Против прав или за право на жизнь?

Предложение ограничить аборты вызвало острую полемику в российском обществе

Депутаты Сергей Попов и Елена Мизулина внесли в Госдуму законопроект, разрешающий проводить аборты только в государственных медицинских учреждениях и выводящий эту операцию из системы медицинского страхования.

Наиболее яростные противники законопроекта считают его нарушением женских прав и «возвратом в дремучее средневековье». Впрочем, некоторые из них, судя по высказываниям, вообще не знают, что именно предлагается в законопроекте. Они уже начали пугать жителей России полным запретом абортов и, как следствие, массовыми смертями женщин от подпольных операций. Другие с предложением депутатов ознакомились, однако делают почти такие же страшные прогнозы. Разница лишь в том, что, по их мнению, умирать от подпольных абортов будут не все женщины, а только те, у кого нет денег на прерывание беременности в платной клинике.

На самом деле в законопроекте (который пока ещё находится в стадии разработки) нет ни слова о запрете абортов. И речь не идёт о том, что медицинская страховка не будет оплачивать эти операции ни в каком случае. Прерывание беременности по медицинским показаниям по-прежнему будет бесплатным, а в остальных случаях сделать аборт можно будет за деньги – в государственных клиниках, где цены на все платные услуги, как правило, ниже, чем в частных лечебных учреждениях. Кроме того, по словам Елены Мизулиной, политики, работающие сейчас над этим законом, собираются предусмотреть в нём бесплатные аборты для самых малоимущих женщин.

Другими словами, после вступления этого закона в силу неудобства ждут в первую очередь тех женщин, которые избавляются от случайной беременности регулярно, считая это такой же «мелкой неприятностью», как поход к зубному врачу. Принято считать, что так поступают женщины из маргинальных слоёв общества, однако любой опытный врач-гинеколог может рассказать о своих «постоянных клиентках», регулярно обращающихся к нему по одному и тому же поводу, и эти женщины могут принадлежать к самым разным слоям общества. Они просто привыкли «не заморачиваться», вступая в отношения с мужчинами, и надеяться на авось. И вполне возможно, что новый закон, благодаря которому они не смогут постоянно ложиться в больницу на бесплатные аборты, подтолкнёт их к тому, чтобы относиться к контрацепции более серьёзно.

Хотя разрабатывается закон не столько для этого.

– Аборты в системе ОМС – это около 5 миллиардов рублей ежегодно из госбюджета, а значит, из карманов налогоплательщиков, многие из которых вполне могут не приветствовать аборты. Наше предложение – высвободить эти деньги и направить их, например, на пособие беременным женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, – объясняет Мизулина.

Однако противники любых ограничений, касающихся абортов (они называют себя «прочойсерами» – от английского слова choice, то есть «выбор»), редко готовы слушать какие-либо возражения. По их мнению, женщина имеет право избавиться от ребёнка на любом сроке беременности, когда сама пожелает, и в этом нет ничего аморального и опасного. А всех тех, кто считает иначе, «пролайферов» (от английского life – «жизнь»), «прочойсеры» записывают в «дремучие мракобесы».

Причём чем дальше, тем более категоричными становятся их утверждения. Нынче по интернету блуждают тексты о том, что аборт вообще не представляет никакой опасности и не имеет никаких последствий, если врач «сделает всё правильно». При этом медицинские сайты, где подробно рассказывается о последствиях, защитники права на аборт читать отказываются, заявляя, что такие описания «травмируют им психику». Хотя там они могли бы прочитать и о том, сколько женщин умирает непосредственно от прерывания беременности, и о том, насколько при этом повышается вероятность бесплодия, разных видов рака и многих других тяжёлых болезней.

Зато сторонники «абортов без границ» очень любят пугать своих оппонентов рождением множества никому не нужных детей, которые, по их мнению, непременно вырастут преступниками и поубивают тех, кто не позволил матерям убить их самих ещё до рождения. В качестве доказательства этого обычно приводят статью «Про режим и рождаемость» о Румынии во время правления Николае Чаушеску: аборты при нём были запрещены – и «прочойсеры» уверяют, что диктатора в итоге свергли те выросшие дети, которые появились на свет из-за этого закона, «дети, которые не должны были родиться». О том, что в мире есть немало стран, где аборты всегда были полностью или частично запрещены, например Польша или Ирландия, и где не происходит государственных переворотов, распространители этой статьи, естественно, не хотят и слышать. Либо отвечают, что эти страны давно и безнадёжно погрязли всё в том же «средневековье».

Также ратующие за аборты люди очень любят приводить такой аргумент: «Если вы не хотите, чтобы какая-то женщина избавлялась от ребёнка, возьмите на себя все расходы на его содержание! Не можете этого сделать – значит, не имеете права её отговаривать!»

…К сожалению, в России несколько поколений людей, живших в советскую эпоху и в перестройку, выросли с полной уверенностью, что от детей надо избавляться всегда, кроме тех случаев, когда женщина очень хочет ребёнка и когда она очень богата. Да ещё при условии, что этот ребёнок будет у неё первым или в крайнем случае вторым. В любых других ситуациях забеременевшая женщина обязательно сталкивалась с сильнейшим давлением со стороны окружающих: родственники, подруги, врачи и просто случайные люди начинали не просто убеждать её сделать аборт, а требовать этого в самой категоричной форме: «Куда тебе рожать – ты такая молодая, у тебя вся жизнь впереди!» Такие люди искренне верили, что рождение ребёнка – это самое большое несчастье, какое только может случиться с женщиной, что это конец всей её жизни, конец всем радостям и интересным событиям и начало тяжёлого нищенского существования. Надо ли говорить, что даже те, кто хотел ребёнка, нередко сдавались под таким натиском? А уж те, у кого не было уверенности в своих желаниях и в том, что они смогут обеспечить детям счастливую жизнь, и вовсе не сопротивлялись.

 

мнения

Андрей Звонков, врач-гематолог, писатель:

– Мне приходилось работать медконсультантом в интернете на сайте нашей клиники. Однажды некий молодой человек 17 лет принялся расспрашивать меня о безопасном сексе. Я терпеливо объяснял ему нюансы физиологии женщины, говорил об опасном и безопасном периодах, о степени защиты при использовании презервативов и прочее… Он сказал, что без резиновых изделий лучше, и в конце концов спросил: «А аборт – это очень вредно?» Я ему подробно объяснил, насколько это вредно, рассказал, что первую беременность в любом случае лучше всё-таки рожать, что велик риск получить бесплодие… И спрашиваю: «А почему бы не жениться, если подруга забеременеет?» А он отвечает. «Нет, мы ещё маленькие, ей 16, а мне 17». И тут меня прорвало. Сексом заниматься они не маленькие, а как отвечать за жизнь – так маленькие! Нечего иметь отношения с женщинами, если не хватает мужества быть мужчиной, а не соплёй! Он сказал спасибо. Потому что ни с кем так откровенно он поговорить бы никогда не смог.

 

Марина Ясинская, юрист, писатель:

– Я живу в Канаде, где аборты не запрещены и никак не ограничены. Раньше эта страна пыталась и запрещать, и ограничивать аборты, но ничего путного из этого так и не вышло. В итоге Канада выбрала позицию pro-choice – «за выбор» – и является одной из немногих стран мира, где на аборты не существует законодательных запретов и ограничений. В результате за 2009 год в Канаде зафиксировано около 93 тысяч абортов, за 2012-й – чуть меньше 84 тысяч, тогда как в начале 2000-х эта цифра составляла 100 с чем-то тысяч. Так что получается, что эта цифра вроде как падает. И ещё один аргумент за снятие ограничений на прерывание беременности: если в Канаде где-то и остались детдома, то буквально единицы наперечёт. Здесь очередь на усыновление большая, и любого отказника обычно тут же забирают в семьи.

 

Андрей Кураев, протодиакон:

– У феминистского лобби есть свои наработанные шаблоны. Мы слышим не первую тысячу раз их аргументы насчёт того, что женщина должна сама распоряжаться своим телом, что ограничение абортов приведёт к выбрасыванию детей на помойки. Женщина вправе распоряжаться своим телом, если речь идёт о татуаже или о маникюре. Но всё-таки жизнь ребёнка, другого человека, который, да, очень зависим от матери, но использовать эту зависимость для убийства существа – это моральная проблема, а не эстетическая и не медицинская. Мать Тереза говорила: «Девочки, дорогие, если уж так получилось, что вы вне брака или до брака забеременели и этот ребёнок нежелателен для вас, я вас прошу родить его, не убивать и отдать его мне, в мои монастыри. Мы о нём позаботимся».

 

храм и мiръ

Человек рождается в момент зачатия

Русская православная церковь считает аборт убийством ребёнка во чреве матери, поскольку полагает, что душа даётся человеку в момент зачатия.

–В своё время, – рассказывает протодиакон Андрей Кураев, – патриархия делала запрос в МГУ на факультет биологии: когда с точки зрения науки начинается новая жизнь – с момента оплодотворения, с минуты первого деления этой клетки, с минуты, когда она прикрепляется в матке женщины, с момента формирования в эмбрионе нервной системы, скажем, позвоночника или мозга, с минуты выхода из лона матери, с минуты перерезания пуповины, с секунды первого вздоха? И ответ был получен: однозначно с точки зрения науки новая жизнь начинается с момента создания уникального набора генов, то есть с минуты зачатия.

Негативно относятся к абортам не только православные. Иудеи, например, не лучше. Вице-президент Конгресса еврейских религиозных общин и организаций России Зиновий Коган даже предложил всем конфессиям включить в чин бракосочетания вопрос: «Обещаешься ли ты не убивать детей абортом?» То же касается и мусульман. У индуистов днём рождения считается день зачатия. Все христианские конфессии в осуждении абортов едины, за исключением некоторых протестантских деноминаций, допускающих их по желанию женщины. При этом у католиков отношение к аборту даже жёстче, чем у православных: они не признают его в любом случае, тогда как православные церкви всё-таки допускают, если роды угрожают жизни матери. Поэтому РПЦ, разумеется, поддерживает думскую инициативу. Впрочем, можно сказать, с подачи Церкви она и возникла.

– Полагаю морально оправданным выведение операций по искусственному прерыванию беременности из системы обязательного медицинского страхования, которая поддерживается за счёт налогоплательщиков, в том числе и тех, которые категорически не приемлют аборты, – ещё в январе этого года призывал с думской трибуны Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая в рамках Рождественских чтений перед депутатами Госдумы. – Если бы удалось в два раза сократить количество абортов, то у нас был бы устойчивый и мощный демографический рост.

По данным фонда «Общественное мнение», в России около 70 процентов населения разделяет точку зрения, что жизнь начинается в момент зачатия.

– Российское законодательство санкционирует массовое убийство ни в чём не повинных нерождённых детей, вводя при этом мораторий на смертную казнь. Это противоречит не только общечеловеческим нравственным нормам, но и международно-правовым стандартам, – говорит известный церковный публицист иеромонах Димитрий (Першин). – Законопроекты представляют собой консолидированную позицию представителей различных ветвей власти, медицинского и научного сообщества, а также ведущих общественных и религиозных организаций страны по преодолению демографической катастрофы и поддержке института семьи в России.

 

история вопроса

• В античности прерывание беременности было не наказуемо. Однако в первоначальной версии клятвы Гиппократа (V век до н. э.) сказано: «Не вручу никакой женщине абортивного пессария».

• В христианской Европе аборты были осуждены на VI соборе в Константинополе. Вплоть до Нового времени аборты осуждались всеми существующими законами и уложениями и жестоко карались. Так, согласно Кодексу Наполеона за аборт полагалась смертная казнь. Российское уложение о наказаниях считало аборт убийством и наказывало за него тюремным заключением на срок от 4 до 5 лет. В Уложении 1903 года срок наказания был снижен до 3 лет.

• Советская власть была первой, легализовавшей аборты. 18 ноября 1920 года Наркомздрав и Наркомюст издали постановление, где провозглашались бесплатность и свободный характер абортов. 27 июня 1936 года постановлением ЦИК и СНК аборты были ограничены. Указом президиума Верховного Совета от 5 августа 1954 года преследование женщин за аборты было прекращено. Указом от 23 ноября 1955 года аборты, проводимые по желанию женщины в медицинских учреждениях, были разрешены.

• 11 августа 2003 года постановлением правительства РФ был значительно сокращён перечень социальных показаний для прерывания беременности на поздних сроках. В соответствии с Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования, является уголовным преступлением и грозит наказанием от крупного штрафа до лишения свободы.

справка «нв»

Из «Основ социальной концепции Русской православной церкви»:

– С древнейших времён Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убеждённость в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно.

– Ответственность за грех убийства нерождённого ребёнка наряду с матерью несёт и отец в случае его согласия на производство аборта.

– Если аборт совершён женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака.

– Грех ложится и на душу врача, производящего аборт. Церковь призывает государство признать право медицинских работников на отказ от совершения аборта по соображениям совести.

– В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у неё других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь. 

 

Павел Виноградов, Татьяна Алексеева