«Началась новая эпоха»
Игорь Масленников расстроен, что кинотеатры превращаются в филиалы парков культуры и отдыха
Он поставил такие нашумевшие фильмы, как «Гонщики», «Сентиментальный роман», «Ярославна, королева Франции». Но поистине народную любовь принесли ему несколько картин о приключениях знаменитого сыщика Шерлока Холмса и его верного друга – доктора Ватсона. Недавно в киноцентре «Родина» Игорь Масленников представлял дипломные работы выпускников своих режиссёрских курсов. Несмотря на почтенный возраст (мэтру 83 года), кинематографист полон сил, внимательно следит за процессами, происходящими в отечественном кино, и активно строит планы на будущее.
– Игорь Фёдорович, что заставило вас переключиться с активной постановочной работы на преподавательскую?
– Преподавательской работой я заинтересовался давно, лет двадцать назад. Сначала вёл режиссёрские курсы в Ленинградском институте киноинженеров (ЛИКИ), десять лет преподавал в Москве, во ВГИКе, сейчас этим занимаюсь в Петербургском университете кино и телевидения. Мне нравится работать с молодёжью.
– Что именно вас привлекает?
– Нравится то, что я учу людей мастерству – тому, как снимать кино. Поскольку заведомо талант в них уже заложен – от природы, от Бога, папы с мамой.
– Кого из ваших нынешних выпускников вы бы выделили?
– Они мне все дороги. Каждый по-своему интересен. Все – взрослые люди с жизненным опытом. Интернациональный курс получился. Женя Черепанов приехал в Питер из Киргизии, из Бишкека. Вагенак Балаян – армянин, родил здесь сына. Снял фильм на армянском языке. Национальный колорит добавила Динара Джанбосынова из Астаны, она сняла картину на казахском языке. Ира Гарькуша – из Краснодарского края. Коля Котяш мотался на курсы из Москвы (10 часов туда, 10 часов обратно). Остальные – петербуржцы, они покажут свои работы чуть позже.
– Вы ведь тоже оказались в кино после режиссёрских курсов…
– Да, поначалу я работал в театре, занимался сценографией, сотрудничал с известными режиссёрами – Товстоноговым, Владимировым, Агамирзяном. Некоторое время работал редактором на ленинградском телевидении, а затем – главным редактором драматического вещания.
– Почему же ушли с телевидения?
– Закончилась эпоха «оттепели». Хрущёва сняли – пошло похолодание. И начали меня «на ковры» вызывать, по инстанциям гонять – то я делаю не так, это не годится, другое переделать. Помучался я поначалу, побегал, а потом плюнул на всё и ушёл. Совершенно случайно увидел объявление о наборе на высшие режиссёрские курсы при «Ленфильме». Так что в кинематограф я попал случайно (улыбается).
– Может, и проект о Шерлоке Холмсе попал в ваши руки случайно?
– Представьте – да. Я к тому времени уже работал на «Ленфильме», сделал несколько картин. В наше телеобъединение при студии как-то приехали два известных московских драматурга – Юлий Дунский и Валерий Фрид, привезли сценарий о Шерлоке Холмсе. А надо сказать, что я никогда не был поклонником детективного жанра. Но их работа мне очень понравилась, поскольку это не был детектив в чистом виде. Между прочим, именно эти авторы впервые придумали сюжетный ход – чтобы доктор Ватсон стал героем наравне с Холмсом. Меня так всё это увлекло, что я решил заняться этим проектом.
– Но появились неожиданные сложности?
– Мне просто не утверждали актёров на главные роли (улыбается). Василия Ливанова считали московским бузотёром и скандалистом, уверяли, что он не сможет сыграть такого благопристойного английского джентльмена, как Шерлок Холмс. Когда на роль Ватсона я предложил Виталия Соломина, мне сразу указали на его курносый нос и заявили, что у него абсолютно российская внешность. Что же касается Рины Зелёной – миссис Хадсон, все хором начали кричать, будто она выжила из ума и выучить свой текст не сможет. Поскольку я собирался ставить иронический детектив, почти комедию, мне необходимы были именно эти актёры. Поэтому я, будучи руководителем телеобъединения, взял на себя смелость сделать пилотную серию. И, на удивление, начальству она понравилась.
– У вас же трудности были с актёрами и другой вашей известной работы – «Зимняя вишня»?
– Там сложилась несколько другая история. Поначалу Ольгу должна была играть Наталья Андрейченко. Она оказалась на пике популярности после ленты «Мэри Поппинс, до свидания!», сценарий которой написал Владимир Валуцкий, автор «Зимней вишни». Он-то и посоветовал мне пригласить эту актрису. Худсовет её сразу утвердил, даже костюмы для Натальи сшили, а она отправилась на съёмки международного проекта «Пётр Великий», пообещав потом приехать в Ленинград. Но не смогла. Следующей кандидатурой была Елена Сафонова. Эта актриса в результате и сыграла Ольгу.
– Образ получился яркий…
– Я вообще люблю интересные женские образы.
– В чём это проявляется сейчас?
– А вы посмотрите мой последний фильм «Банкрот» по Островскому! Там запоминающиеся женские образы, созданные как опытными актрисами Лией Ахеджаковой и Ниной Усатовой, так и прекрасной молодой исполнительницей из Александринского театра Яной Лакоба.
– А ещё – в явно недооценённом вашем фильме «Письма к Эльзе»…
– Я люблю эту картину. Она получила несколько наград на фестивалях. Но появилась в неудачное время – ведь после V съезда кинематографистов СССР мы фактически потеряли прокат. В кинотеатрах стали открываться мебельные и автомобильные салоны. А между тем в СССР было 330 тысяч киноустановок, в стране снималось около 300 фильмов в год. Да, было много проходных, но появлялись хорошие ленты. «Мосфильм» выдавал 150 фильмов, 60 снимались на «Ленфильме». Существовало много других студий, всё финансировало государство. А сейчас ни одна российская картина не может вернуть потраченные на неё деньги. Что касается «Писем к Эльзе», мне в своё время в прокатной фирме сказали, что поставить картину некуда – они представляют американскую компанию, и план полностью свёрстан на год вперёд.
– Тогда, получается, правильное прозвучало предложение – сдвигать зарубежные премьеры в угоду отечественным?
– Мне трудно сказать, но что-то делать надо. В Америке есть отличное кино – независимое. А Голливуд полностью переключился на развлекательное. Они снимают для всего мира, миллионы вкладывают. Поэтому итальянского и скандинавского кино уже нет, испанское на ладан дышит, Франция и Германия ещё сопротивляются. Из России Голливуд извлекает примерно девять миллиардов долларов в год. У них сильное, мощное кино, но к искусству отношения оно не имеет. Кинотеатры превращаются в филиалы парков культуры и отдыха. Попкорн, кола, бильярд, пиво. И кино на задворках. Что-то здесь не так. Запрещать нельзя, как-то надо озадачить прокатчиков: во Франции, например, бешеные налоги берут с кинотеатров, показывающих американские фильмы. Поэтому они основательно задумываются, стоит ли их брать.
– Хорошо, что во Франции ещё есть какие фильмы показывать из отечественного репертуара. А у нас? Такие ленты можно по пальцам пересчитать. Вот последнее распределение «Золотых орлов» вас впечатлило?
– К сожалению, в нынешнем году я не голосовал. Но результаты меня опечалили. Образовалась элита от кино. Круг избранных. Исчезла демократичность. Появилась каста, которая сама себя обеспечивает, хвалит и награждает. Новым росткам пробиться не удаётся. Какой-то своеобразный вид коррупции – вроде взяток не суют, но налицо безысходность, тупик. Всё заранее распределено.
– Ну а качество работ?
– Звягинцев – бесспорно, талант. Но у него всё так мрачно! Кино – искусство зрелищное, народное. Людей оно делает добрее. Нужно подсказывать какой-то выход, давать надежду. Вы вот посмотрите – из старых фильмов только комедии остались живы, хотя в своё время ругали и Александрова, и Гайдая. Для меня Данелия – идеал режиссёра: всегда ирония присутствует. Наш «Холмс» держится столько лет, потому что мы снимали комедию. А трагичное, бесперспективное кино я не люблю. Фильмы – это зрелище. Хотя, разумеется, правда обязательно должна присутствовать на экране. Это моё мнение. От общего кинопроцесса, от современного кино меня тошнит.
– Так что же делать?
– Началась новая эпоха – гаджетов (слово-то какое: ГАД-жеты!). Совсем иные времена. Плёночных фильмов практически не осталось. Моя студия «Троицкий мост» была завалена бобинами с плёнкой. Сейчас они никому не нужны – ни «Госфильмофонду», ни «Ленфильму», прокат их не брал. Оказывается, есть фирма, которая сжигает плёнку на серебро. За 1 тонну киноплёнки мы получили 6000 рублей. Сейчас всё кино – «на цифре». Даже Фрэнсис Форд Коппола снимает на фотоаппарат и монтирует – очень экономично. И всё-таки я вижу определённый плюс этого процесса – новая эпоха даёт возможность заниматься кинотворчеством большему количеству людей. Кроме профессионалов в искусство пришли кинолюбители. Учился у меня в ЛИКИ студент из Якутии Саша Лукин. Сейчас он у себя на родине – знаменитость. Семь миллионов якутов хотят смотреть своё кино. Снимают на различные гаджеты, вплоть до фотоаппаратов. Раньше такое было невозможно, а нынче якутское кино – одно из самых интересных. Там существуют три театральных коллектива – есть художники, режиссёры, актёры. Все они – активные творческие работники. Участвуют в создании кино, а люди хотят смотреть фильмы на языке саха про свою жизнь, историю народа. Это новое явление. Об этом же мне рассказывал мой нынешний выпускник Женя Черепанов из Киргизии. Там тоже вспышка интереса к своему кино. Так что жизнь всё расставляет по местам. Я не пессимист и уверен: земля рождает таланты. И они обязательно будут проявлять себя, несмотря ни на что.
Беседовал Евгений Тихомиров. Фото «Интерпресс»
