«Университету кризис не страшен»
Ректор СПбГУ Николай Кропачев о прошлом, настоящем и будущем главного вуза Петербурга
– Николай Михайлович, как сказался на Университете кризис?
– Пока практически никак. Напротив, в интеллектуальном плане – по качеству образования студентов, по объёмам научных исследований – Университет сейчас на подъёме, о чём говорят наши результаты: в этом году мы не только впервые вошли в репутационный рейтинг TНЕ, но и совершили значительный рывок в рейтинге университетов мира по областям знаний (QS World University Rankingsby Subject) – например, впервые вошли в группу 51–100 в области лингвистики и в группу 101–150 в области математики, а также в группу 151–200 по таким областям, как история, физика и астрономия.
– И всё же Университет – это дорогое учреждение, Минфин не грозился секвестрировать вам бюджет?
– Признаться, мы не так давно вернули Минфину 530 миллионов рублей, которые удалось сэкономить на строительстве комплекса СПбГУ «Михайловская дача». Мне кажется, что тем самым нам удалось убедить министерство в том, что мы умеем рационально использовать государственные средства.
– Эффектный жест, но разве вам некуда было потратить эти деньги?
– Это был не жест! Бюджетная организация обязана возвращать сэкономленные целевые средства в государственную казну. Санкт-Петербургский университет совершенно прозрачен в финансовом плане. И это, поверьте, наше преимущество.
Первые два года после моего избрания на должность ректора (в 2008 году. – Прим. ред.) мы в основном разбирались с имущественным комплексом Университета. Тогда бюджет СПбГУ был скромным – около
3 миллиардов рублей. Потому что финансово-хозяйственная деятельность вуза была словно чёрная дыра (см. рубрику «Подробности» на стр. 10. – Прим. ред.). Когда мы наконец разобрались с проблемами – залатали дыры, через которые утекали бюджетные деньги, вернули в государственную казну объекты недвижимости, оборудование, книги, патенты (в общей сумме на 2,5 миллиарда), сделали прозрачными систему оплаты труда, систему предоставления грантов учёным и так далее, – тогда у нас появилось право с чистой совестью обращаться за деньгами. И наше бюджетное финансирование было увеличено в разы, потому что СПбГУ стали доверять.
Сейчас из бюджета государства мы получаем около 10 миллиардов рублей в год только на текущую деятельность. Ещё примерно 3 миллиарда зарабатываем сами. Но если представить, что по каким-то причинам нам уменьшат финансирование, я уверен, ничего страшного не случится. Мы в очередной раз повысим эффективность всех расходов, задействуем резервы, которые на данный момент не исчерпаны.
– Раз уж мы заговорили о финансах, откройте секрет: как вам удалось сэкономить на «Михайловской даче» 530 миллионов рублей?
– Я считаю, что деньги можно сэкономить при строительстве практически любого бюджетного объекта. Кампус СПбГУ «Михайловская дача» спроектировали и начали строить ещё до того, как я стал ректором, – в 2006 году. Хотели закончить как можно быстрее, поэтому работы были начаты сразу на всех объектах, хотя проектно-сметная документация имелась только по одному из 17 зданий. В итоге всё пошло как всегда: график был сорван, а окончательную стоимость проекта Госэкспертиза утвердила в объёме, многократно превышающем первоначальные оценки.
Когда мне пришлось входить в курс дела, то, даже не будучи специалистом в строительстве, я понял, что при такой организации работы мы получим непрерывно дорожающий долгострой. Я обсудил ситуацию с коллегами и подрядчиком, с членами попечительского совета Высшей школы менеджмента СПбГУ, которые также участвовали в финансировании этой стройки. Вместе мы нашли простые, но эффективные решения: отказались от строительства нескольких ненужных зданий, определили объекты, которые относились к первой очереди, ко второй. Таким образом мы сэкономили за весь период строительства около 2,7 миллиарда рублей.
– Вы думаете, на других бюджетных стройках есть такие же резервы?
– Наверняка. За все организации я говорить не могу, но, если судить по нашему опыту, везде без ущерба для дела можно урезать расходы процентов на 15–20. Именно поэтому никакой кризис нам не страшен.
– Давайте вернёмся к рейтингу THE. Какие критерии берутся за основу исследования?
– В первую очередь публикационная активность учёных вуза за последние 15 лет. Возможно, кто-то скажет, что это не самый важный показатель, потому что он не учитывает качество образования наших выпускников. Зато он действительно объективный. Впрочем, данный показатель более правильно отражает деятельность западных вузов, которые являются одновременно и учебными заведениями, и научными центрами, – например, Массачусетский технологический институт или Оксфорд. За рубежом вся академическая наука, благодаря которой в высокорейтинговых научных изданиях выходит основная масса публикаций, сосредоточена в вузах. А вот российским университетам данный метод оценки не очень выгоден. У нас исторически сложилось так, что академическая наука и вузовское образование разделены. В соответствии с указом Петра I от 1724 года была создана Академия наук, при которой были открыты первый университет России и Академическая гимназия. Но после смерти Михаила Ломоносова в 1765 году деятельность Санкт-Петербургского университета стала постепенно затухать, оставалось всего несколько студентов, и в 1803 году Университет временно свою работу прекратил (кстати, именно поэтому некоторые наши коллеги из МГУ ошибочно считают, что первым в России появился их университет). А Академия наук, напомню, осталась и продолжала свою деятельность в Петербурге. Так и появилась традиция, по которой в России академические институты и университеты живут сами по себе.
– Тем не менее СПбГУ по числу научных статей в рейтинговых изданиях занимает лидирующие позиции в России: количество публикаций, индексируемых Web of Science, выросло за последние несколько лет более чем на 50 процентов. Откуда взялось столько научных работ?
– Нам пришлось создавать свою научную базу почти с нуля. Результатом – скажу без ложной скромности – можно гордиться. Ещё несколько лет назад мы отставали по объёму ресурсов научной библиотеки от Гарварда и Йеля в десять раз. Именно поэтому ещё пять лет назад Университет, например, являлся рекордсменом по числу публикаций с зарубежными соавторами. Дело в том, что даже в конце 2000-х наши учёные, чтобы иметь возможность познакомиться с электронными публикациями ведущих научных журналов, вынуждены были ехать за рубеж. Коллеги из иностранных вузов помогали получить доступ к подписным библиотечным фондам, а также к современному научному оборудованию, а наши учёные в знак благодарности брали их в соавторы своих публикаций. Сегодня в нашем Университете такой проблемы нет. Информационно-библиотечный комплекс СПбГУ по своим ресурсам теперь не уступает университетам из первой десятки мировых рейтингов: для всех студентов и сотрудников открыт доступ к более чем 150 тысячам изданий по электронной подписке.
Следующим шагом для нас стало создание современной научной базы: сегодня в СПбГУ эффективно работает уникальный Научный парк, оснащённый самым передовым оборудованием, стоимость которого превышает 6 миллиардов рублей. Загруженность парка и его востребованность очень высоки: наше оборудование работает по 16 часов в сутки! Это произошло потому, что мы изменили систему организации работы. Если раньше приборы и научное оборудование принадлежали кафедрам, пользоваться ими могли только «свои» студенты и преподаватели, то теперь Научный парк СПбГУ работает по принципу открытого доступа. Мы сделали простую вещь: сосредоточили всю технику и приборы в университетских ресурсных центрах. Теперь проводить исследования в них может не только любой студент и сотрудник СПбГУ, но даже учёные из других российских и зарубежных вузов. Доступ открыт для всех!
Более того, мы изменили сам принцип финансирования научной деятельности. Как обычно решаются такие вопросы в вузах? В узком кругу, в кабинете проректора по науке. Нам же удалось создать совершенно прозрачную систему распределения грантов на исследования. Решение о выделении средств на проведение научных работ принимает не ректор или проректор, а экспертный совет, в состав которого входят ведущие учёные из разных университетов мира. Именно они независимо и объективно рассматривают заявки и оценивают перспективность будущих исследований.
– И всё же главный научный ресурс – люди…
– Мы приглашаем в СПбГУ ведущих российских и зарубежных учёных. Только за последние два года в Университет пришли работать более 300 новых специалистов из других городов России и 36 зарубежных стран. И я уверен – это число будет увеличиваться, поскольку привлекательность вуза растёт с каждым годом не только в нашей стране, но и во всём мире.
Мы не жалеем ресурсов для привлечения ведущих учёных. Именно поэтому, например, в конце апреля мы объявили конкурс «Молодой профессор СПбГУ». Победители получат возможность стать профессорами Университета на особых условиях. Их ждёт заработная плата от 150 тысяч рублей в месяц, стартовый грант на сумму до 1 миллиона рублей на организацию научной работы в СПбГУ, служебное жильё и многое другое! Участие в конкурсе могут принять молодые доктора наук в возрасте до 37 лет.
Конечно, такие условия мы предлагаем только лучшим. К соискателям будут предъявляться жёсткие требования по публикационной активности и цитируемости научных работ, наличию статей в ведущих высокорейтинговых научных изданиях мира и ряд других. Но подчеркну: такие беспрецедентно комфортные условия работы сегодня не предлагает ни один вуз России. Несмотря на сложную экономическую ситуацию и проблемы на рынке труда, мы нашли средства для того, чтобы запустить этот уникальный проект в СПбГУ.
– А что, разве в Университете не хватает своих учёных?
– Научной работой в СПбГУ занимаются более 5500 человек – то есть весь научно-педагогический состав Университета (за исключением преподавателей-практиков). Но открою секрет, который меня поначалу удивлял: творческая отдача приглашённых специалистов в несколько, а иногда даже и в десятки раз выше (если судить по количеству публикаций), чем у подавляющего большинства наших постоянных сотрудников. Причина, полагаю, проста: у приезжих учёных выше мотивация. Им, чтобы попасть к нам на работу, нужно преодолеть конкурс – в среднем два кандидата на одно вакантное место. Кроме того, нужно оправдать служебные квартиры, которые им предоставил Университет, отрабатывать полученные гранты, бороться за получение новых. А у местных всё и так есть: стабильная работа, хорошие оклады, иные преференции.
Конечно же, я не собираюсь сравнивать «наших» и «чужих». В СПбГУ уже многие десятилетия существуют свои уникальные научно-преподавательские школы, традиции Университета передаются от поколения к поколению, и это имеет огромное значение. Но в приглашении специалистов со стороны, в жёсткой конкуренции тоже есть свои плюсы. Наши коллеги на Западе давно и весьма успешно используют такую практику.
– Да, зарубежье, увы, пока обгоняет нас... А какова отдача от университетской науки?
– Боюсь, перечисление займёт слишком много времени. В качестве примера того, как осуществляется коммерциализация интеллектуальной собственности, можно назвать развитие малых инновационных предприятий, созданных с участием нашего Университета. Например, ООО «Геологический центр СПбГУ» выполняет исследования в интересах таких крупных компаний, как
«АЛРОСА» и «Газпром нефть».
Учёные СПбГУ ведут передовые исследования по целому ряду направлений, которые актуальны для социального и экономического развития нашей страны. Например, профессор Рауль Гайнетдинов, учёный с мировым именем, руководит проектом «Трансляционная биомедицина в СПбГУ», который нацелен на разработку лекарственных субстанций и методов их направленной доставки в нужные точки человеческого организма.
Кроме того, Университет является правообладателем 246 объектов интеллектуальной собственности, в том числе 101 патента на изобретения, и, разумеется, получает прибыль от их использования. Многие исследования, например проект «Российские геномы» (он направлен на создание полной базы геномной информации обо всех этнических группах, населяющих Россию), не дают финансовой отдачи сейчас, но в ближайшем будущем результаты работы наших учёных изменят мир!
Более того, нам удалось создать уникальный Центр экспертиз СПбГУ, к работе в котором привлечены более 600 ведущих исследователей вуза. Только в прошлом году специалисты Университета подготовили свыше 1700 заключений. Тематика экспертиз, которые проводит СПбГУ, самая разная: экономическая, правовая, лингвистическая. Заключения готовят авторитетные учёные. Качество экспертизы и её независимость гарантированы, ведь за них СПбГУ отвечает своим именем.
– И всё же в глазах большинства российских граждан СПбГУ в первую очередь – престижное учебное заведение, куда хочется отдать учиться своих детей. Какая в этом году ожидается ситуация с конкурсом в Университет?
– Полагаю, что количество абитуриентов будет примерно таким же, как и в прошлом году, – 17–18 тысяч человек. И средний балл ЕГЭ, необходимый для участия в конкурсе на бюджетные места в наш Университет, останется предельно высоким. Отмечу, что в Санкт-Петербургский государственный университет приходят наиболее подготовленные и сильные абитуриенты. В 2014 году к нам поступили ребята с самым высоким средним баллом ЕГЭ: по России он составил 64 балла, в МГУ – 86, а в СПбГУ – 87,6.
– Откуда такой высокий показатель?
– На это есть несколько причин. Понимая, что в СПбГУ всё «по-белому», шансы у всех равны, в наш Университет стремятся поступить выпускники со всей страны. Когда в 2009 году я стал ректором, доля иногородних первокурсников составляла 43,8 процента, в прошлом году – уже 72 процента. Это показывает, что мы действительно стали самым открытым университетом России.
Безусловно, поступить в СПбГУ трудно. Но и результат того стоит. Обучение в нашем вузе – это настоящий социальный лифт. К примеру, средняя зарплата наших выпускников, которые окончили магистратуру в области менеджмента, через три года после завершения обучения (а в некоторых международных рейтингах вузов эти данные являются значимым показателем) составляет 40 тысяч долларов в год!
– Говорят, в этом году Университет будет принимать выпускников и из непризнанных республик – Донецкой и Луганской областей? Не боитесь политических осложнений с западными партнёрами?
– Наше решение полностью соответствует всем нормам международного права и решениям европейских судов. Эксперты СПбГУ подготовили заключение о юридической силе документов об образовании, выданных на территории Луганской и Донецкой областей. Мы можем аргументированно доказать свою правоту любой инстанции. В мире, к сожалению, почти непрерывно идут войны, и сегодня существует много территорий с неопределённым правовым статусом – Северный Кипр, Сирия, Курдистан и другие. Но это не значит, что их население должно быть лишено права на получение образования, которое гарантировано такими документами, как Устав ООН и Всеобщая декларация прав человека.
– Цена платного обучения из-за снижения курса рубля сильно вырастет в 2015 году?
– Она привязана не к курсу рубля или валюты. Стоимость обучения в СПбГУ рассчитывается, исходя из фактических затрат, которые несёт Университет по реализации той или иной образовательной программы, и составляет сумму, необходимую для компенсации этих затрат. Если фактические затраты не будут меняться, то не будет никаких оснований и для повышения стоимости обучения.
– В заключение ставший уже традиционным вопрос: когда Университет создаст единый комплекс, то есть то, что на Западе называют кампусом?
– Объединение под одной крышей всего Университета, в котором работают свыше 12 тысяч сотрудников и обучаются более 23 тысяч студентов, вряд ли возможно. Тем не менее по поручению главы правительства вопросом создания единого кампуса СПбГУ сейчас занимается рабочая группа под председательством министра экономического развития при участии Минфина, Минобрнауки, Росимущества и других ведомств. Нам не важно, где именно – в Петербурге или в Ленинградской области – будет размещён такой кампус. Проект масштабный: площадь учебных корпусов, по предварительным подсчётам, составит 240 тысяч квадратных метров. Здесь мы также планируем разместить Научный парк СПбГУ и университетскую клинику – это ещё 400 тысяч квадратных метров. Плюс общежития на 20 тысяч человек, спортивные площадки для студентов и прочее. Примерная стоимость проекта – 37 миллиардов рублей (в ценах сегодняшнего дня), однако значительную часть этой суммы мы планируем покрыть за счёт продажи высвобождаемых зданий Университета.
подробности
«Помощник декана мог получать в десять раз больше профессора»
– Когда я стал ректором, – вспоминает Николай Михайлович, – то обнаружил, что финансово-хозяйственная деятельность вуза была словно чёрная дыра. На первых порах мы просто пытались понять, сколько у нас книг, оборудования, земельных участков, какие хозяйственные договоры и невыполненные обязательства третьих лиц перед нами и наши – перед третьими лицами. XXI век на дворе, мир полон современных форм и способов коммуникации, компьютерных программ, баз данных, а в это время в Университете, где есть не только филологический факультет, но и факультеты менеджмента, прикладной математики – процессов управления, математико-механический факультет, – не было никакого учёта первичной финансово-хозяйственной информации.
Да ещё «кто-то» сжёг все бухгалтерские документы, датированные до 2003 года. И это всё на фоне уголовного дела, возбуждённого в отношении заместителя ректора по хозяйственной работе Огнева.
Например, отсутствовал учёт выданных ректором доверенностей. Причём все доверенности были генеральными, то есть давали право распоряжаться всем имуществом СПбГУ. Порою в одном здании СПбГУ было 3–4 руководителя, имевших такую доверенность. Сколько всего было выдано доверенностей и кому, никто не знал. Поэтому формулировка приказа об отзыве доверенностей звучала так: «Отозвать все ранее выданные доверенности…»
В наших помещениях работали рестораны, на территории Университета открывали рынки и гостиницы, была даже фабрика по производству мебели и многое другое. В студенческих общежитиях проживали более полутора тысяч человек, не имеющих к Университету никакого отношения. Фонды заработной платы находились в распоряжении деканов, которые определяли зарплаты сотрудников по своему усмотрению. Например, личный помощник декана мог в те годы получать в десять раз больше профессора!
Но проблема заключалась не только в работе должностных лиц. Самое главное – система управления была неэффективна, а подчас не работала вовсе. Сейчас в это трудно поверить, но до 2009 года отдел кадров, планово-финансовая служба и бухгалтерия не знали, сколько в СПбГУ сотрудников: у всех были разные данные – 11, 15 и 16 тысяч человек. Загадкой было даже количество зданий, которое находилось в распоряжении вуза: то ли 300, то ли 600…
Беседовали Михаил Иванов, Владимир Новиков.
