«Наши микробы уже работают на миллионе гектаров»

 

Академик РАСХН Игорь Тихонович убеждён, что биологическое земледелие способно преобразить российское сельское хозяйство

В последние годы отечественная микробиология шагнула далеко вперёд. Однако, к сожалению, не только городские жители, но и сельские плохо знают о практических успехах ВНИИ сельскохозяйственной микробиологии, который возглавляет сегодняшний собеседник «НВ».

– Игорь Анатольевич, говорят, у растений количество генов больше, чем у человека. Это правда?

– Не просто больше, а в несколько раз! У человека их примерно 23 тысячи, а, скажем, у сои 80 тысяч. Человек тысячелетиями создаёт для себя комфортную среду обитания, а растения вынуждены зависеть от среды. Это приводит к нестабильности урожаев и, как следствие, к изменчивости цен на сельхозпродукты. Решить эту проблему путём изменения генома растений нельзя. Он должен оставаться неизменным.

– Это означает, что растениям нужно найти помощников во внешней среде?

– То, что нужны микроорганизмы-помощники, было ясно ещё Луи Пастеру. Но что делать, чтобы они начали помогать? Допустим, один и тот же сорт пшеницы надо вырастить на Кавказе и на Северо-Западе России. Достичь адаптивности за счёт генов одних лишь растений невозможно. Частично можно смягчить влияние среды с помощью агрономических приёмов земледелия. Но влияние климата изменить невозможно. И вот здесь нужны помощники – микроорганизмы. Именно микробы, поселяясь на корнях растений, обеспечивают адаптацию того или иного сорта пшеницы, потому что сами пластичны и хорошо приспосабливаются к среде. Микробы защищают растение от болезней и отчасти кормят его, например, помогают ему фиксировать азот из воздуха, растворять фосфаты, создавать гормоны... А ещё способны защищать растение от стресса, связанного с засухой.

– Я так понимаю, что вам уже известны эти микроорганизмы?

– Да. Десять лет назад микробиология знала не более семи процентов микробов, живущих на Земле. Сегодня мы умеем выделять из почвы фрагменты ДНК и идентифицировать новые виды микробов. Теперь мы знаем около 99 процентов микробов, живущих в окружающей среде. Выяснилась интересная особенность: если наш геном стабилен, то у микробов стабильны только 40 процентов генов, а 60 процентов они набирают или сбрасывают – в зависимости от окружающей среды. В этом заключается их пластичность и адаптивность. Когда микробы садятся на корни растения, образуется симбиоз – микробно-растительная система. Способность растений фиксировать азот существует благодаря такому симбиозу. Она обеспечивается генами растений и микроорганизмов, синтезирующих специальный фермент. Теперь задача в том, чтобы это знание воплотить в практику растениеводства, чтобы потенциал растительно-микробного взаимодействия использовался эффективно.

– Значит, ваши открытия могут изменить ситуацию в сельском хозяйстве?

– Мы участвуем в создании настоящего биологического земледелия. Развивая методологию взаимодействия растений и микроорганизмов, можно заменить часть функций земледельца. Например, обеспечить фиксацию азота растением и снизить применение азотных и фосфорных удобрений, пестицидов. Таким образом, производство продуктов с минимальным экологическим риском становится научно обоснованным. Наверное, прогресс пойдёт медленнее, но результат будет очевидным.

Мы сейчас создаём микробиологические препараты на специальных носителях, которые доставляют микробы на поля. Эти микробные препараты уже используются на миллионе гектаров земель, а потребность в них во много раз больше. Однако проблема не только в препаратах. Очень важно научить работников сельского хозяйства думать о том, что нужно сделать для растения, чтобы обеспечить ему наиболее комфортную микрофлору. Если они научатся этому, мы сэкономим много энергии, агрохимикатов, в значительной степени сбережём плодородие почвы и уменьшим экологический риск. Сверх того, сделаем продукцию более конкурентоспособной, потому что она станет дешевле. Это ещё и путь к предотвращению процесса исчезновения деревень, ведь состоятельным сельским жителям уже незачем будет переезжать в город.

– И насколько всё это реально?

– Это абсолютно реально, по крайней мере если судить по опыту других стран. Я недавно побывал в Индии и там посетил процветающий кооператив. В определённое время в буддийском храме начинается радиопередача, в которой специалист даёт указания, что именно работницы должны сделать на полях. В основе успеха кооператива – глубокая вера в науку. Я приезжал туда с одним из авторов «Зелёной революции» профессором Сваминатаном – крестьяне смотрят на него как на Будду.

К сожалению, у нас к науке не относятся с уважением. Почему-то считается, что она неэффективна. А у меня такое впечатление, что российская наука сейчас вышла на нормальный уровень. Это можно сказать и на примере нашего института. В рамках нашей программы мы получаем финансирование от Академии наук – примерно 40 процентов, ещё 30 процентов – за счёт грантов, остальное зарабатываем продажей препаратов и услуг. Средняя зарплата сотрудников около 30 тысяч рублей. Наше оборудование – одно из лучших в России. В институте функционирует Центр коллективного пользования.

Но внедрение передовых технологий в России проблематично. Дело не в плохом климате, не в менталитете русских, а в потере веры в науку, которая была подорвана в перестроечное время. Если бы на школьных уроках, в книгах, СМИ больше говорилось о значимости науки и достижениях учёных, многое изменилось бы. В том числе на селе. Сегодня один толковый агроном во всём своём районе способен внедрить научные достижения в практику земледелия. При условии, что работники полей будут его слушать.

 

Беседу вела Наталья Григорьева. Фото Алексея Лощилова