Архив Стругацких вернулся в Петербург

Вчера в наш город вернулся архив братьев Стругацких, который более 20 лет хранился в Донецке.

Эта история – пример того, что жизнь может быть изобретательнее литературы… Более 20 лет архив братьев Стругацких (а это 60 папок с машинописными, а также рукописными текстами) находился в Донецке, у исследователя их творчества Светланы Бондаренко. Сначала так хотел Борис Стругацкий, а впоследствии – его наследники. Однако военные действия поставили под угрозу сохранность архива – квартира Светланы перестала казаться надёжным местом. Тогда более 50 килограммов бумаг упаковали в полиэтилен и спрятали в подвале, расположение которого тщательно скрывали. Но в итоге рукописи решили эвакуировать. То есть отправить их к наследникам в Петербург.

– Архив было решено перевозить где-то в январе, это решение приняла Светлана, я не возражал, – рассказал корреспонденту «НВ» Андрей Стругацкий, сын Бориса Натановича.

Самостоятельно вывезти документы Светлана не могла, и она начала искать тех, кто сможет помочь. Возвращением архива занялись журналисты «Российской газеты» и Фонд братьев Стругацких. До поры до времени вся «операция» проходила в режиме секретности.

И вот вчера архив был торжественно передан в Дом писателя. Оттуда рукописи переместятся в квартиру Бориса Натановича.

– Архив будет храниться в квартире, где находятся многие другие документы и книги отца, – рассказал Андрей Стругацкий. – Считаю, что всё должно быть собрано в одном месте. Если кто-нибудь попросит у меня бумаги для какой-либо экспозиции, я, само собой, откликнусь на просьбу.

По словам Сергея Арно, директора Фонда братьев Стругацких, вполне вероятно, что однажды рукописи смогут стать достоянием общественности: в планах фонда – создание музея современной фантастики. Правда, пока говорить об этом рано – идея витает в воздухе, но ещё не обрела плоть. Может быть, возвращение архива как раз и станет своеобразным катализатором в этом деле?

 

«Каждая папка архива – открытие»

Светлана Бондаренко – исследователь творчества братьев Стругацких. Именно у неё, в Донецке, всё это время хранился архив. Приехать на торжественную передачу архива в Петербург она не смогла. Однако рассказала «НВ» о том, как встретилась с Борисом Натановичем, какие открытия сделала во время работы над архивом.

 

Светлана Бондаренко, литературовед

– В 1990 году на фестивале «Аэлита» в Свердловске была создана группа по изучению творчества братьев Стругацких. Группа была названа «Людены» (придуманная Стругацкими раса, которая описывается в книге «Волны гасят ветер». – Прим. «НВ»). Некоторые представители этой группы были знакомы – кто с Аркадием Натановичем, кто с Борисом Натановичем. Постепенно познакомились все. С Аркадием Натановичем мне удалось встретиться только один раз – в том же 1990 году. А вот с Борисом Натановичем наша группа встречалась ежегодно, приезжая на встречу «Интерпресскон», который до сих пор проходит каждый год весной под Петербургом. Обычно Борис Натанович тоже посещал это мероприятие и один вечер выделял для нас. Задавались вопросы, обсуждались проблемы, ставились задачи. Иногда нам не удавалось побеседовать во время мероприятия, и тогда мы приезжали к нему домой.

Во время одной из таких встреч речь зашла о расхождениях в опубликованных текстах, и выяснилось, что неискажённых, так сказать, «канонических» текстов произведений Стругацких нет. Обычно Стругацкие работали так. Сначала съезжались вместе и по плану, уже обсуждённому во время прошлой встречи и в письмах, писали черновик. Через 3–6 месяцев снова съезжались и из черновика делали чистовик (перепечатывали, правя).

Чистовик сдавался в издательство, там текст смотрел редактор, выдвигал свои возражения-соображения-просьбы, и Стругацкие где-то не соглашались, а где-то правили текст, переписывая порой не одну страницу. Самый яркий пример редакторской просьбы – включить в «Трудно быть богом» какую-нибудь классовую борьбу. Тогда Стругацкие придумали Арату-мятежника. В чистовике Араты не было вообще...

Надо было сверить все имеющиеся тексты (как рукописные, так и в изданиях), выбрать оттуда наиболее верные отрывки и воссоздать заново. «Но, – сказал Борис Натанович, – у меня нет на это ни сил, ни времени, ни желания. Это ведь годы работы!» И тогда помочь – сделать первоначальную сверку всего со всем, а также выбрать из них важные отрывки – вызвалась я. И с 1993 года в течение нескольких лет я возила понемногу архивы к себе домой, сверяла их (а также многочисленные издания) и готовила списки разночтений. Утверждал каждое исправление сам Стругацкий.

Итогом этой работы стал 11-томник издательства «Сталкер» с исправленными и восстановленными текстами. Часть архива, которую я возила и которой занималась в то время, представляет собой более 60 папок в основном машинописного текста с черновиками и чистовиками основных произведений Стругацких – от «Страны багровых туч» до «Бессильных мира сего». Кроме этого в некоторых папках встречались разработки по сюжету, по персонажам произведения, карты местности и прочие материалы. Естественно, в папках есть и рукописное – и правка машинописи (иногда очень внушительная, когда по полстраницы перечёркивается и на отдельных страницах пишется от руки замена), и рисунки на полях, и написанные от руки заметки: поглавная роспись сюжета, перечни персонажей и прочее.

Практически каждая папка являлась открытием. Особенно меня поражали некоторые черновые варианты произведений, где текст очень отличался от окончательного, изданного. Например, в черновике «Улитки на склоне» мир был наш, советский, а не абстрактно-западный. Или «За миллиард лет до конца света»: в окончательной редакции эта повесть имеет подзаголовок «Рукопись, обнаруженная при странных обстоятельствах» и состоит из отдельных отрывков, без начала и конца – текст начинается и обрывается на середине предложения, а в черновике – нормальные главы, «начала и концы» присутствуют.

«Сказка о Тройке», которая публиковалась в двух вариантах, черновик имела иной – отличающийся от этих двух больше, чем они друг от друга. «Путь на Амальтею» и «Стажёры» (продолжения «Страны багровых туч») имели несколько начал – совершенно отличных от опубликованных: действие начиналось гораздо раньше и текст содержал много дополнительных интересных моментов и смешных эпизодов. Сюжет «Парня из преисподней» в середине повести уходил в другую сторону – Гаг путешествовал нуль-транспортировкой по Земле и другим планетам, что давало новые данные о мире Полудня.

Иногда черновик казался новым текстом, ещё одним произведением Стругацких. К примеру, нулевой вариант «Сказки о Тройке» или «Беспокойство» – повесть, из которой впоследствии Стругацкие создали «Улитку на склоне». Когда встречались любопытные подробности, диалоги или описания, которых не было в опубликованных текстах, было очень интересно: как будто я узнавала ещё что-то о полюбившихся героях или мире, придуманном авторами. И я сожалела, что другие читатели, столь же глубоко ценившие и знавшие творчество Стругацких, лишены этого знания.

Борис Натанович несколько раз наотрез отказывался публиковать их, ибо считал необработанными, черновыми, лишёнными той ясности и лёгкого слога, присущих опубликованным текстам. Но в конце концов разрешил мне не публиковать их напрямую как произведения Стругацких, а написать книги с исследованием этих рукописей, где все эти отрывки (а иногда и целые произведения) были напечатаны. В результате в 2005–2008 годах вышли четыре книги из серии «Неизвестные Стругацкие: рукописи, черновики, варианты».

…Когда я привезла первую партию обработанного архива назад, Борис Натанович попросил меня ближайшие пару лет этого не делать – его квартире грозил ремонт, и он считал, что чем меньше бумаг при этом будет в квартире, тем лучше. Потом, после ремонта, Борис Натанович посетовал, что места для архива уже нет, и предложил мне подержать его у себя. Так я стала хранителем этой части архива. После его смерти я сообщила вдове и сыну писателя, что часть архива находится у меня на хранении. Срочного возврата они не потребовали – сказали, пусть продолжает храниться у меня. И так было до самой войны.

Когда фронт приблизился к Донецку, возникла опасность уничтожения архива даже не прямым попаданием снаряда в мою квартиру – достаточно было ему просто угодить в дом и вызвать пожар, а живу я на десятом этаже... После обсуждения с друзьями решено было перевезти архив в подвал одного частного дома, находящегося около центра, что и было сделано. Во избежание попадания воды мы упаковали его в тройной полиэтилен, каждый слой был промотан скотчем. Но зимой снаряды стали долетать уже и туда, поэтому я предложила российским корреспондентам, которые часто посещали Донецк, вывезти его и передать владельцам – наследникам.

Оформляли документы и вывозили архив представители Союза писателей ДНР, Ростовской писательской организации и представители прессы. Меня, честно говоря, удивило внимание прессы к этому чисто частному делу: исследователь возвращает рукописи владельцам – и только. А уж реплики киевской стороны по поводу кражи Россией этого архива у Украины меня рассмешили. Да и фантазии журналистов иногда меня поражали. Постепенно несколько десятков папок превратились в несколько сотен, для вывоза которых требуется автомобиль... два автомобиля... два грузовика... Я уже ожидала, что все сорок белых КамАЗов от гуманитарной помощи приедут вывозить этот архив! Но главное – что всё кончилось благополучно.

Кстати, та часть бумаг, которая хранилась у меня, – лишь малая часть архива Стругацких. С 2005 года группа «Людены» получала от Бориса Стругацкого (в Петербурге) и дочери Аркадия Стругацкого (в Москве) и сканировали там же ещё много чего: переписку братьев (более тысячи писем), рабочие дневники (три общие тетради), личные дневники и записные книжки, рабочие тетради, черновики статей и рецензий самих Стругацких и статей о них, письма от читателей и переписку с издательствами и киностудиями (здесь всё строго – хранились даже копии отправленных писем), папки с переводческой деятельностью Аркадия Стругацкого, ранние (начиная со школы) зарисовки, заметки и «пробы пера», варианты сценариев (как известных, так и совершенно новых для нас), фотографии и многое другое…

Светлана Жохова