чтобы существовал качественный бренд, а равно с ним и доверие к бренду отечественного кино, нужно регулярно, больше чем один раз в год, выпускать такие фильмы, которым люди поверят – всем сердцем, всей душой. Чтоб по выходе из кинозала прошёл слушок: «А всё-таки они что-то умеют делать, всё-таки оно встречается – качественное, хорошее, добротное отечественное кино!» Сегодня, к сожалению, поломать зрительское неприятие отечественного кино можно лишь один или два раза в год – всё, предел. Кто способен на такой подвиг? Ярчайший тому пример – «Легенда № 17». Фильм создан для нашей аудитории, он отвечает на актуальные внутренние запросы. Для меня лично это картина, которая отвечает моим внутренним запросам о национальном достоинстве. Полагаю, не я один такой.
– Серьёзная тема затронута, в общем-то…
– Проблема нашего кинопроката в том, что мы вышли на пятое место в Европе по объёму бокс-офиса, а по доле национального кино в прокате... Мы живём сейчас в условиях падающего самолёта. Есть фильмы, усиливающие это падение, но есть и такие, которые способны выровнять линию полёта. Я сейчас переживаю за фильмы своих коллег не меньше, чем за собственные. Для зрителя любой наш фильм, вне зависимости от жанра и названия, – один большой «русский проект», разделённый на разные серии. Тот же язык, та же фактура, но вот краеугольный момент всей истории производства кино: мы находимся на той опасной точке, когда падение самолёта может быть необратимо. Что дальше?
Нас просто загонят обратно в телевизор, как это было в 1990-е годы. Повторяю: для того чтобы появилась брендированная отечественная студия, эта самая студия должна выпускать по несколько хитовых продуктов в год. Как правило, это не выходит, рынок уже основательно освоен иностранной продукцией. Как прорвать этот заслон? Человек – сам носитель информации о фильме, и только эта информация сегодня имеет гарантированное качество правдоподобия – рекламного, просветительского. Тут работает сопричастность и зрительская солидарность, как в детстве призыв: «Пойди, тебе понравится». Или же просто: «Ну, пойди, элементарно будь в курсе происходящего сегодня в отечественном кино». Ситуация такая, переломная...
А всё отчего? Оттого, что вам вместо добротного кинопродукта выдают некое негарантированное развлечение. И тут опять как с отравленной едой: никто никогда не пойдёт в сомнительное заведение общепита, дабы не получить негарантированное качество еды. Риск слишком высокий. Как гарантированно выбрать хороший фильм? По актёрам в нашем кино выбирать, увы, невозможно, потому что при общем низком уровне фильмов им в общем-то не из чего выбирать. В отличие, кстати, от Америки, где звезда часто является одновременно и сопродюсером своего фильма, а значит, гарантирует его качество. Или, может быть, ориентироваться на трейлер? Собрать броский рекламный трейлер вполне возможно и на «пресном» материале. А что за ним? Доверять, пожалуй, можно только бренду производителя, гарантии качества продукта. Вот над этим и работаем.
Беседовал Дмитрий Московский. Фото предоставлено WDSSPR
