Крым, Китай и евразийский вектор России

Ситуация вокруг Украины и Крыма стала важным экзаменом для проекта евразийской интеграции, которую Москва ещё в конце 2011 года объявила своим главным геополитическим детищем в XXI веке. Какие только прогнозы не звучали в эти дни! «От России отвернутся ближайшие союзники», «Белоруссия и Казахстан хранят демонстративное молчание», «Крах Таможенного союза» – вот лишь некоторые тезисы-заголовки информационного пространства последних дней. Однако некоторые события минувшей недели позволяют говорить, что евразийская интеграция выдерживает испытание «крымским кризисом»: Минск и Астана (ключевые на сегодня участники процесса этой интеграции) пусть и предельно осторожно, но всё же обозначили свои позиции.

– Де-факто Крым стал частью России, – заявил в воскресенье белорусский президент Александр Лукашенко. – Ситуация развивается де-факто. И мы будем с РФ.

Белорусский батька, который, как известно, за словом в карман не лезет, обрушился на новые украинские власти. Назвав нынешних киевских политиков «идейными наследниками Бандеры», он напомнил о том, сколько крови пролили бандеровцы во время и после Великой Отечественной войны. Причём жертвой нацистских карателей с Украины тогда стала и Белоруссия.

– Зачем было, придя к власти, запрещать русский язык и давить русскоязычных людей? – недоумевал Лукашенко по поводу политики Киева. – Говорят, что Россия «оттяпала» у Украины Крым. Так вы, политики, сами не подставляйтесь! Россия увидела, что творится. И вмешалась.

Кстати, Александр Григорьевич поддержал Москву не только простонародным колоритом своих речей, но и конкретными действиями. Так, ещё в начале марта он позаботился о том, чтобы Россия разместила на территории Белоруссии 8 истребителей Су-27 и 3 транспортных самолёта. Причина – ответ на действия НАТО. Тогда альянс пригнал в Польшу со своих итальянских баз более десяти военных самолётов – и это в самый разгар масштабных учений в Чёрном море. И Лукашенко в этой непростой ситуации сохранил верность своим обязательствам в рамках ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности) и Таможенного союза.

Но если от Белоруссии, испытавшей на себе всю тяжесть европейских санкций, в общем-то стоило ожидать подобных действий, то позиция Казахстана, как полагали многие аналитики, вполне могла оказаться совершенно иной. Ведь эта страна обладает многочисленной русской общиной, населяющей приграничные с РФ регионы.

Тем ценнее для Москвы оказались сдержанные слова поддержки, которую выразил в разгар событий казахстанский МИД.

«В Казахстане восприняли прошедший в Крыму референдум как свободное волеизъявление населения этой автономной республики. И с пониманием отнеслись к решению Российской Федерации в сложившихся условиях, – говорится в документе. – Мы выступаем за мирные формы выхода Украины из кризиса».

Если к этому добавить слова поддержки от властей Армении, без пяти минут члена Таможенного союза, то можно надеяться, что из «украинского кризиса» проект евразийской интеграции выйдет как минимум без потерь.

А ведь ещё 6 лет назад всё было иначе. В период «августовской войны» на Кавказе Россию никто из её ближайших союзников прямо не поддержал. Даже Лукашенко, пообещавший признать независимость Южной Осетии и Абхазии, вскоре по-хозяйски взял своё слово обратно.

Но чем объяснить нынешнюю поддержку партнёров России по Таможенному союзу?

Чувство долга? Верность выбранному стратегическому курсу? Всё это, безусловно, нельзя сбрасывать со счетов. Но позиция Казахстана и Белоруссии во многом связана с уверенным вступлением в «украинскую партию» ещё одного влиятельного игрока – Китая.

Вопреки своей древней философии, исключающей для Срединного государства любую форму союза с «варварами», по сути, Поднебесная во время событий на Украине заняла сторону России.

Конечно, по официальным заявлениям «китайских товарищей» сделать такой вывод сложно. Обтекаемые формулировки, общие слова о мирном выходе из ситуации, призывы соблюдать международное право… Весь этот «джентльменский набор» руководители КНР пустили в ход и во время «крымского кризиса».

– Китай считает, что проблему следует решать политическими методами, соблюдая закон и порядок, – резонно заметил на днях представитель китайского МИДа Хун Лэй. Но при этом оговорился, что необходимо также «учитывать сложность исторических событий и некоторые факторы практического характера».

Весьма сдержанным могло показаться и поведение Китая в Совбезе ООН, когда при голосовании за антироссийскую резолюцию китайский представитель предпочёл воздержаться. В чём же тут, спрашивается, поддержка? Но надо учитывать, что из всех членов СБ ООН лишь Китай отказался голосовать против РФ, а в сложившейся ситуации и это дорогого стоит.

Впрочем, об истинном отношении Пекина к России и событиям на Украине сегодня можно судить скорее не по официальным заявлениям, а по публикациям в центральных партийных органах КПК. Эти СМИ, как газета «Правда» во времена СССР, чётко выражают официальную позицию руководства страны.

«Стратегия Запада, заключавшаяся в установлении так называемого демократического и прозападного режима на Украине, не увенчалась успехом, – читаем мы в редакционном (что немаловажно) комментарии государственного информагентства Синьхуа. – Напротив, Запад лишь спровоцировал хаос, устранить который он не в состоянии, так как не обладает ни необходимыми ресурсами, ни достаточной мудростью».

Переворот в Киеве Синьхуа рассматривает как стремление США обосноваться на «заднем дворе России». Что, согласно оценке государственного китайского агентства, привело к решительной реакции Москвы в Крыму и подмочило авторитет западных государств.

Какой же вывод делает в свете опаснейших международных тенденций руководство КНР? Об этом можно прочитать в китайском аналоге советской «Правды» – газете «Жэньмин жибао»:

«Ввиду ситуации вокруг Украины, окутанной духом холодной войны, стратегическое сближение России и Китая станет оплотом стабильности в мире».

Таким образом, одним из итогов «крымского кризиса» стало укрепление российско-китайской оси. Добавьте сюда реакцию наших партнёров по Таможенному союзу – и делайте выводы.

Я же, со своей стороны, в заключение отмечу только то, что мир стал многополярным, а в таких условиях полноценная изоляция той или иной страны практически невозможна.

Михаил Тюркин, политический обозреватель «НВ»