Спокойной ночи, малыши?

Вчера депутаты Законодательного собрания решили, что ночь в Петербурге будет начинаться не в 23 часа (как это они узаконили прежде), а на час раньше. А заканчиваться – в 7 утра. Соответственно, с 22 до 7 часов – молчок! Всем спать, не шуметь, надевать войлочные тапочки.

Но давайте прикинем: кто ложится спать в десять часов вечера? Чей сон оберегает «закон о шуме» в его новой редакции? Если считать, что человек спит семь-восемь часов, то оберегает он теперь тех, кто просыпается в пять-шесть утра. То есть тех, кому на работу – к семи-восьми. Много у нас таких? Сомневаюсь. Нынче и в офисах-то работать начинают всё чаще в десять утра. Ну, пусть в девять.

А вот мы, газетчики, к работе приступаем, как правило, ближе к полудню, а заканчиваем, когда в городе наступает, если верить законодателям, ночь. Это чтобы успеть захватить вечерние новости. Я уже не говорю о музыкантах и людях прочих творческих профессий, о тех, кто работает посменно.

Впрочем, я уважаю сон тех, которые начинают работать ни свет ни заря. И готов сидеть тише воды ниже травы хоть с девяти, хоть с восьми. Но вот вопрос: а мой сон уважают? Почему в десять вечера шуметь уже нельзя, а в семь утра – можно? Да и не в нас, журналистах, дело. Повторюсь: в семь утра ещё спят не какие-то там журналисты да артисты, а большинство горожан. Но на них депутатам плевать – в семь уже можно хоть песни горланить, хоть дрель врубать.

И дело тут не только в законе о шуме. Взять работу государственных учреждений, детских садов, поликлиник. Или «ночной» запрет на торговлю алкоголем (тоже с десяти). Всё у нас заточено под тех, кто начинает работать рано.

Словом, ни дать ни взять – диктатура жаворонков.

 

А всё почему? Да потому, что все правила нашей жизни устанавливают депутаты да чиновники. А у них рабочий день начинается рано. И поэтому по окончании передачи «Спокойной ночи, малыши» – всем спать!

 

Степан Морозов, обозреватель «НВ»