Праздник детства?
В канун Первомая журналисты «НВ» рассказали о своём отношении к этому дню, и выяснилось, что оно связано с детскими воспоминаниями
Завтра россияне отметят Праздник весны и труда, как теперь называется 1 Мая, бывший День солидарности трудящихся. Отметят по-разному, ведь и отношение у нас сейчас к этому дню разное. Для кого-то Первомай по-прежнему повод выйти на демонстрацию под знамёнами профсоюзов, цель которых – защищать права трудящегося человека. Для кого-то 1 Мая всего лишь выходной день. Так каким он запомнился – Первомай? На этот вопрос отвечали журналисты «НВ».
Лии! Трруд! Ам!
Эльвира Дажунц, обозреватель «НВ»
От Первомая 1978 года у меня осталась одна чёрно-белая фотография.
Накануне на уроках труда наши два класса – «В» и «Г» – мастерили красные буквы из картона, из которых должны были сложиться слова «мир», «труд», «май», и гигантские цветы-гвоздики из гофрированной бумаги. Задача девочек была вырезать заготовки по лекалу, а мальчики призваны были насадить всё это на палки при помощи проволоки и клея.
Наталья Ивановна, объяснив нам всё про алые гвоздики – символ революции и про нашу ответственность в связи с этим, вышла. И началось. Мальчики побросали инструменты, залезли друг на друга – это называлось «игра в коней» – и с палками в руках стали носиться по классу. Девочки попытались у них палки отобрать, а когда не получилось, пересели подальше и занялись домашней работой – чтоб не париться дома. Только самые правильные из них продолжали терзать бумагу. Лекало вскоре было утеряно (скорее всего, украдено хулиганами). Но отличницы и активистки продолжали резать по памяти…
В итоге производственное задание было провалено. Вместо шестидесяти гвоздик, предназначенных для несения на демонстрации восьмиклассниками, получилось что-то около сорока. Только треть изделий отдалённо напоминала цветки. Остальные выглядели как мятая бумага. Буквы вышли разновеликими и кривоватыми.
Помню, как Наталья Ивановна, увидев это, заплакала.
Первого мая явка всех желающих на демонстрацию была, как обычно, обязательной. Пришли. Созданные нами гвоздики-мутанты развеселили десятиклассников до икоты. Но ими всё равно украсили колонну нашей школы, разбавив мегалепестки воздушными шариками и портретами вождей. Получилось неплохо: очень даже ярко и весело.
Целый час под задорную музыку мы накапливались в переулке за школой, ожидая команды к движению. Топтались на месте, обороняя воздушные шарики от пулек и по возможности отвешивая хулиганам оплеухи. То есть всё было как обычно.
И наконец, построенные в колонны по шесть человек, мы двинулись из нашего переулка, чтобы влиться в единодушно весёлую демонстрацию трудящихся нашего посёлка – Первомайского, кстати, что в Тульской области. Как только с криками «Урррра!» миновали трибуну с местными начальниками, стройные ряды, организованные при помощи нечеловеческой воли классной руководительницы, не выдержали – дрогнули. Близнецы Олька и Ленка Золкины, волейболистки, соединились, сплетничая. Обе несли буквы «Р». А галантный Сашка Кадыров со своей буквой встал поближе к девочке, в которую был на тот момент влюблён, и взял её букву себе. У буквы «Й» отвалился хвостик. А букву «М» вообще разорвали на две части весёлые десятиклассники, и она переродилась в букву «Л». И только восклицательные знаки по-прежнему шагали каждый на своём месте. В этот момент я и достала фотоаппарат ФЭД…
До сих пор изображение нашего восьмого «В» класса на первомайской демонстрации вызывает у меня радостные чувства. Особенно наш странный лозунг «Лии! Трруд! Ам!». Ужасно хочется позвонить кому-то из одноклассников и поздравить. С Первомаем.
С кем я нынче солидарен
Андрей Петров, шеф-редактор «НВ»
В детстве Первомай меня не очень интересовал. Другое дело – День Победы. С 12 лет каждый год хожу по Невскому с ветеранами и оркестром, это – святая традиция. А 1 Мая… Не знал я, чему в этот день народ радуется, какой такой международной солидарности трудящихся. Радовали только шарики повсюду и «раскидаи» (шарики из разноцветной фольги, набитые опилками, на резиночках, которые высоко взлетали и которые именно в этот праздник продавались бабушками на всех углах).
В студенческие годы трудно было отвертеться от участия в демонстрациях, но поскольку они пришлись на перестройку, мы могли позволить себе без опаски шагать по Дворцовой и горланить на мотив «Жёлтой субмарины»: «И пускай Пентагон нам готовит нейтронную бомбу, мы построим коммунизм, сбросим на Пентагон фугас» – с припевом: «У них жёлтый, у нас красный субмарин, советский субмарин, совсем как апельсин». А после того как писатель Виктор Конецкий сказал мне в 1988-м, что лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на всех газетах вызывает у него сарказм, потому что никаких пролетариев в мире давно нет, к международной солидарности пролетариев я тоже стал совсем ироничен.
Потом 1 Мая назвали Днём весны и труда. Это название совсем уж казалось мне абстрактным. До прошлого года, когда именно в Первомай я побывал на первом национальном чемпионате России по рабочим профессиям среди молодёжи. Тогда в Тольятти я увидел потрясающих студентов колледжей со всей страны, которые в свои 18–22 года могут виртуозно делать ювелирные украшения, управлять тракторами или работать сварщиками. Вот этот чемпионат WorldSkills Russia и стал настоящим Днём весны и труда. Его победители жаждут стать лучшими в своём деле. Один пример: парикмахер Виталина Мардарьева из Татарстана, победив в Тольятти, участвовала потом в мировом таком чемпионате в Лейпциге, а не так давно открыла свой бизнес, салон красоты. И это в 20 лет!
В нынешний Первомай будут подведены итоги первого конкурса по системе WorldSkills Московской области, где я тоже побывал. И там тоже – больше трёх сотен участников, семь тысяч гостей-школьников, которых было не оттащить от стендов, где ребята чуть постарше их идеально красили автомобили, угощали вкуснейшим и красивейшим печеньем собственного изготовления, выполняли причудливые задания в ландшафтном дизайне и даже при помощи сотрудников Домодедово соревновались в обеспечении безопасности полётов.
Их, овладевших международными стандартами в своих специальностях, не нужно будет переучивать работодателям, что пока ещё часто случается и что очень затратно. Они почувствовали вкус к качественному труду, они не будут прожигать жизнь или становиться «офисным планктоном». И вот солидарность с такими мастеровыми, настоящей надеждой России, мне очень и очень хочется выражать!
Мой детский апофеоз Первомая
Иван Максимов, обозреватель «НВ»
День всех трудящихся с детства ассоциировался у меня с каким-то весельем и воодушевлением, понять природу которых мне было не по силам. Я вырос в рабочем районе – на улице Ткачей, в двух шагах от проспекта Обуховской Обороны, и в этот день в каждом дворе нашего района царило оживление. С рассвета громкоговорители распространяли вокруг жизнерадостный гул – смесь из бравурной музыки и бодрых лозунгов. С раннего утра труженики с окрестных предприятий – фабрики «Рабочий», Пролетарского завода, катушечной фабрики Володарского и прядильно-ткацкой фабрики Ногина, – опрятно одетые, сновали по улицам и собирались на скамейках и в скверах.
Какое-то время они «готовились к демонстрации» – доставали из карманов купленный с вечера алкоголь (обычно портвейн или водку) и не торопясь распивали его. Много выпивать перед демонстрацией считалось неприличным и опасным (милиция могла потом легко «повязать» такого демонстранта), но и идти на Первомай «трезвым как стёклышко» рабочим было, мягко говоря, неудобно. Чуть позже из парадных выходили нарядные жены рабочих с нарядными же детьми. Быстро забрав своих мужчин из «тёплой компании», все вместе они направлялись «в центр» – на «Горьковскую» или «Площадь Восстания».
Я хорошо помню эти «ручейки» празднично одетых людей, стекающихся к метро. Ветераны в честь праздника надевали трудовые награды, многие люди заранее несли с собой красные флаги. Приехав на место сбора своего предприятия, демонстранты приветствовали коллег. По крайней мере, так было всегда, когда мы с отцом подходили к толпе людей с транспарантом «Институт скорой помощи имени Джанелидзе». Вокруг, на перекрытом по случаю праздника Кировском проспекте, уже вовсю фыркали моторами «агитационные» автоплатформы предприятий и районов, бурчали в мегафоны активисты...
Наконец вместе с толпой папиных коллег мы трогались от «Петроградки» в сторону центра. По ходу движения дикторы радостно вопили из репродукторов какие-то лозунги, толпа, разогретая алкоголем и общей атмосферой Первомая, охотно их подхватывала. Помню, по бокам толпы шли милиционеры – они не только следили за порядком, но и «отсекали» прохожих, пытавшихся прибиться к колонне по ходу движения. Всё это массовое шествие от «Петроградской» через «Горьковскую» и Кировский мост на Дворцовую площадь занимало около двух часов.
На Дворцовой была тьма народу, огромная толпа пестрела флагами и транспарантами, лозунги здесь звучали громче, а на трибуне стояли члены правительства Ленинграда. С середины площади их, правда, было почти не видно, хотя отец специально сажал меня к себе на плечи. Для меня приближалось главное: я знал, что вскоре после того, как мы пройдём мимо правительственной трибуны на край площади, папа поведёт меня сначала в пышечную на Желябова, а потом – в тир или в кафе-мороженое. Таков был для меня апофеоз Первомая.
На обратном пути с демонстрации мы шли по всё ещё перекрытому для машин Невскому – усыпанному обрывками праздничной мишуры, красных лент, конфетными обёртками и пустыми бутылками… Радостный гул лозунгов постепенно оседал за нашими спинами. Шедшие рядом с нами демонстранты быстро рассасывались по магазинам и рюмочным. Ещё я знал точно – вечером мы всей семьёй обязательно пойдём в гости, где меня до отвала накормят сладким. Первомай же всё-таки!
«Да иду я, иду, ребята!»
Инна Тимченко, обозреватель «НВ»
Когда мне стукнуло 4 года, родители уехали работать на Крайний Север. Мама – гидростроитель, её распределили после ленинградского Политеха на Колымскую ГЭС. Поэтому Первомаи в моей памяти остались лишь те, что проходили в самом молодом колымском посёлке с красивым названием Синегорье.
Его начали строить в 1970-х вместе с ГЭС, и жила там в основном техническая интеллигенция Союза. Средний возраст взрослого населения – 30 лет. Северные зарплаты. Новые каменные дома. Никаких коммуналок. Бабушки и дедушки «на материке». Но у молодых родителей проблем не было. Посёлок гидростроителей в «закрытом» регионе с почти нулевой преступностью. Для детей полная инфраструктура: ясли, сады, кружки, дом культуры, спорткомплекс с бассейном, кинотеатр.
Представляете, с каким настроением народ ходил на демонстрацию 1 Мая? Это был не просто праздник весны и труда, это был праздник молодости, любви и дружбы! Мегатусовка начала 1980-х! Помню, женщины наряжались и прихорашивались. Мужчины были полны праздничного предвкушения, непременно с фляжечками. Все несли шарики, флажки и веточки с набухшими почками, перевязанные красными ленточками. Были и портреты товарищей, и речи руководителей посёлка и партии, но их не особенно слушали. Все оживлённо общались. А потом со сцены раздавалась «кричалка»: «Слава КПСС!» И весёлая толпа, уже пригубившая для настроения, резво откликалась троекратным «Слава!».
Мы с родителями обыкновенно опаздывали к началу митинга. Поэтому, когда мы подходили к весёлой толпе, которая скандировала: «Слава! Слава! Слава!», мой папа Святослав (в ту пору он был заместитель редактора газеты «Синегорье», и его многие в посёлке знали как Славу) весело кричал им в ответ: «Да иду я, иду, ребята!»
После окончания демонстрации люди распадались на небольшие компашки и отправлялись на Колыма-реку на пикник. Портреты вождей и транспаранты с лозунгами убирались до ноября в подсобку ДК, а «демонстранты» продолжали жить своей насыщенной молодой жизнью: флиртовать, влюбляться, мечтать, петь у костров походные песни, есть шашлыки на берегу реки и радоваться многообещающей весне и оттепели.
Больше на «портретомобили» меня не сажали
Никита Рубцов, ведущий корреспондент «НВ»
Первое мая я всегда любил больше, чем 7 ноября. Первомайские демонстрации были более яркими и весёлыми, да и кутаться в тёплую куртку, шарф и шапку не приходилось. А идти по городу под ярким солнцем намного приятнее, чем под мокрым снегом или в жуткий мороз.
Мамина работа находилась в том же дворе, что и наш дом. Помню, как в прихожей коммунальной квартиры мне на руку повязывался воздушный шар (обязательно в форме гусеницы почему-то) и мы выходили на улицу, где уже стояли группки маминых коллег. Большинство из них были отставными или кадровыми военными, поэтому мне всегда надевали офицерскую фуражку, а потом сажали к кому-нибудь на плечи.
К моменту начала движения небольшой колонны и её вхождения в общую реку демонстрантов мужики успевали выпить по чуть-чуть. Пьянство не приветствовалось, на всех распивалась одна бутылка коньяка, причём хорошего – праздник всё-таки!
Ещё я любил Первомай за стоящие вдоль Невского проспекта лотки с мороженым, которого успевал за время демонстрации слопать две-три штуки. Так и ехал на чьей-нибудь могучей спине – в одной руке мороженое, в другой – неизменный «раскидайчик», которым я махал прохожим и пытался «подстрелить» какой-нибудь транспарант или портрет очередного вождя.
К слову, о транспарантах. С ними связано самое яркое воспоминание. Однажды меня разрешили «покатать» на конструкции, на которой крепился огромный портрет партийного деятеля (кажется, это был Косыгин). Велосипедные колёса так быстро катили её вперёд, что когда мы доехали до Дворцовой площади, колонна, в которой шла мама, осталась далеко позади. Рабочим, толкавшим портрет перед собой, видимо, очень хотелось поскорее уйти, потому что они чуть ли не бегом дотолкали его до Летнего сада, аккуратно сняли меня на землю и, отчитавшись о доставке партийного имущества в целости и сохранности, разошлись. А я, вздохнув, поковылял обратно в сторону Дворцовой, на полпути к которой и обнаружил родительницу, ищущую потерявшееся чадо. Больше на такие «портретомобили» меня никогда не сажали…
Я выросла в Мурманске. Помню, что 1 Мая практически всегда стояла удивительно тёплая и солнечная погода. А хорошая погода и праздник – замечательный повод прошагать нога в ногу со взрослыми по улице Ленина (главной улице города), зажав шарик в одной руке, а флажок – в другой, повод почувствовать, что ты «уже совсем большая». Почему-то мне казалось, что взрослые шли на демонстрации по велению души, а не по принуждению…
Софья Андреева, редактор отдела городской информации «НВ»
опрос «нв»
«С какими лозунгами вы бы вышли на демонстрацию 1 Мая?»
Дмитрий Николаев, глава администрации города Пикалёво:
– Я бы не стал менять традиционный для первомайской демонстрации лозунг «Мир! Труд! Май!». С ним бы и пошёл. По-моему, он самый удачный для Праздника весны и труда.
Оксана Дмитриева, первый заместитель председателя Комитета Госдумы по бюджету и налогам:
– А я 1 Мая иду на демонстрацию, в 11 утра колонна «Справедливой России» пойдёт от БКЗ «Октябрьский». В целом наши лозунги будут за социальные и жилищные права граждан. В частности, «Нет взносам на капремонт!», «Нет энергопайкам!», «Нет пенсионной реформе!». Солидарные с этим могут присоединиться к нашей колонне, всех приглашаю.
Сергей Мурзин, актёр театра и кино, режиссёр:
– Я человек старой формации, поэтому на первомайскую демонстрацию вышел бы с традиционным лозунгом «Мир! Труд! Май!» либо с ещё более весенним – «Мир! Любовь! Май!». Всё потому, что труд облагораживает человека, любовь его возвышает, а призыв к миру во всём мире актуален на все времена.
Фото ИТАР-ТАСС