А вот мы какие!

Отечественные социологи составили портрет российского народа по европейской методике

 

 

Социологическое исследование «Евробарометр-2014» показало, что российское общество по-прежнему остаётся традиционным. Исследование это – европейское. Оно проводится в странах Евросоюза уже больше 40 лет, с 1974 года. В России «Евробарометр» появился недавно – в 2012-м, и с самого начала этот ежегодный опрос осуществляет Центр социологических исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы
(РАНХиГС). Это – портрет нации. Пусть далеко не полный, зато весьма характерный. Вкратце результаты исследования можно сформулировать так: мы надеемся на друзей, а не на государство – и счастливы.

Чувство защищённости – одно из базовых для каждого человека. Чувство это нам дают, с одной стороны, государство, а с другой – родные и друзья. Так вот, судя по ответам, государство с функцией защиты своих граждан справляется плохо. Это подтверждают хотя бы такие два показателя.

Первый: большинство россиян не доверяют системе здравоохранения, предпочитая лечиться самостоятельно. Заболев (не очень серьёзно), к врачу обращаются лишь треть жителей России, каждый десятый просит рекомендации у фармацевта в аптеке, остальные же лечатся сами или следуя советам родных и друзей. Около 54 процентов россиян называют проблемы в системе здравоохранения одними из важнейших в стране, и 70 процентов считают, что налоги должны направляться прежде всего в эту сферу.

Второй показатель: 44 процента москвичей, 34 процента дагестанцев, 27 процентов жителей Ленобласти считают, что сотрудники полиции представляют угрозу для обычных граждан, творят произвол и насилие. В других регионах этот уровень несколько ниже, но тем не менее всё равно высок. Таков в глазах наших сограждан результат реформы МВД.

В итоге основное, на что нам приходится рассчитывать в жизни, – наш ближний и дальний круг общения. Наше главное и, по сути, единственное богатство – социальный капитал. Так социологи называют общее количество сильных связей (близкие, друзья) и слабых (знакомые, приятели). Исследование показало: в прошлом году по сравнению с предыдущим среднее число знакомых у россиян выросло с 27 до 35, а среднее число друзей – с 5 до 8.

С уровнем этого растущего социального капитала напрямую связана наша субъективная удовлетворённость жизнью, или, как ещё называют её социологи, «индекс счастья». Опрос выявил, что при увеличении числа друзей и знакомых на 10 процентов «индекс счастья» вырос на 14 процентов. Парадокс, но уровень доходов, который у многих снизился в связи с начавшимся в прошлом году кризисом, на этот индекс никак не повлиял.

А вот ещё один парадокс. В прошлом году, опять-таки несмотря на нынешний кризис, вырос не только «индекс счастья», но и личный экономический оптимизм. Причём весьма ощутимо – по сравнению с показателями опроса предыдущего года на 10 процентов. И это при том, что доходы домохозяйств в среднем снизились на такую же величину.

Социологи объясняют такой феномен тоже наличием большого социального капитала. Помните, число знакомых и приятелей увеличилось с 27 до 35? Вот этот расширяющийся круг знакомств и позволяет чувствовать себя достаточно уверенно. Люди так и говорят: «В сложной ситуации я всегда найду к кому обратиться, у меня есть знакомые во всех сферах». Слабые связи обеспечивают чувство защищённости, сильные – чувство уверенности. Так крепнет ощущение того, что экономические риски не столь уж велики.

Во многом именно поэтому в России низок официальный уровень безработицы даже теперь, в кризис: значительная часть потерявших работу не регистрируется на бирже, предпочитая обращаться за помощью к знакомым. Неформальные каналы выглядят более привлекательными. Об этом свидетельствуют и данные опроса: 70 процентов взрослых жителей страны, имеющих свыше сотни родственников, друзей, приятелей и знакомых, не сомневаются, что в экстренном случае сумеют трудоустроиться без особых проблем.

Для большинства именно круг «своих» служит основным каналом поиска нового места работы. На 2-м месте – непосредственное обращение к работодателю. На 3-м – объявления в СМИ, специальные сайты в интернете, службы занятости, но всё это помогает лишь каждому десятому.

То же происходит при необходимости брать в долг. Социологи отмечают, что люди с большим социальным капиталом чаще других склонны занимать деньги. Но вот что характерно: те, у кого значительны сильные связи, чаще берут в долг у родственников и друзей, а те, у кого слабые связи, обращаются в банки за кредитами. И это тоже объяснимо. Родственники и друзья обычно не могут не дать взаймы, в противном случае это грозит им потерей отношений с близким человеком. А вот широкий круг хороших знакомых – надёжный тыл, в случае если нечем будет возвращать банковский кредит: общую сумму легко разбросать на всех, и почти всякий не откажется дать по чуть-чуть, чтобы вызволить приятеля из беды.

...Присоединение Крыма, война на Юго-Востоке Украины, антироссийские санкции – таковы основные события бурного прошлого года. Не у всех они вызвали положительные эмоции, тем не менее подавляющее большинство россиян сохраняют оптимизм. Почти половина граждан уверена: политическая ситуация будет улучшаться. И опять-таки наиболее оптимистичны в отношении политических перспектив люди с большим числом сильных связей. В первую очередь это касается сельских жителей. По подсчётам социологов, рост сильных связей на 20 процентов увеличивает политический оптимизм на 7 процентов.

Те, кто постарше, наверное, помнят, как мы жили в 1970-е – первой половине 1980-х годов. Как сшибали друг у дружки по трёшке-пятёрке до зарплаты, а если, скажем, вступали в жилищный кооператив, то на первый взнос собирали средства не только у всех родственников, но и у друзей, знакомых. Как всей роднёй пристраивали выросших детей на хорошую работу. Как при 200-рублёвой зарплате умудрялись покупать жене сапоги за 220, а сыну джинсы made in USA – за 250. Как врачей благодарили за лечение деньгами или хорошим подарком, а нянечкам в больнице каждый день раздавали по рублю. Как боялись милиционеров, хотя они были не в пример профессиональнее нынешних: про то, что они грабят пьяных, избивают и «шьют дела» невиновным, и в ту пору слыхали даже школьники.

Однако при всём при этом большинство вовсе не считало себя какими-то горемыками. Наоборот, мы были по-своему счастливы – почти каждый ощущал надёжное плечо родственника, друга или просто приятеля. И когда брал у него в долг (или давал ему), и когда отводил душу в совместном застолье. Всё вокруг было государственное: заводы и учреждения, где мы работали, товары и услуги, которые мы покупали, СМИ, которые мы читали, слушали и смотрели… Но внутренне многие – осознанно или нет – чувствовали себя отдельно от государства.

Я намеренно пишу «большинство», «многие» – потому что во времена советской власти, конечно, так жили и так чувствовали не все до единого. Как, впрочем, и сегодня. Но, выражаясь современным языком, общий тренд был именно таков. И он, судя по данным российского «Евробарометра-2014», сохранился до наших дней.

Общества, в которых на первом месте социальный капитал, а значит, люди живут с опорой на родственные и дружеские связи, обычно называют традиционными. В них сохраняются в неизменном виде сложившиеся социокультурные устои и обычаи. В таких обществах недостаточно развиты политические институты и экономические механизмы. Поэтому люди и вынуждены искать защиту и опору друг у друга, больше не у кого.

Конечно, в последние четверть века вокруг многое изменилось. Родились частная собственность, бизнес, политические партии, общественные организации. Но пуповина, связывающая их с государством, ещё не перерезана.

 

В чём причина? Проще всего было бы всё списать на государство. Оно, такое-сякое, никак не даёт нам полностью стать свободными. Но в действительности проблема, очевидно, гораздо глубже. Большинство из нас сами не хотят свободы, потому что не очень-то к ней готовы, а особенно к ответственности, которую она с собой несёт. Гораздо привычнее и надёжнее воспринимается опора не столько на себя, сколько на родственников, друзей, приятелей и знакомых.

кстати

 

• У многих россиян в 2014 году изменилась стратегия финансового поведения. У бедных слоёв населения возросла склонность к рискованным вложениям. А люди, которые стали меньше зарабатывать, начали, несмотря на это, больше покупать. Иными словами, люди всё чаще стремятся не больше зарабатывать, а больше тратить. Не надо искать логику в таком поведении, его надо просто постараться понять. Когда человек видит, что дела его идут всё более скверно, он спешит сделать необходимые закупки впрок, опасаясь, что дальше будет ещё хуже.
• 70 процентов россиян не задумываются об источниках дохода, которые обеспечат старость.
• Согласно исследованию, около половины пенсионеров в возрасте до 65 лет продолжают работать. Но вот уровень их дохода в среднем лишь незначительно выше, чем у неработающих пенсионеров, – на 10–15 процентов. Зато наличие работы делает пенсионеров более счастливыми – «индекс счастья» у них в среднем на 15–20 процентов выше, чем у неработающих сверстников. Именно трудовая активность позволяет пенсионерам сохранить и социальные связи. Однако если для людей более молодого возраста большой круг друзей и знакомых – это залог экономической стабильности, то пенсионеры ценят в первую очередь общение как таковое.
• 30 процентов населения устраивает плоская шкала налогообложения. При этом две трети респондентов выступают за введение прогрессивной шкалы. В основном это люди со средним уровнем дохода – от 35 до 55 тысяч рублей на домохозяйство.
• Более трети населения (37 процентов) готовы искать способы не платить подоходный налог при его повышении в полтора раза. Это, как правило, с одной стороны, наиболее обеспеченные группы граждан (с уровнем дохода выше 80 тысяч рублей в месяц), с другой – наименее обеспеченные респонденты (доход до 20 тысяч).

 

 

Сергей Ачильдиев, редактор отдела спецпроектов «НВ». фото Евгении Литебрандт