Затишье перед наступлением

Продолжается мораторий на проведение реформы Академии наук, объявленный президентом Владимиром Путиным в конце прошлого года. Но это вовсе не значит, будто Минобрнауки и Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) – новая структура, которой предстоит руководить имуществом и финансами Академии, – сидят сложа руки.

Чиновники не осуществляют масштабных действий, но явно накапливают силы, ведя на отдельных участках фронта операции местного значения. Так, в недрах новорождённого ФАНО появился приказ № 1, название которого едва умещается аж в два десятка газетных строк, а смысл сводится к весьма скромному обстоятельству – как сотрудникам центрального аппарата этого ведомства будут выплачивать надбавки к должностному окладу за особые условия работы. Никакой работы пока, по сути, нет, и тем более нет загадочных «особых условий», но положение о повышенной оплате уже имеется. Впрочем, нет сомнений, что при наличии документа и условия эти всенепременно возникнут. Больше того, зная аппетиты отечественных «эффективных менеджеров», нетрудно предположить, что надбавки вкупе с окладами станут вполне сопоставимы с зарплатами самих академиков.

Однако будем объективны: когда закончится мораторий, ФАНО наверняка постарается поднять зарплаты и учёным в точном соответствии с указанием главы государства. Правда, повезёт не всем. Тут механика уже отработана на сотнях вузов и НИИ по всей стране: после веерного сокращения сотрудников прежний фонд зарплаты разбрасывается на уцелевших – вот и вся недолга. Особенно легко такая, как её называют чиновники, «оптимизация» происходит в гуманитарных науках. К примеру, в конце января нынешнего года в системе Минкультуры успешно завершилось слияние двух НИИ. Российский институт культурологии (РИК) слили с Российским НИИ культурного и природного наследия. При этом из 127 научных сотрудников РИКа обещали оставить 97, но в итоге оставили всего 20. Кто определял, отчего именно столько, а не чуть больше или чуть меньше, – одному Богу известно.

А вот почему атака пошла (и ещё пойдёт) именно на гуманитариев, догадаться нетрудно. Их работа не приносит никакой финансовой выгоды. Какие бы исследования они ни проводили – в лингвистике, живописи, музыке, литературе etc., – всюду сплошные убытки. Оценить же всю значимость трудов Бахтиных, Реформатских, Разлоговых по другой, научной шкале не способны даже сверхэффективные менеджеры, для этого надо быть как минимум тоже учёным, хотя бы и не особо выдающимся. Но разве можно такие важные вещи, как деньги, доверять этим чудакам, витающим в своих научных эмпиреях?

Между тем именно в гуманитарных науках мировой престиж России до сих пор наиболее силён. На международных симпозиумах и конференциях наши учёные-гуманитарии почти всегда в числе авторитетных докладчиков – старая школа даёт себя знать. Пока. Что будет дальше – неизвестно.

Сергей Ачильдиев, ведущий полосы «Наука»