«Ролочка меня не отпускает»

Актриса и режиссёр Елена Санаева рассказала о том, как рождались её работы о муже – народном артисте СССР Ролане Быкове

Елена Санаева – дочь народного артиста СССР Всеволода Санаева, жена актёра и режиссёра Ролана Быкова – всегда оставалась в тени своих знаменитых мужчин, несмотря на то что в её творческом списке более пятидесяти фильмов, десяток театральных ролей и озвученных мультфильмов, а также написанные книги. Когда Елена Всеволодовна осталась одна, ей пришлось заново доказывать прежде всего себе, что она не перестала быть творческой личностью. Так появились документальные фильмы, снятые Санаевой. Две работы она представила на всероссийском кинофестивале в Петербурге «Виват кино России!».

– Елена Всеволодовна, вы представили два фильма. Один посвящён Алексею Герману, другой – Ролану Быкову…

– Эти работы сделаны несколько лет назад. Но поскольку недавно прошла премьера картины Алексея Германа «Трудно быть богом» и в Петербурге лента до сих пор идёт, меня пригласили с моими фильмами. Мне повезло, Лёша был говорун замечательный, с юмором, сарказмом. Я спросила, не будет ли он против, если я сниму фильм про то, как он снимает свою картину по Стругацким. Он легко согласился. И я за свои деньги взяла оператора, технику, купила плёнку, билеты, сняла гостиницу и поехала на место съёмок. Мне очень повезло с оператором, который понимал меня с полуслова. Я когда-то мечтала сделать фильм о Ролане, как он снимает. Но не успела. Я задумалась об этом уже тогда, когда его не стало. И, на мой взгляд, Алексей Герман оставался последним из могикан, для которого кинематограф был его жизнью. Так, как он снимал, уже никто не снимает и не будет снимать. Потому что мы все «ударены» американским кинематографом, а там другие бюджеты, другие сроки, другая организация. Я ездила к Герману четыре раза: дважды в Чехию, в Выборг и на павильонные съёмки.

Мы давно знали друг друга, и мы «одной группы крови», поэтому он со мной был очень доверителен. Он говорил сокровенные вещи, наболевшие, о том, о чём когда-то у нас были разговоры на кухне: о жизни, о нравственности, о культуре, о политике, – о чём мы только не говорили. И мы читали замечательные книги, которые потом обсуждали. Но сейчас за 20 с лишним лет жизнь изменилась так, что люди читают то, что нельзя даже в руки брать, как Лёша сказал. Деньги очень многим застилают глаза. И уже в конце 1980-х появилась фраза: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» У нас Америка стала символом прогресса, культуры, достатка, успешности. Я там была раз 6 или 7, я повидала Америку, она очень разная. Там много хорошего, но мы как-то в своём стремлении выскочить из «совка», как называли Советский Союз (я-то никогда так не говорила, и Лёша так никогда не говорил), выплеснули с водой и ребёнка, к несчастью.

– Вы назвали фильм «Трудно быть Германом».

– У меня два названия: «Герман сын Германа» и «Трудно быть Германом». Потом у меня украли это название, ну да бог с ними. Они снимали интервью с режиссёром, а я снимала процесс. Я снимала живорождение киноматерии. Лёша сам был очень доволен тем, что я сделала. Я помню, как Ролан переживал, когда к его 60-летию сняли передачу «100 ролей Ролана Быкова». Передача ему не понравилась, а потом, как он и предполагал, больше и не снимали о нём. А Лёша был очень доволен моей работой. Когда был его юбилей, он сказал: «Лен, ты молодец. Если ещё захочешь делать документальное кино, то, пожалуйста, на моей студии, я предоставлю тебе возможность».

– Да, такое одобрение и предложение дорогого стоят.

– Конечно. Мало кто остаётся доволен тем, что и как делают про них. Потому что кажется, что чего-то главного и сокровенного не сказали, не поняли. А поскольку я Лёшу снимала в деле и любовно это делала, понимая, как жена замечательного режиссёра, что хочу сказать, – то в результате получилось хорошо, как мне кажется.

– И всё же фильм о Ролане Быкове вы сняли.

– Фильм о Ролане Антоновиче «Жизнь на вырост» я сделала к его 75-летию, когда его уже не стало. Причём фильм появился очень быстро. Я обратилась к Первому каналу с неоконченным фильмом Быкова «Портрет неизвестного солдата», чтобы они помогли его доделать. А они предложили сделать фильм о нём самом. Конечно, я согласилась! Самое простое было бы «настричь» фрагментов из его картин, там 113 ролей и они все такие шикарные, такие разные: в них есть и брызги шампанского, и глубина, и трагизм, и мощь – чего только нет в его палитре!

Бесконечно сожалею, что не успела запечатлеть процесс съёмок, когда Ролан работал в качестве режиссёра. Боже мой, как он был влюблён в актёров, как он фантазировал сам и принимал предложенное другими, как он растворялся в съёмке! Он никогда не был диктатором. Как азартно работал, как в него всегда влюблялась группа! Но не успела. Поэтому сделала другой фильм. Мне хотелось рассказать о Ролане Антоновиче больше: как о режиссёре, философе, мыслителе и гражданине. И поэтому я выстроила, по сути дела, его монолог, хоть его уже и не было в живых, поддержанный кадрами из его фильмов, режиссёрских и актёрских. Но Первый канал не показал эту работу, посчитав, что это «неформат». Если бы были какие-нибудь внебрачные дети, любовницы, это было бы интереснее. А так «неформат». А с другой стороны, может быть, у меня не очень и получилось? То, что мне наиболее дорого, то, что я люблю, во что вкладываю всю душу, может, и не нужно никому?

– Как из отличной актрисы получился режиссёр, да ещё документалист?

– Я не считаю себя режиссёром. Если говорить о таких документалистах, как Герц Франк, Виктор Косаковский и другие, – их не так много. Это серьёзнейшая профессия, которая требует аналитики, разработки сценария. После ухода Ролана Антоновича время мне сказало: «Тебя здесь не стояло. Кто ты такая?» И ролей не было, кино-то не особенно снимали – 1998 год. Но я настояла на себе: я была, есть и, пока жива, буду. И на свои деньги начала снимать. И хорошо, что я показала первую часть фильма Леониду Ярмольнику. Он через свою студию вернул мне затраченные деньги. А на второй фильм он дал мне уже деньги от студии. Мне важно, что я это сделала! Что я не просто какая-то Лена Санаева – Лиса Алиса, и не просто тень Ролана Быкова, а я творческая единица своего масштаба.

– Труднее всего про родного человека снимать – вы же знали Ролана Антоновича всякого: и домашнего, и официального, на работе…

– Я перерыла огромное количество киноархива, который у нас был в фонде телевидения для детей и юношества. Я выгребла то, что мне нужно, чтобы получился цельный монолог о профессии, мировоззрении, и чтобы увидели такого Быкова, которого люди не знают.

– А какого Быкова не знают?

– Философа, мыслителя, гражданина.

– Но ведь всё это есть в его картинах.

– Да, но когда это сфокусировано и идёт от его лица, оно приобретает совсем другое значение. Вы можете рассуждать о его роли в «Проверке на дорогах» или «Служили два товарища». Всё это есть, несомненно. Потому что камеру не обдуришь. Она как рентген проявляет твоё нутро. Я нашла записи, где Ролан читает свои стихи. Он не считал себя поэтом, но считал человеком, пишущим стихи. И когда я подарила книжечку его стихов Валентину Гафту (а мне года два назад удалось её издать), Валентин очень высоко отозвался о прочитанном. Я издала дневники Ролана Быкова. Я два с половиной года потратила на них, это потрясающая лаборатория художника! Я издала его сказку «Заколдованная принцесса». И сейчас, больше двух лет, я работаю над сборником его статей, интервью и выступлений.

Если в дневниках я комментировала тот или иной эпизод его жизни, то здесь у меня меньше работы, потому что здесь мне комментировать нечего. Потому что о детском кинематографе у Быкова много статей, и надо было отобрать наиболее цельные, где он максимально высказался по разным проблемам кинематографа для детей и юношества. Есть одна статья о моде, которая так и не была напечатана при его жизни, куда он её только не предлагал. Я надеюсь, что в этом сборнике её удастся поместить целиком. Так что Ролочка меня не отпускает. И когда я закончу всё это, тогда возьмусь за небольшую книжечку о нём. Совсем не о том, как я любила или он любил, а о том, из какого сора произрастает художник. Есть потрясающие письма его отца. Он был уникальным человеком, который прошёл четыре войны. Ролан просил написать его о своём детстве, и он прислал несколько школьных тетрадочек. И я уверена, что нельзя говорить о Быкове и не привести эти письма. Такие мои планы.

– Я вас слушаю, и чувствуется, что вы до сих пор влюблены в Ролана Антоновича…

– Да я бы даже не сказала, что влюблена или не влюблена. Это как-то по-другому называется. Мы проросли друг в друга очень сильно. И потом я оказалась очень верным человеком. Года за два-три до смерти он мне сказал: «Я многого не успел, Лена. Ты должна будешь закончить!» – «Ролочка, о чём ты говоришь! Ты и я. Коваль куёт, а жаба лапу подставляет». И это обещание как чип, который в голову вставлен: ты должна закончить то, что он не успел. Я бы рада этого не делать, но я не могу. И он верил, что я завершу начатое им. Как я могу его обмануть?

 

Беседовала Елена Серова