Юрий Куклачёв: «Для меня насилие неприемлемо!»

Народный артист РСФСР – о цирке без животных, слухах вокруг себя и воспитании трудных подростков

Юрий Куклачёв – великий клоун и артист. Но помимо цирковых наград со всего мира, он имеет звание «Народный учитель» за свою педагогическую и воспитательную работу с трудными подростками.

– Юрий Дмитриевич, сегодня постоянно обсуждается, каким быть дальше российскому цирку: с животными или без. Хотелось бы узнать ваше мнение.

– Тема очень серьёзная. Нам, россиянам, пытаются навязать мнение, которое сформировалось в Европе. В Германии и Италии цирк уничтожили. А теперь наш пытаются развалить. У нас в России цирк и животные неразделимы, как вдох и выдох. Русский цирк без животных немыслим. Мы в мире прославились номерами дрессировщиков Юрия Дурова, Валентина Филатова. Даже во время войны цирковых животных кормили: ведь они не виноваты, что люди воюют. Некоторым российским директорам цирков идея избавиться от животных очень понравилась, они вцепились в неё, потому что им без тигров и слонов меньше хлопот. Потому что их нужно содержать, кормить, транспорт организовывать, лечить, а это всё заморочки и головная боль! Лучше давайте от них избавимся, запретим – и сразу станет меньше проблем! Я считаю, что таких директоров надо отстранять от руководства. Предлагаю провести референдум, готов ли народ приходить на представления, где не будет ни собак, ни кошек, ни тигров, ни слонов.

– Я опрос проводила на улицах Петербурга. Взрослые из гуманных побуждений всё же поддерживают отказ от животных, а дети все за животных!

– Не сомневаюсь! Вот цирк «Дю Солей». Сколько раз вы сможете посмотреть представление? Раз-два? Акробаты, эквилибристы, жонглёры, и всё. Животных и клоунов там нет. Да, красиво связаны воедино балет, цирк, музыка, всё зрелищно, интеллектуально. Но скоро такой цирк умрёт. Он не приживётся в России по-настоящему. Одно дело – гастрольный вариант, как диковинка. А другое дело – ежедневная работа. Русский цирк держится аншлагами. Я уже 45 лет проработал в цирке, и меня каждый раз спрашивают зрители: «А какие животные участвуют в представлении?» Слоники, мишки, обезьянки, собачки, кошечки… Детям это и удовольствие, и развитие, и познание. Как можно из нашего российского цирка убрать уникальное искусство братьев Запашных?! Даже в фантазиях не могу себе это представить. Они же несут культуру! Посмотрите на репетициях, как они относятся к животным! И за кулисами условия для тигров созданы прекрасные.

– Камень-то преткновения – дрессура, а не только условия содержания! Дрессура не бывает без кнута. Юрий Дмитриевич, докажите на своём опыте, что животных можно выдрессировать без насилия, не применяя каких-то изуверских способов.

– Я не знаю, про какие изуверские способы вы говорите. Мне посчастливилось своими глазами видеть, как работал Александр Королёв. У него был уникальный номер с лошадью. Там никакого насилия при дрессуре не было. Никаких шпор, никакого железа. Он разговаривал, уговаривал и рукой поглаживал её по холке. И животное всё делало: и ложилось, и вставало, и барьеры брало. Или Дуров! Он же никогда никакого насилия не позволял!

– А ветеринары тоже подтверждают, что у них много «пациентов» из цирка: и побитые, и рассечённые, и переломанные.

– Я не могу спорить с ветеринарами,  не знаю, о каких травмах они говорят и при каких обстоятельствах они были получены. Я знаю только одно, что кошки не терпят никакого насилия не только физического, но и психологического. Если вы дома накричите на кошку, она тут же обидится на вас и будет ненавидеть. А попробуйте затащить на сцену обиженную кошку?! Вы что! Посмотрите, как мои кошки выбегают: хвостик трубой, а не поджат, ушки торчком, а не прижаты. Кто хоть мало-мальски разбирается в кошках, тот сразу поймёт, что кошки работают с удовольствием, им это нравится. Потому что я нашёл отличную форму общения с ними: у нас не работа – у нас игра! Мы играем.

– А вот некоторые сомневаются в вашей доброте.

– Один человек, с которым у меня был конфликт, начал распускать слухи, что я издеваюсь над кошками. Я пригласил журналистов, специалистов и впустил кошек. Я просто сидел молча, а кошки подошли ко мне, начали ласкаться, мурлыкать, запрыгивать на колени. Заставить кошку что-то делать нельзя, а заставить любить – невозможно! Понимаете? Собака за кусок сахара ещё может повилять хвостом, кошка – никогда! Она не простит тебе насилие! Дрессировщиков, которые при мне в цирке били животных, я бил по физиономии! Для меня насилие неприемлемо.

– Сколько кошек у вас в «труппе»?

– У нас сейчас 200 кошек в театре. Наш театр уникален чем? Мы построили для кошек хрустальный замок, равного которому нет. У нас представлены все породы мира, кошки свободно перемещаются в замке. Мало этого, можно ещё посмотреть, как они выступают, оценить их способности, интеллект. В Петербурге существует единственный в мире музей кошек. Первыми его питомцами стали эрмитажные коты. А директор «Республики кошек» Анечка Кондратьева проводит «Уроки доброты» по моим книгам. Мы сейчас разрабатываем целую совместную программу.

– А как в вашей жизни появились кошки?

– Мне хотелось выделиться среди остальных клоунов, стать ни на кого не похожим. И как-то раз я нашёл котёнка на улице: малюсенького, грязного такого, глаза заплыли гноем, весь в мазуте – в общем, ужас! Не на что смотреть. Я хотел пройти мимо, а он как закричит, да так жалобно! У меня сердце защемило. Думаю, хоть накормлю его, а потом отдам кому-нибудь. Принёс котёнка домой, отмыл, а когда он высох, превратился в пушистенький комочек – глаз не оторвать! Котёнок меня обнял, благодарное животное, и я чувствую, он со мной говорит, и с этого момента зародилась мысль работать с котами. И я стал первым клоуном в мире, который стал выступать с кошками. Все дрессировщики считали, что они дрессуре не поддаются. А мы проехали весь мир, и все призы стали нашими.

– Как зародилась мысль работать с трудными подростками в колониях?

– Со временем я обнаружил, что в воспитании котят и детей много общего. На них нельзя кричать, они не терпят насилия, но чувствуют любовь. Через любовь я и начал заниматься с детьми. Мне часто говорят: «Зачем тебе это надо, какая колония? Денег не платят, чего ты едешь?» Я в 1990 году приехал в Англию, наловил на улице кошек-дворняжек и за три месяца создал театр. Значит, если брошенных животных можно перевоспитать, то и брошенных детей тоже! И доказал это! Четыре года назад я приехал в колонию в Казани, работал с трудными детьми, и ни один из них не перешёл в следующую колонию. Сейчас получаю от них трогательные письма. Ребята в институты поступили, в МЧС работают, один служит в Сирии, по всей России разъехались. И я решил по всем колониям работать. 17 марта я был в вашей Колпинской колонии. На встречу со мной пришли 15–17-летние мальчики, все в наколках, лысые – ну давай, показывай своих кошек. А я пришёл к ним не только с кошками, но и с живым словом, с добром. Один паренёк поделился, что у него ребёнок родился, а он не очень-то этому рад. Я говорю ему: в чём счастье? Высшее счастье в детях. Мне супруга подарила трёх ангелов, а мои ангелы подарили мне уже пятерых внуков. Это ещё большее счастье. Я безумно счастливый! Я прихожу домой и всех перецеловываю. Парень даже прослезился. Вся моя система основана на том, чтобы помочь ребёнку раскрыться, не сдаться, преодолеть препятствия и сохранить свою душу живой.

– Они доверяют вам?

– Ещё как! Это надо видеть! Глаза блестят, у них появляется цель, они меняются, они хотят жить, вообще их жизнь меняется! Мы работаем с трудными детьми и получаем хорошие результаты. «Ах, эти ворюги, хулиганы!» Ничего подобного! Их ещё можно спасти! Мы сейчас собираем материалы, чтобы потом научный материал представить правительству, психологам, педагогам, чтобы они использовали наш опыт в своей работе. Я преподаю в Москве в Педагогическом институте мастерство актёра для педагогов. Не для того, чтобы они играли Шекспира, нет. Я даю психофизический тренинг, который помогает учителю раскрыть самого себя. Самое лучшее воспитание – это личный пример. А самое главное, что учитель – это источник теплоты душевной! 25 лет нам объясняли, что учитель – это источник знаний, а воспитание – это забота родителей. Это ошибка. Сегодня вспомнили слова Менделеева: «Образование без воспитания – всё равно что меч в руках сумасшедшего». Без доброты не может быть воспитания и обучения.

– Сейчас существуют приюты для бездомных кошек и собак, но они там находятся не в лучших условиях…

– Я придумал новую форму приютов! Очень хорошую. Я предложил сделать кошачье сафари. Не тот приют, где бедные кошки сидят за колючей проволокой, как в тюрьме. А построить для них прозрачный, стеклянный дом. И сделать там интерьер, например стилизованный под итальянские развалины. И всех бездомных кошек туда собрать. Ветеринар их стерилизует, чтобы они не размножались. Кто хочет взять – пожалуйста! Бери, какая понравилась. Меня пригласили в Израиль. Там в городе Ашкелоне хотят построить приют для 5000 кошек по моему плану. В Петербурге тоже можно собрать по районам бездомных кошек и устроить кошачье сафари при парках. Люди будут приходить и подкармливать полосатых и хвостатых.

– Где истоки вашей любви ко всему живому?

– Я воспитывался в абсолютной любви. Отец меня нежно-нежно будил по утрам: «Сынок, вставай, урок уже начался!» И пока я бежал в школу, очень переживал. Я не люблю опаздывать. В 1953 году отца чуть не посадили за анекдот про Сталина. К счастью, он отделался домашним арестом. Мать схватила меня и увезла в деревню, но жил я не у родной бабушки, а у соседей, потому что арестовать могли всю семью «врага народа». А когда я вернулся домой, в Москву, я ахнул: от отцовской огромной библиотеки ничего не осталось! Из-за «статьи» отец не мог никуда устроиться на работу, и мама продала все книги.

Отец оставил только Библию и Пушкина, стихи которого читал мне наизусть. Я так гордился им! Он был уникальный человек. Он меня очень поддерживал, когда я семь раз провалился при поступлении в Цирковое училище. Я с горя забрал документы и поступил в ПТУ на печатника. Я печатник-офсетчик, работал в издательстве «Молодая гвардия». И вот после седьмого провала я прихожу домой и говорю: «Папа, в меня никто не верит!» Но папа посмотрел на меня очень серьёзно: «Сынок, я знаю человека, который верит в тебя. Это я!» И в эту секунду я понял, что человек сам себе преграды создаёт. 

Через два года, в 1967 году, я победил на Всесоюзном смотре художественной самодеятельности. И только после победы в конкурсе меня взяли в Цирковое училище. 

Беседовала Елена Серова