Новый интернационал
«Возвысило ли человека покорение космоса?» – такой вопрос был задан участникам представительного симпозиума, который проводился в США в 1963 году. К тому времени в космосе побывали всего пятеро русских и двое американцев. По сути, совершено было только одно, хотя и крайне важное для тех лет открытие: люди способны находиться в космическом пространстве, причём по крайней мере несколько суток, человеческий организм и психика выдерживают все перегрузки. Ну а ещё мы узнали, как выглядит наша планета со стороны.
В ту пору ответ на заданный вопрос мог быть только один: конечно, возвысило. Всё человечество пребывало в эйфории, не сомневаясь, что совсем скоро космонавты-астронавты побывают на Луне и других планетах Солнечной системы. Не знаю, как в Америке, а у нас тогда так и говорили: «Космос наш!» Эта уверенность – по крайней мере в западном мире – подогревалась и выступлением президента США Джона Кеннеди, который 25 мая 1961-го, всего через полтора месяца после полёта Юрия Гагарина и через два десятка дней после полёта Алана Шепарда, заявил, что американская нация до конца десятилетия высадит человека на Луну и благополучно возвратит его на Землю.
Сегодня, когда уже не за горами 60-летие запуска первого советского спутника, тот же вопрос: «Возвысило ли человека покорение космоса?» – звучит куда актуальнее, чем на заре космической эры. При этом если в первой половине 1960-х можно было легко ответить однозначно «да», то сегодня, в первой половине 2010-х, – не менее однозначно «нет».
Массовая эйфория в связи с перспективами космических исследований давным-давно иссякла. Даже поистине фантастические открытия, сделанные в прошлом году марсоходом «Кьюриосити» или модулем «Фила», который, отделившись от зонда «Розетта», оседлал комету Чурюмова – Герасименко, мало кого впечатлили. Политические новости, а особенно сообщения о происшествиях криминального характера, напрочь заслонили их в массовом сознании.
Это на ментальном уровне. В обиходе достижения космической науки и техники тоже никто не замечает – ни новые материалы, в том числе с повышенной прочностью, ни новые лечебные методики, ни новые средства телекоммуникации, навигации и связи, ни предсказания погоды. Всё это воспринимается как данность, никак не соотносимая с работой космической отрасли.
Но, может быть, таковы особенности лишь массового сознания, а, к примеру, сильные мира сего, те, кто обязан видеть мир масштабно, в максимальной полноте его причинно-следственных связей и учитывать перспективы цивилизации, – другие? Может, хотя бы они уже научились соотносить величие бескрайнего космоса с затерянной в нём песчинкой, которую мы называем Землёй? Увы, за последние полвека с лишком характер внутренней политики большинства государств и международной политики в целом не изменился. Всё так же, как и в начале второй половины ХХ века, на нашей планете главенствует право сильного, спорные вопросы решаются военными средствами, идеологический маховик не остановим…
Пожалуй, лишь учёные, в том числе работающие на космос, стали другими. После того как рухнула советская система, они быстро вернулись к старому пониманию, что наука принадлежит не какому-то отдельному государству, а всему миру. А потому былые заявления какого-нибудь советского учёного, что он патриот и не покинет Родину, чтобы работать на чужое государство, – на самом деле ложный патриотизм. Истинный учёный работает там, где для этого есть условия, и добивается успеха, и успех этот достаётся всем, в том числе Родине. А если остаться дома, где нет условий для работы, никакого успеха не будет – ни Родине, ни миру, ни тебе самому. Вот конкретный пример: в исследованиях на Большом адронном коллайдере в Швейцарии участвуют свыше 10 тысяч специалистов из 100 с лишним стран – научный интернационал. Там нет понятий национального приоритета, все получаемые результаты становятся общим достоянием. Никто ни с кем не воюет, никто никому не пытается доказать, что он сильнее, а тем более, что он тут главный. Потому что сильны там только реальные аргументы, а главная – наука.
