«ЕГЭ будет обновляться раз в пять лет»
В 2009 году ЕГЭ стал обязательным для выпускников школ на всей территории Российской Федерации. Казалось бы, тест прошёл первую пятилетку и претерпел уже и так немало изменений, однако сегодня разговоры о модернизации экзамена продолжаются – в планах Минобрнауки сделать ЕГЭ двухуровневым, ввести для выпускников сочинение и усилить контроль за проведением экзамена. О том, к чему приведут очередные новшества в системе образования и помогает ли единый государственный экзамен вузам выбирать достойных абитуриентов, мы поговорили с председателем Совета ректоров Петербурга Владимиром ВАСИЛЬЕВЫМ:
–Если говорить о мнении не только профессорско-преподавательского состава высших учебных заведений, но и большинства школьных учителей, то сегодня считается, что уровень подготовки в школах падает, и ЕГЭ, конечно, вносит в этот процесс свою лепту. Многие специалисты признают, что практически всех одиннадцатиклассников буквально «натаскивают» на решение тестов и задач единого государственного экзамена. С одной стороны, это хорошо, потому что абитуриенты нарабатывают практику. С другой – плохо, ведь вместо того, чтобы в выпускных классах получать дополнительные знания, школьники занимаются тестами, которые не могут творчески раскрыть их собственную личность и таланты.
– Как же обстоит дело с ЕГЭ в Петербурге? Насколько хорошо наши выпускники справляются с итоговой аттестацией по сравнению с иногородними абитуриентами?
– Во многих других городах по баллам ЕГЭ оценивается престиж школы. Экзамен превращают в соревнование. К счастью, в Петербурге сегодня этого нет. Баллы ЕГЭ у нас не очень высокие по сравнению с остальной Россией, но тем не менее знания всё-таки даются. Почти 70 процентов студентов, которые поступают сегодня в вузы Петербурга, приехали из субъектов Федерации, поэтому баллы за ЕГЭ и подготовка школьников, которая проводится перед поступлением на первый курс, очень серьёзно влияют на высшие учебные заведения. Этот экзамен не может показать профильную мотивированность, одарённость, талантливость в тех или иных областях. Он призван решать другую задачу – показывать уровень академических знаний.
– Возможно, именно итоговое сочинение, которое будут писать выпускники начиная с 2015 года, поможет раскрыть те таланты ребёнка, которые ЕГЭ раскрыть не может?
– Конечно, сочинение покажет чуть больше, чем просто знание грамматики и пунктуации, – как человек мыслит и как излагает свои мысли на бумаге, но это только выпускное сочинение, хотя есть и другие предметы, где изменения экзамена необходимы. К примеру, на мой взгляд, не совсем правильно сдавать историю по одним тестам. История – это не только даты. Именно поэтому содержательная часть контрольно-измерительных материалов и технология проведения ЕГЭ требуют модернизации.
– Недавно члены Общественной палаты предлагали приглашать на экзамен в качестве наблюдателей представителей университетов, региональных общественных палат, некоммерческих организаций, прессы. Всё чаще говорят о том, что школьников должны лучше контролировать – отбирать гаджеты, следить за утечкой КИМов, чтобы ни у одного участника ЕГЭ не было возможности списать. Как вы считаете, оправданы ли такие меры?
– Сегодня разговоры об ужесточении экзамена идут на достаточно высоком уровне. Есть предложения, чтобы на ЕГЭ дежурили милиционеры, которые будут обыскивать школьников и отбирать телефоны. Предлагали устанавливать «глушаки» для мобильных устройств и видеокамеры, чтобы все друг за другом следили. Мне кажется, это путь в никуда. Атмосфера экзамена будет не такая, к которой мы должны стремиться.
Чтобы задания ЕГЭ не попадали в интернет, лучше всего сделать открытые базы данных всех контрольно-измерительных материалов. Аналогично тому, как это делается в вузах: в открытом доступе находится перечень вопросов к экзамену, и если ты выучил хотя бы две трети всей информации, то уже хоть как-то подготовился. Не надо делать из этого тайну и ужесточать контроль. Школьники и так находятся в нервной обстановке, потому что именно по этой отправной точке определяется их дальнейшая судьба, а тут к ним ещё, мягко говоря, недоверие проявляют.
– А как вы относитесь к предложению ввести двухуровневый ЕГЭ? Чтобы гуманитарии сдавали, условно говоря, «лёгкую» математику, а технари – более сложный экзамен. Ведь для желаемой технической специальности при поступлении в вуз не всегда нужен высокий уровень знания, к примеру, русского языка.
– Я противник этой идеи. Русский язык надо знать, даже если вы учитесь в техническом вузе. Нужно уметь излагать свои мысли в письменной речи, поэтому этот предмет является обязательным для всех, и не надо уменьшать пороги его знания. Такая же ситуация с математикой: на самом деле основы математического мышления дают определённый подход к организации системного мышления. Другой вопрос – на сколько баллов ЕГЭ вам надо её знать. Если вы филолог, это не означает, что за математику должны получить 100-балльный сертификат. Конечно, профильный экзамен должен являться определяющим, но и от знания обязательных предметов отказываться нельзя.
– Так хватает ли сегодня вузам ЕГЭ как единственного механизма проверки знаний выпускников школ?
– Оценивая знания абитуриентов, нужно смотреть не на один показатель ЕГЭ, надо смотреть всю динамику, которая, как мне кажется, даже важнее последней точки – сдачи выпускных экзаменов. Если мы видим, что школьник показывает успехи в девятом, десятом, одиннадцатом классе, то для нас становится ясно, что человек трудоспособный, дисциплинированный и будет учиться. Сейчас же система вузовского образования по всему миру модернизируется – это значит, что ответственность за управление образованием во многом ложится не на учителя, а на ученика. То есть ученики сами должны себя контролировать.
– Получается, вас можно назвать противником единого государственного экзамена?
– Нет, я не противник ЕГЭ, потому что всё-таки он решает определённую часть задач. Но если это единственный механизм, то, зная нашу страну, всегда найдутся способы, как его обойти. Что я имею в виду? Сегодня очень важно посмотреть на социально-личностные качества школьников и студентов – они крайне важны. Это трудоспособность, умение доводить дело до конца, работать в команде и так далее. Эти качества не определяются только академическими достижениями.
Чтобы показать положительную динамику, школьнику достаточно просто собирать портфолио, начиная с девятого класса. Если он участвовал в олимпиадах, творческих конкурсах, у него есть спортивные достижения, он играет в школьном театре, увлекается фотографией или чем-то ещё, что не связано с академическими достижениями, то я и многие мои коллеги увидели бы в нём больше, чем просто количество баллов ЕГЭ. Здесь очень важны социально-личностные компетенции, которыми должен обладать студент, а в дальнейшем, когда он уже окончит университет, как мне кажется, они становятся даже более определяющими, чем академические знания.
Мне могут возразить, что для этого существуют олимпиады и творческие конкурсы, – совершенно верно. И мы в том числе стараемся продвигать второй механизм – олимпиады. Победители и призёры олимпиад имеют больше шансов при поступлении. Всё равно важно посмотреть портфолио, потому что чудес быть не может: если школьник в девятом и десятом классе учился плохо, а в одиннадцатом вдруг блестящий результат ЕГЭ, то это повод задуматься. Мы же видим абитуриентов, которые имеют по русскому языку 90–95 баллов, а в заявлении в одном слове делают несколько ошибок.
– Единый государственный экзамен меняется чуть ли не каждый год. Сколько ещё, на ваш взгляд, продлятся поиски и придём ли мы к какой-то единой долговечной и качественной системе проверки знаний выпускников школ?
– Я думаю, что ЕГЭ будет видоизменяться постоянно. И он должен это делать, потому что меняется жизнь вокруг нас. На каком-то краткосрочном периоде, условно говоря до пяти лет, возможно, экзамен стабилизируется. Сейчас ЕГЭ пора менять – всё-таки прошло пять лет, как его сделали обязательным для всех. Значит, изменения будут, и мы их уже видим, но не резкие. Нет ничего хуже в системе управления, когда она скачкообразная, – механизм сразу же изнашивается. Точно так же изнашивается и человек. Изменения будут подстраиваться под изменения вокруг – от этого никуда не деться, и, так сказать, непрерывные кванты должны быть в районе 5–6 лет.
Беседовала Полина Огородникова
