С чемоданом добрых дел
Корреспондент «НВ» познакомилась с участниками волонтёрского лагеря и узнала, почему они посвящают своё свободное время помощи другим людям
–Детка, давай я тебе передничек дам, а то ты испачкаешься, – хлопочет вокруг итальянки Клары Косензы пенсионерка Марина Яковлевна Глазкова.
– А газеты у вас есть? – спрашивает хозяйку Весна Крайчи, придирчиво всматриваясь в оставшиеся на кухонном окне разводы и демонстрируя, что сербы и русские народы настолько братские, что даже окна моют одинаково.
Марина Яковлевна, маневрируя между волонтёрами по тесному коридору своей однокомнатной хрущёвки, снабжает их тряпками, тазиками и моющими средствами. Ещё вчера пенсионерка не знала, что помогать по хозяйству к ней придут иностранцы.
– Позвонила социальный работник, сказала, что придут убираться в квартире, – рассказывает Марина Глазкова. – Нам это очень кстати. И я, и муж инвалиды. Он лежачий. Я хожу, но каждое движение даётся с трудом, что уж тут говорить об уборке. У меня артроз, суставы болят. Пол на кухне мою, сидя на стуле. Даже швабру себе специально купила с длинной ручкой, знаете, её ещё лентяйкой называют. Так что приход девочек для меня сегодня приятная неожиданность.
Обе девушки впервые приехали в международный волонтёрский лагерь. И обе выбрали Петербург неслучайно. Весна изучает наш язык, и оказаться в русскоговорящей среде для неё бесценная практика. А Клара давно мечтала побывать в Петербурге. Правда, теперь боится, что не успеет посмотреть всё, что запланировала, город оказался намного больше, да и после работы устаёт.
В день у волонтёров по два-три адреса. Все – в Калининском районе. Это один из двух районов города, который дружественен волонтёрам. Совместно с организацией «Чемодан добрых дел» они не первый год размещают у себя иностранцев, обеспечивая их работой. Второй район – Невский. Здесь ребята красят стены социальных учреждений – детских садов и больниц.
– Направлений волонтёрской деятельности множество, так что вполне можно найти занятие по душе, – рассказывает Дарья Кузнецова, директор по развитию «Чемодана…». – Это может быть экологический лагерь, реставрационный, работа на культурных мероприятиях, например на концертах и фестивалях, аграрный лагерь, где занимаются посевом и сбором всевозможных овощей и фруктов, детские лагеря, где требуются вожатые.
Сеть волонтёрских лагерей охватывает десятки стран. Например, отправиться в монастырь ухаживать за тигрятами, которые по вине браконьеров остались без матерей, можно минимум на месяц. Кроме непосредственно ухода за животными и помощи местным ветеринарам волонтёрам придётся соблюдать режим монастыря, а значит, жить от медитации к медитации.
– Если говорить об экологических лагерях, – подхватывает слова коллеги Анна Типкина, – то чаще всего это посадка деревьев или забота о животных. Мне довелось побывать в подобном лагере. Мы восстанавливали популяцию мангровых деревьев.
На берегах Мексики ждут небезразличных к судьбе морских черепах, в Исландии борются с мусором, в Испании спасают редкие виды медуз, работают с беспризорниками в Перу. И это лишь капля в море волонтёрских программ. Сразу несколько лагерей заработало этим летом в Сербии, куда волонтёры отправились после наводнения, которое настигло страну этой весной.
Добровольческий труд – это, безусловно, не только помощь, но и бюджетный способ путешествовать по миру. Самостоятельно волонтёр оплачивает только визу, дорогу до места назначения и небольшой организационный сбор – от трёх до шести тысяч рублей. С частными лицами волонтёрские организации не сотрудничают. Отправляющая сторона – гарант того, что человек действительно приедет восстанавливать старинную библиотеку в итальянской провинции, а не получит визу по предоставленному приглашению и отправится на шопинг в Милан. К тому же в некоторых консульствах волонтёрам идут навстречу и не взимают денежный сбор. Принимающая сторона обеспечивает еду и проживание. Правда, ошибочно думать, что, приехав в лагерь, волонтёра заселят в номер люкс и будут кормить исключительно омарами.
– Попадаются люди с завышенными требованиями, – рассказывает Анна Типкина. – Но мы заранее всех предупреждаем, что это не туристический тур, поэтому проживание может быть и в гостинице, что, к слову, редко, и в палатках. В некоторых странах волонтёров селят у местных жителей. Что касается еды, то часто ребята готовят себе сами из предоставленных продуктов. Но это на деле оказывается интереснее, чем шведский стол в отеле.
Обычно волонтёрские лагеря располагаются вдалеке от крупных городов. В этом есть свой неоспоримый плюс, подчёркивают организаторы, – возможность окунуться в атмосферу страны. Но при желании волонтёрам идут навстречу и выписывают приглашение с дополнительными днями, чтобы они смогли посетить вожделенные Париж или Рим. Бывают и дополнительные сборы – например, если в лагере проводятся языковые курсы. Эти деньги идут на оплату преподавателя. Часто их взимают в развивающихся странах. Сами волонтёров они не отправляют, только принимают иностранцев, а значит, получить финансирование им неоткуда. Дополнительный взнос для них – единственное средство к существованию. Он идёт на зарплату сотрудников и подготовку проектов. Впрочем, и эта сумма несильно ударит по карману.
Вот и Петербург с недавних пор стал принимать иностранных волонтёров. Пока программы у нас в основном социальные. Например, уборка у пожилых.
– Бабушки традиционно встречают нас пряниками и чаем, – рассказывает Настя Хованцева, она выполняет ещё и функции переводчика, разъясняя пожелания Марины Яковлевны девушкам. И если Весна и сама может объясниться с русской бабушкой, то Клара пока нуждается в языковой поддержке Насти.
Лагер в нашем городе собрал 15 добровольцев из разных стран. Национальный баланс – одно из условий, которое соблюдается во всех программах: лагерь должен представлять собой крошечную модель мира. Поэтому есть темы, которые среди волонтёров обсуждать не принято, например политика и религия.
из первых уст
Лука, международный волонтёр из Индонезии:
– Я люблю путешествовать. Но гоняться за лучшим кадром на фоне достопримечательностей мне не интересно. Я предпочитаю общаться с местными жителями, узнавать их быт, пытаться, пусть недолго, жить так, как живут они. Первой страной, куда я отправился в качестве волонтёра, стала Камбоджа. Там я учил детишек английскому языку. Но, как потом понял, учился больше я сам. Эта поездка обогатила меня. Тогда я окончательно понял, что хочу быть волонтёром. Два года назад я посетил Петербург. Мы раскрашивали стены социальных учреждений: больниц, детских садов, поликлиник. И, конечно, много гуляли по городу. Ребята знакомили нас с городом, вашей историей, традициями, кухней. Но международный лагерь – это всегда обмен культурами. Поэтому о том, что знали, рассказывали и мы. Многие из нас с тех пор дружат. И это неудивительно, потому что все мы мыслим одинаково. Для нас нет границ. Мне нет разницы, кому помогать – индонезийской или русской бабушке.
Мария Ковалёва, волонтёр, кемп-лидер:
– Кемп-лидер по-нашему – вожатый. Он делает всё то, что делают волонтёры, но на нём ещё лежит ответственность за организацию досуга остальных ребят и ход самих работ. В качестве кемп-лидера я была в лагере в Петербурге. А вот в Японию я уже ехала в качестве гостя. Лагерь был экологическим и размещался на севере страны в префектуре Аомори. Мы участвовали в ежегодном фестивале посадки деревьев. На японском их название звучит как «буна». Это японский бук. За всё время проведения фестиваля, в том числе и нашими силами, было посажено около 300 деревьев. Во всех лагерях без исключения ребята чувствуют, что вносят вклад во что-то важное. Особенно для меня ценно, когда понимаешь, что не просто съездил отдохнуть, а провёл время с пользой для себя и для общества. К тому же международные лагеря – это возможность увидеть страну изнутри, не со слов гида, а глазами её жителей.
Первый волонтёрский лагерь возник стихийно сразу после Первой мировой войны, когда молодые люди из Германии и Франции объединились в своём желании участвовать в восстановлении тех районов Франции, где велись наиболее ожесточённые бои. До сих пор в списке волонтёрских программ в этой стране можно встретить реставрационные работы.
