«У нас муж один на двоих»

Корреспондент «НВ» познакомилась с русскими мусульманками, чтобы понять, почему они согласились стать не единственной женой

 

– Одна жена – любит, одна – одежду шьет, одна – пищу варит, одна – детей кормит, и всё одна? Тяжело! – изумляется Гюльчатай в «Белом солнце пустыни». Вздохи наивной девочки советских зрительниц удивили и позабавили. А сегодня в Москве и Петербурге русская женщина в хиджабе – обычное явление. Опущенные долу глаза, спрятанные под платком волосы и шея – строгий облик мусульманских женщин хотя и стал привычным, сильно контрастирует с европейским стилем поведения и одежды. Несмотря на тесное соседство, мы мало знаем о правилах и обычаях мусульман. Да и мусульмане не стремятся раскрываться «чужим», храня свои традиции. О быте, жизненном укладе и менталитете восточных женщин большинство знает немного, а стереотипы и домыслы мешают их понять, а порой и принять… Русские женщины принимают ислам, а следовательно, и правила, предписанные Кораном, включая полигамный брак. Почему так происходит – чем привлекает наших соотечественниц «гарем» и почему мусульмане женятся на русских?

 

Изнанка гарема

– Муж-дагестанец – это модно. Мне так сказали, - призналась мне девушка в хиджабе. – Наверное, потому что они горячие, умеют ухаживать, хотя штамп в паспорте для них ничего не значит. Дагестанцы спокойно покупают новые документы, когда хотят жениться, скрыв жену от невесты. Впрочем, не все кавказцы так себя ведут. 

Следует оговориться, что человек, рожденный в мусульманской стране, не обязательно чтит Коран, более того, порой ведет себя недопустимо для правоверного мусульманина. Так, мигранты из стран Средней Азии, приехав в Россию, часто заводят местных жен, что становится трагедией для многих. Под «женой» восточные мужчины нередко понимают легитимную любовницу-домработницу с регистрацией в Москве или Петербурге. Женщина принимает ислам, чтобы понять любимого и стать ему ближе. И даже после развода она останется убежденной мусульманкой. Статистики полигамных межнациональных браков нет и быть не может. 

Причин, по которым русские выходят замуж за мусульман, несколько, и их нельзя смешивать. Первая: женщина, ставшая истинной мусульманкой, ищет богобоязненного мужа. Вторая: прагматичный интерес (поиск спонсора, готового нести за нее и детей ответственность). И наконец, романтизация темпераментного иностранца, особенно когда речь идет о юной девушке. Кстати, многолетний показ популярного сериала «Великолепный век» об Османской империи укрепил образ идеального мужчины в сознании россиянок, истосковавшихся по мужественности и сильному плечу. «Нерентабельность» отечественных женихов на марьяжном рынке укрепляет романтические иллюзии. Поскольку православие не является общей духовной доминантой россиян, к выбору конфессии, не традиционной для нашей страны, многие женщины относятся спокойно. 

Об «изнанке» полигамных союзов открыто говорить стыдно и больно, но в приватной беседе можно услышать много чего. Медсестра-мусульманка пришла по вызову к ребенку. То, что она увидела, – типичная ситуация, но от того не менее шокирующая. Мать – молодая русская сирота, живет с таджиком. Ее муж, отец малыша, относится к ней как к рабыне, бьет. Ребенок запущенный, больной, женщина – запуганная. Муж угрожает отнять сына, если она будет жаловаться. Об Аллахе он явно забыл. Она не единственная жена у этого мужчины. Другой случай. Петербурженка совершила никах с соблюдающим (религиозным) таджиком, не зная, что у него на родине – жена и дети. Она была готова стать второй. Но когда поняла, что муж несправедлив, бОльшую часть денег и заботы адресуя первой семье, рассталась с ним. Подобных случаев множество. Особенно часто, по словам женщин, так поступают мигранты из Узбекистана и Таджикистана.

 

Правильно подчиняться

Она встретила меня в магазине восточных товаров недалеко от «Горьковской». Небольшая лавочка, как пещера Али-бабы, заставлена утварью, одеждой и литературой. На двери – телефоны специалистов по обрезанию, в соседней комнате – образовательный центр для мусульман. За прилавком на кассе – скромная женщина в хиджабе. У нее множество имен, а жизненных перипетий хватило бы на сериал… Она откликается на Усману и Ханифу, а мать зовет ее Эльвирой, хотя семья русская. У Усманы лицо доброй сестры, а в характере сочетаются строгость и мягкость, кротость и пылкость. Человека, далекого от ислама, ее пыл поначалу обескураживает. Себя Усмана – председатель союза сестер-мусульманок Санкт-Петербурга – считает маленьким человеком. Она 12 лет как прошла шахаду (обряд посвящения в ислам. – Прим. «НВ»), второй раз замужем за мусульманином. 

– Если муж решит взять еще одну жену? Это его решение, – опускает глаза Усмана. – У меня не то что права нет, я об этом даже думать не буду. Надо – значит надо. Я была второй женой. Тогда это закончилось неудачей… 

Первый муж Усманы – русский. Женщина после развода осталась одна с дочкой. От второго супруга – нигерийца – родила сына. Опять развод. В тот год умерли несколько близких родственников – мужчин, поддержать и защитить было некому. Одна, без работы, с детьми, один из которых – мулат… Нападали скинхеды, били. В 30 лет женщина приняла ислам. Потом стала второй женой мужчины, младше ее на 10 лет. Ему было 20, ей – 30. Этот союз тоже распался. Сегодня Усмана второй раз в браке с мусульманином. Он татарин, старше ее. Дочь Усманы – мусульманка, замужем. Сын не определился с религией.

– Женщина не может долго быть одна, – говорит моя собеседница. – Она должна чувствовать себя слабой, воспитывать детей, вести хозяйство. Женщине не запрещено работать, если на работе можно молиться, не придется тесно общаться с посторонними мужчинами. Муж приходит в магазин, проверяет, все ли у меня хорошо. Если жен несколько, работать они не будут, чтобы не вызывать ссор: кто-то работает, кто-то – нет… 

 Усмана по образованию психолог. Работала товароведом. Когда о ее вере узнали коллеги, вынудили уйти с работы. С первым мужем-мусульманином познакомилась по телефону. Ему дали номера женщин в исламе, желающих выйти замуж. Усмана ответила первой из списка...

– Знакомые сказали моему будущему мужу, что я нуждаюсь, – вспоминает Усмана. – Он захотел помочь и предложил стать второй женой. Первая, кстати, тоже русская. Женщине легче найти супруга, чем работу. Говорили, что меня уже никто не возьмет замуж, – 30 лет, двое детей. А я хотела еще рожать! Переехала от мамы на съемную квартиру, где меня навещал муж. Оплачивала мамину квартиру и съемную. Когда у мужа были деньги, он помогал. Но я по неопытности неправильно себя вела: устраивала скандалы из-за того, что не знала, где муж, требовала внимания, подарков, хотя все это было, но мне было мало. 

– Как складывались отношения с первой женой? 

– Мы дружили. Я относилась к ней как к сестре. К мусульманкам ревности быть не может. Когда она родила, я помогала. У нас муж один на двоих – она моя близкая подруга! Как она может быть соперницей? Мы должны любить друг друга. Когда муж привел меня к первой, было ощущение, будто давно друг друга знаем. В арабском есть слово «фитна» (сплетни). Так вот, чтобы фитны не было, мусульмане о личном не распространяются. Первой докладывали, куда ходит ее муж, хотя она и так знала. Это ее очень тяготило. Меня разговоры не задевали.

В исламе мужчина может дать развод (талак) без объяснения причин. После произнесения третьего «талака» женщина больше не считается его женой. Если она снова выйдет замуж за другого, первый муж может ее вернуть при условии, что новый супруг даст развод. Женщина может попросить развод, но не беспричинно. Например, он не верит в Аллаха, не содержит ее. Бездетность не повод для развода. Если у первой жены нет детей, мужчина возьмет еще одну супругу, у детей будет две мамы. Брак Усманы кончился «талаком», но мирно. 

– Как жены делят внимание мужа, график составляют? – спрашиваю.

– Примерно так, – смеется Усмана. – Ночь у одной, ночь – у другой. Не больше чем 3 ночи муж может быть у одной жены, если находится с нами в одном городе, независимо от здоровья жены. По возвращении пойдет к той, чья очередь наступила. В моем нынешнем супруге есть все, чего мне не хватало. Сейчас я единственная, но знаю, что муж может взять еще жену. Мы не расписаны. Главное – никах. Если я сама не смогу родить, найду для мужа ту, которая это сделает. Муж – это лучший друг, который сохраняет мое целомудрие и обеспечивает. Дома женщина одевается так, как угодно супругу. Даже если он прикажет прыгать на одной ножке – пожалуйста. Я буду носить то, что нравится ему, ведь я люблю мужа, а он – мое зеркало… Хозяйство, дом – больше мне ничего не надо. Пришел муж, уделил внимание, ушел. Такие отношения основаны на любви, а не на подавлении. Русские женщины не умеют правильно подчиняться. Вовремя смолчать, например, отдавать бразды правления мужу. Если мужчина дает почувствовать женщине, что она слабая, этим нужно наслаждаться.

– Почти идиллия…

– Да, хотя проблем хватает, – вздыхает моя собеседница. – Бывает, на родине парня женили, а жена нелюбимая, в России новую берет… Мужчине опасно приезжать домой с русской женой. Ему обеспечен скандал, русской – первая жена волосы выдергает. Потому русские, зная о существовании первой, не едут на родину к мужу, соглашаясь на брак-«мисьяр» – несправедливый. 

 
«Не наша она!»

«Вы будете свободно трудиться, и у каждой будет отдельный супруг!» – странный посул для женщины с восточным менталитетом. Русские подруги-мусульманки Усмана и Айша (имя изменено по просьбе героини) товарища Сухова тоже бы не поняли. Этих женщин объединяет не только внешнее сходство и многолетняя дружба. У обеих взрослые дети от первых браков, но нет детей в исламе, и обе лояльны к возможной второй жене. До ислама она носила русское имя, посещала церковь харизматов-пятидесятников. А потом пришла в медресе, где познакомилась с будущим мужем. После никаха была регистрация в загсе. Супруг – казах, младше ее. Айша предлагала своему мужу жениться на Усмане, когда та была одна, а потом на ее дочери. Он, поразмыслив, решил, что не сможет обеспечить двух жен. Усмана говорит, что если бы она была не замужем, а муж подруги позвал второй, согласилась бы. И обе были бы этому рады. 

Эту невысокую женщину с лучезарной улыбкой легко представить в кокошнике и сарафане. Тем не менее на ней ортодоксальный мусульманский наряд. Айша живет в Казахстане, иногда приезжает в Питер.

 – Я старше мужа, а вторая жена, если появится, возможно, сможет родить… – объясняет моя светлоглазая собеседница. – Русские мусульманки лояльнее относятся к полигамии, они натерпелись в жизни. И ценят, когда видят, что мужчина справедлив к женам, обеспечивает их, дети получают образование. Этнические мусульманки завидуют русским. Считают «слишком умными» и дают понять, что ты чужая, даже если придраться не к чему. Я чувствовала себя чужой рядом с ними. У русских слишком волевой характер, а «свою» проще подмять, плюс русская красота нравится восточным мужчинам. У не очень образованных мужчин-мусульман к женам потребительское отношение.

Русская невестка порой не готова к тому, что ее может ждать в доме мужа, на его родине, сценарий Золушки, только в роли мачехи и сестер – свекровь и золовки. Часто свекровь воспринимает русскую невестку в штыки. Авторитет матери мужа непререкаем. Спорить или ссориться недопустимо. У славянских женщин есть особенность: долго терпят, а дойдя до точки сборки, разворачиваются и уходят. Этнические мусульманки, в отличие от русских, терпят молча и сор из избы выносить не станут. Свекровь может объяснить нелюбовь к русской невестке так: «Работает много, спит мало… Но не наша она!»

 

Сестринская любовь

Субботний урок для сестер (мусульмане называют друг друга сестрами и братьями. – Прим. «НВ») закончен. Длинный стол, на стенах – флаг Татарстана и доска для записей. Женщины в хиджабах, отложив тетрадки, пьют чай. Но вопросы о вторых женах моментально вызывают раскол.

– Ты что, согласна, чтобы с твоим мужем жила другая? – дагестанка Гульнара ставит вопрос ребром и отвечает с жаром пушкинской Заремы: – Я бы завалила обоих! 

– Да! А ты разве не желаешь сестре по вере счастья? – сверкая очами, парирует Усмана. – Я могла бы сказать подруге: вот этот мужчина точно бы тебе подошел – и предложила бы своего мужа. Если эта женщина захочет стать женой моего мужа – у меня нет прав решать за него. Знаю двух русских подружек, которые стали женами одного мусульманина. Не хотели расставаться. Ухаживали друг за другом как сестры, жили в одной квартире, но в разных комнатах. Я им искренне завидую. Не было ни ревности, ни зависти, хотя одна не могла родить.

– Нужно иметь крепкую веру, чтобы так говорить. Это скорее исключение, чем правило, – помолчав, качает головой Амина.

Сестры поражены. Пассионарность Усманы им не нравится. Кто-то разве что не крутит пальцем у виска. Гульнара – самая старшая и эмоциональная – резюмирует:

– Мы все здесь против нескольких жен! У мужчины не получится одинаково уделять внимание нескольким. Кто-то все равно будет любимой.

– А если ваш муж… – пытаюсь спросить я.

– Не возьмет! – перебивает пламенная дочь гор. – До никаха я сказала: после меня не должно быть никого! Договорились. Мой клиент (я в недвижимости работаю) русский мусульманин, так он недавно заявил, что собирается брать вторую жену. Обычно такие бзики у этнических мусульман, а тут – русский! Я в шоке!

В беседу снова включается Амина – незамужняя преподавательница основ ислама. Она русская мусульманка, в прошлом – христианка. 

– Сама идея второй жены допускается в исламе, например, если первая не может родить, – поясняет она. – При этом мужчина продолжает заботиться о первой и содержать ее. Другой вариант – мужчина берет в жены женщину в трудной жизненной ситуации. Опять же с согласия первой. Мужчина и первая жена получают благодарность от Аллаха. На словах все это гладко, но сложно эмоционально. На мой взгляд, женщина, прожившая с мужем много лет, с пониманием отнесется ко второй жене. Я не против того, чтобы у мужчины было несколько жен. Кто-то, вступая в брак со второй и третьей, хочет следовать примеру Пророка, а кто-то прикрывается его именем, желает иметь больше удовольствия… Я отказалась быть второй. Согласна быть первой, хотя и не единственной. Мне кажется, многие русские женщины становятся вторыми женами из прагматичных соображений. Как-то я разговаривала с дагестанцем, у него 3 жены. Он спросил, почему я не хочу быть второй. Сказала: для нашего менталитета это сложно, в отличие от восточного. Ты ошибаешься, возразил он, кавказские женщины тоже не хотят конкуренток, несмотря на традицию.

– А какая разница, ведь жены равны? – удивляюсь я.

– Первой быть лучше, – смеется Амина. – Хотя одна русская сестра согласилась быть второй, когда увидела, как заботливо ее нынешний муж относится к первой супруге и их детям. Русским женщинам не хватает каменной стены…

 

Никах без иллюзий

Москвичке Елене (имя изменено) 43 года, пару лет назад она приняла ислам. Моя кареглазая собеседница в хиджабе выглядит восточной красавицей – в роду есть кавказские корни. Среди друзей Елены было много мусульман, преимущественно с Северного Кавказа. Наблюдая за их жизнью, она заинтересовалась исламом. Сегодня готовится стать третьей женой. Будущий муж – ингуш, ему 36 лет. Две другие жены – ингушки. Для Елены это первый брак в исламе. Она была замужем за русским, считала себя православной, но христианство приняла поверхностно. Русский супруг был буддистом. После развода сын-подросток остался с матерью. Приняв ислам, Елена надела хиджаб (на работе приходится снимать), не посещает мест, где употребляют спиртное, общается в основном с мусульманами, учится в медресе, изучает арабский, ограничила контакты с посторонними мужчинами. Пишет докторскую диссертацию, чем очень гордится жених. 

– Мне предлагали замужество не раз, но я очень внимательна к личности избранника, – рассказывает Елена. – Родители пока не в курсе, думаю, вряд ли одобрят. Я искала богобоязненного избранника. Лучше быть не первой женой достойного человека, чем первой – недостойного. А богобоязненных достойных мужчин на всех мусульманок не хватает. Для меня не важно, какой национальности будет мой муж (исламу чужд национализм). Сын толерантен к моему выбору. Первая жена обрадовалась, что я буду третьей, хочет быть мне подругой. Со второй пока не знакома. Обе младше меня. Мой будущий супруг построил для двух жен по дому. Мы поначалу будем снимать квартиру. Я смотрела исключительно на личные качества – без очарованности восточной сказкой и экзотикой. У соблюдающей мусульманки другие критерии оценки… Мы с мужем будем жить пока на 2 города, поэтому сын в мое отсутствие будет с моими родителями. В дальнейшем планирую переехать в Ингушетию. 

 Вступив в брак, хочу продолжать работу, что было бы затруднительно, будь я единственной женой. Исполнить полноценно роль мусульманки я смогу, только став женой, матерью. Для женщины заслужить довольство мужа – значит, заслужить довольство Аллаха. Если я буду уделять мужу недостаточно времени, он будет недоволен, а значит, мною будет недоволен Аллах. Поэтому оставаться активной работающей женщиной я смогу только в полигамном браке. Немусульмане этого не понимают, а мусульмане – по степени веры. Многие мусульмане против многоженства, так как жены ревнуют и хотят быть единственной, не понимая, что супруг принадлежит прежде всего Аллаху и жен у него может быть столько, сколько разрешил Всевышний. И мужчины тоже бывают против: содержать несколько семей – большая нагрузка и ответственность. Проще завести любовницу. Для верующего человека такой вариант неприемлем. В медресе русская женщина ругает своего мужа-таджика за то, что он безответственно относится к своим обязанностям мусульманина, – не хочет брать вторую жену... Она заставляет его жениться на второй, а он не хочет! Достойных мужчин-мусульман мало, а незамужних много…

 

***

Нам объяснили, что мир устроен именно так, а не иначе, и мы это приняли. Как приняли то, что наш культурный код и система отношений единственно правильные. «Мы» – это большинство, воспринимающее инаковых – мусульман и их традиции – как чуждую, а потому «неправильную» культуру. Тем не менее психика человека пластична, позволяет быстро приспосабливаться к чему-либо, а также принимать новые объяснения и договариваться о правилах существования в изменившихся условиях. Когда вчерашние убежденные атеисты крестятся, это воспринимается спокойно, гораздо болезненнее выглядит отказ от православия русскими, в частности женщинами – потенциальными женами и матерями.

По Корану полигамный союз – это нормально, однако не стоит думать, что все мусульманки – и этнические, и русские – лояльны к нему и свободны от ревности. Большинство русских мусульманок болезненно воспринимают перспективу стать не единственной супругой. Чем моложе женщина, чем слабее ее «иман» (вера) и ниже «уровень кротости», тем категоричнее она отказывается быть не первой (хотя, возможно, и не единственной). Я говорю о русских. Среди опрошенных женщин с пониманием к многоженству относятся, как правило, новообращенные, принявшие ислам как догму. И неважно, когда это произошло, – вчера или 10 лет назад. Слова Корана: «Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга» (Коран 49:13) при желании можно воспринимать как благословение межэтнических союзов.

 

Словарик

Шахада – это символ веры, формула свидетельства о принадлежности к исламу, то есть признание единобожия и посланнической миссии Мухаммеда, такое свидетельство является главным условием принятия ислама. Произносить шахаду желательно в присутствии свидетелей.

Медресе – в неисламском обществе религиозная школа.

Хиджаб переводится с арабского как «барьер» и подразумевает полный покров всего тела, кроме кистей, лица и ступней. Часть тела, которую необходимо прикрывать, и у мужчин, и у женщин называется «аурат». Ткань одежды строгой мусульманки должна быть непрозрачной, а крой – не обтягивать фигуру. 

Талак – развод. Чтобы считать развод состоявшимся, муж должен трижды (не обязательно одномоментно) произнести слово «Талак» в присутствии жены.

Иман – вера.

Никах – мусульманский брак.

 

компетентно

«Никах становится всё популярнее»

Тохир Каландаров, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН:

– Миграция, с одной стороны, способствует ослаблению социального контроля (даже при наличии среди мигрантов старших родственников или соседей), а с другой – делает мигранта свободным в своих поступках и действиях. Во время пребывания в российском мегаполисе поведение таджика/узбека или таджички/узбечки меняется. Мигрант независим от оценок «внешнего учителя-надзирателя». И эйфория от личной свободы и отсутствия социальной зависимости, то есть бесконтрольность, способствует трансформации сексуально-поведенческих стереотипов.

Миграция порождает новые типы семьи, трансформирует её ценности, меняет этику поведенческой системы. Кроме того, изменению подвергаются представления о приватности и публичности, нарушаются прежние формы контроля. Вместе с тем полученные мигрантами практики брачной и сексуальной жизни меняют отношение к традиционным гендерным связям и стереотипам.

Продолжительная миграция объективно ослабляет семейные узы мигрантов, проживающих в России без жён. Супружеские контакты, в том числе интимные, приобретают нерегулярный характер, а брачные отношения становятся скорее виртуальными, чем реальными. Мужчина финансово помогает оставшимся на родине супруге и детям, не более раза в неделю звонит им по телефону и раз в год на непродолжительное время приезжает домой. Оторванность от семьи в условиях миграции порождает такой тип брака, который мы определяем как «удалённый». Не расторгая брачных отношений со среднеазиатской женой, мигрант вступает в новый брак – с гражданкой России, как правило, русской. Такой союз может быть как зарегистрированным, так и нет. Если на родине мигрант оформил брак в загсе, то с новой «женой» он чаще всего сожительствует. Однако это не говорит о том, что в массе сожительство выходит на первое место. Никах становится всё популярнее. Заключившие на родине религиозный брак без регистрации в загсе могут официально оформить отношения с гражданками России. Пару лет назад во время нашего исследования вторыми жёнами были в основном русские, а также украинки, долго живущие в РФ. Сегодня картина немного меняется. Вторыми жёнами всё чаще становятся землячки.

«Это часть поклонения мусульманки Аллаху»

Ольга Павлова, доцент кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования факультета социальной психологии МГППУ:

– Многочисленные исследования межэтнических браков подтверждают, что национально смешанные браки в целом менее устойчивы, чем однонациональные. Национально смешанные браки чаще оказываются вне системы неформального социального контроля, что снижает их стабильность. Когда супруги принадлежат к одной этнической группе, у них сформированы одинаковые культурные установки и взгляды на брак; кроме того, семейные взаимоотношения регулируются со стороны родственников. В России государственной регистрации вторых и далее браков не существует. Поэтому союзы не регистрируются в загсе, свадьба – это только никах – брачный договор. По Корану все жёны равны (ислам разрешает четырёх жён, если муж будет справедлив ко всем). Муж никого не должен ни в чём обделять или ущемлять. Купил подарок одной – купи другим то же.

Русские мусульманки – предпочитаемые невесты именно в среде строгих мусульман. Женщина, сознательно пришедшая к исламу, относится к этому очень серьёзно и зачастую искреннее, чем этнические мусульманки, у которых нередко соблюдение религиозных практик – дань традиции. Кроме того, этнические мусульмане часто в своём поведении ориентируются не только и не столько на ислам, сколько на обычаи. Мужчины, ориентированные на исламские нормы, а не на традиции (которые часто противоречат исламу), выбирают русских. В полигамном браке воспитываются характер и нравственные качества мусульманки: терпение, сдержанность, смиренность, послушание.

Брак для мусульманки – это часть её поклонения Аллаху. Полигамный брак – для людей верующих. Если вера слаба, то в полигамном союзе будут и зависть, и ревность, и обиды, и претензии. Важнейшим условием брака в исламе является его открытость для всех: все жёны должны знать друг о друге. Часто мужчины скрывают от жён «конкуренток», но это грубое нарушение норм ислама. Это сразу ставит жён в неравное положение. Если жена содержится втайне, она ущемлена в своих правах. Взять вторую (и третью, и четвёртую) супругу мужчина может, поставив в известность предыдущих. Жёны могут жить в одном доме, но у каждой должна быть отдельная комната. Если муж приводит вторую жену в дом к первой, то должен спросить её разрешения.

Гендерные роли в культурах Востока, традиционных культурах отличаются от гендерных ролей в индустриальных современных культурах. Мужчины мужественны, женщины женственны. Чёткая дифференциация полоролевого поведения.

 

По Корану полигамный союз – это нормально, однако не стоит думать, что все мусульманки – и этнические, и русские – лояльны к нему и свободны от ревности. Большинство русских мусульманок болезненно воспринимают перспективу стать не единственной супругой. Чем моложе женщина, чем слабее её «иман» (вера) и ниже «уровень кротости», тем категоричнее она отказывается быть не первой (хотя, возможно, и не единственной). Среди опрошенных женщин с пониманием к многожёнству относятся, как правило, новообращённые, принявшие ислам как догму. Слова Корана «Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга» (Коран 49:13) при желании можно воспринимать как благословение межэтнических союзов.

Мария Башмакова. Фото Алексея Лощилова