Приёмный непокой

 

Воркутинка Лидия Шоличева, воспитывающая шестерых приёмных детей, борется с чиновниками за сохранение своей большой семьи

Скандал, возникший вокруг воркутинской приёмной семьи Лидии Шоличевой, расколол и общественное мнение, и чиновников. Одни считают её «профессиональной сутягой» и утверждают, будто она делает бизнес на детях. Другие, кто знает приёмную мать близко, жалеют её, стараются изо всех сил помочь. Кстати, Лидия Шоличева – правозащитница, а значит, человек, с точки зрения чиновников, неудобный. Но кто бы что ни говорил, у воркутинской мамы четверо своих детей и шестеро приёмных. Вырастить такую ораву – уже подвиг.

Более двадцати лет Лидия Дмитриевна возглавляет Воркутинское отделение всероссийской общественной организации «В защиту детства». В 2002 году к ней обратился мужчина, у которого на руках после смерти жены остались четверо малолетних детей. Шоличева навестила эту семью – увиденное привело её в ужас. На грязном полу возились три маленьких рахитика, а их отец отходил на диване от запоя. Четвёртая девочка находилась уже в интернате.

Лидия Дмитриевна привела несчастных детей домой, отмыла, накормила и отвела в поликлинику. Врачи сразу отправили малышей в больницу, где их Шоличева регулярно навещала. И как-то само собой получилось, что дети стали называть её мамой. Лидии Дмитриевне ничего не оставалось делать, как взять их себе, оформив опеку. Поначалу в органах опеки и попечительства отдавать детей не хотели, считая, что по крайней мере двум из них место в коррекционном интернате. И только после вмешательства тогдашнего мэра Воркуты Игоря Шпектора всех четверых передали новой маме.

А через год приёмная семья пополнилась ещё двумя детьми – двухлетним Сашей и четырёхлетней Снежаной. Воркутинский градоначальник помог решить и квартирный вопрос. Дело в том, что семья Шоличевых живёт не в самой Воркуте, а в депрессивном посёлке Советский, построенном возле шахты Юнь-Яга. Шахта закрылась, люди из посёлка стали уезжать. К тому времени на лестничной клетке, где живут Шоличевы, освободились три квартиры, их-то и распорядился передать приёмной семье Игорь Шпектор. Он же помог с переоборудованием жилья.

Приёмная семья в заполярном городе – это ежедневная борьба за выживание, особенно если в ней живут дети, страдающие рахитом. Лидии Дмитриевне приходилось обивать чиновничьи пороги, добиваться через суд, чтобы опекунские пособия перечислялись на её счёт, требовать оплаты дороги к месту лечения детей и обратно (как это полагается по закону), которая не производилась по причине отсутствия финансирования.

Всё это время Игорь Шпектор помогал семье как мог, но в 2007 году он покинул пост главы администрации Воркуты. И именно с этого года в приёмной семье начались самые большие проблемы...

Впрочем, по словам начальника воркутинского отдела опеки и попечительства Агентства Коми по социальному развитию Ольги Груздевой, они начались вовсе не из-за того, что приёмная семья потеряла покровителя, а из-за поведения самих детей. Сначала в отдел поступили сигналы, что старшая девочка прогуливает уроки в школе, на какое-то время она попала в центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей. Затем возникли проблемы со вторым, а в 2012 году и с третьим ребёнком. По словам чиновницы, приёмная мать даже сама писала заявления об исключении этих детей из состава приёмной семьи.

Ситуация обострилась осенью прошлого года, когда старшая приёмная дочь Саша Пермякова, поспорив с мальчиком, разбила шесть зеркал у автомобилей, припаркованных во дворе. Спустя несколько дней старший инспектор по делам несовершеннолетних Игорь Гончаров поинтересовался у Саши, бьёт ли её приёмная мать. Девочка ответила, что получила от мамы подзатыльник, когда та забирала её из полиции.

Люди старшего поколения на это, скорее всего, скажут: ну и что? За разбитые зеркала подзатыльника даже мало. Но, видимо, инспектор как-то слишком увлёкся идеями ювенальной юстиции и решил возбудить в отношении Лидии Шоличевой уголовное дело за истязание. Хотя сама Лидия Дмитриевна даже факт подзатыльника отрицает.

Представители органов опеки, узнав о подзатыльнике, без предупреждения нагрянули к Шоличевой домой и нашли, что санитарные условия оставляют желать лучшего. К тому же выяснилось, по словам Ольги Груздевой, что дети часто уходят без разрешения матери гулять, причём через балкон пятого этажа. И тогда было издано распоряжение о временном освобождении приёмного родителя от исполнения обязанностей опекуна над несовершеннолетними Александрой Пермяковой, а также Снежаной и Сергеем Телешовыми. Снежану и Сергея отправили в детдом села Пажга, а Сашу – в центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей в Сыктывкаре.

Несколько иначе видит ситуацию сама приёмная мать. Вот что она написала об этом в своём открытом письме временно исполняющему обязанности главы Коми Вячеславу Гайзеру:

«Основная ссылка идёт на то, что я якобы отказалась от троих приёмных детей. Но ни от одного ребёнка я не отказывалась. Да, я писала заявление об исключении из договора, но по вине органов опеки, которые отказывались оказывать какую-либо помощь, а только угрожали отобрать детей. У детей были периоды в переходном возрасте, но мы переживали это вместе. Яша, которому уже 19 лет, после окончания училища проживает с нами. Маша до совершеннолетия проживала с нами. Я заключала с лицеем соглашение о месте проживания в нашей семье. Сергей через час сбежал из приюта домой и проживал с нами. Отдел опеки всегда знал, что дети проживают с нами, но судьба детей их уже не интересовала».

Лидия Шоличева попыталась в очередной раз решить проблему через суд, но на этот раз проиграла. Тогда приёмная мать и трое её соратниц – Лидия Дрозденко, Екатерина Гончаренко и Татьяна Дмитриевская – объявили голодовку, настаивая на возврате детей в семью. Корреспонденту «НВ» Лидия Дрозденко сообщила, что органы опеки и попечительства не провели всех необходимых мероприятий, которые должны предшествовать изъятию детей из приёмной семьи. Чиновники должны были получить экспертное заключение о состоянии семьи, принять реабилитационные меры, дать свои рекомендации. И только в случае неисполнения этих рекомендаций детей можно было забирать. После вмешательства в ситуацию нынешнего воркутинского градоначальника Евгения Шумейко женщины приостановили голодовку. Общественный совет при администрации Воркуты единогласно принял обращение в Общественную палату Коми с просьбой о проведении экспертизы и принятии реабилитационных мер по отношению к детям. Своё слово должен сказать и Верховный суд Коми, куда направлена апелляционная жалоба.

Логика чиновников понятна: они из сложной ситуации ищут наиболее простой выход – просто забрать трудных детей и рассортировать их по приютам. Но может, стоит подумать о самих детях? Им-то, уже потерявшим родителей, каково вновь лишиться пусть приёмной, но всё-таки мамы?!

 

прямая речь

Игорь Шпектор, член Общественной палаты РФ, президент Союза городов Заполярья и Крайнего Севера России, глава администрации Воркуты в 1998–2007 годах:

– Когда я был мэром Воркуты, посещал семью Шоличевых и могу сказать, что ни одной претензии по поводу содержания детей у нас не было. Они всегда были ухожены, нормально одеты. В то же время надо отметить, что они неадекватны в психическом отношении. Наверное, и генетически не совсем здоровы. Девочка Саша действительно совершила серьёзный проступок, но это могло произойти и в том случае, если бы она находилась в интернатном учреждении. Но дальше события развивались по совершенно непонятному для меня пути. Приехали в квартиру Шоличевой и обманным путём забрали ещё и Снежану и Серёжу. Всё это организовала Ольга Груздева, занимающаяся вопросами этой семьи. Было обращение главы города с просьбой вернуть детей, но на это не пошли. Я встретился с Сашей. Девочка рыдала, говорила, что хочет к маме. То же самое мне говорили Снежана и Серёжа. Я считаю действия Груздевой неправомерными и жестокими! У меня создалось впечатление, что она сводит с Шоличевой личные отношения, но никак не заботится о детях.

 

Илья Семяшкин, руководитель Агентства Республики Коми по социальному развитию:

– Качество воспитания принятого в семью ребёнка – это единственный безоговорочный критерий, по которому можно судить, насколько хорошо замещающий родитель справляется с принятыми на себя обязательствами. В случае с приёмной семьёй Лидии Шоличевой органы опеки в Воркуте, руководствуясь законом, пришли к выводу, что результаты её воспитания неудовлетворительны, и эти выводы подтвердил суд Воркуты.

Игорь Бобраков, собкор «НВ» в Коми