Школы. Вольница или казарма?
В российском обществе обострилась дискуссия о том, каким должно быть школьное образование
Недавние инициативы нескольких депутатов Госдумы, направленные на «установление порядка в школах», вызвали бурные дискуссии. Так, депутаты из фракции КПРФ предложили бороться с любителями прогуливать уроки, наказывая за это их родителей. За регулярные прогулы школьников их семьи предложили штрафовать на 5 тысяч рублей, а за какие-либо правонарушения, совершённые ребёнком во время пропуска занятий, – на 10 тысяч. За теми же школьниками, которые безобразничают в школах, по мнению коммунистов, должны присматривать школьные приставы, которые подчиняются не директору, а напрямую Министерству образования.
Одновременно с коммунистами плохим поведением школьников озаботились и в ЛДПР. Депутат Роман Худяков заявил, что «либеральные подходы» в воспитании детей (такие, как профилактические беседы с ними и родителями) никуда не годятся и на смену им должны прийти «жёсткие пути воздействия».
А по мнению первого заместителя главы партии «Справедливая Россия» Михаила Емельянова, трудным подросткам старше 14 лет вообще не место в общеобразовательных школах – их надо отправлять в специальные воспитательные колонии, как это было в советское время.
Удивительно, что представители трёх разных партий почти полностью сходятся во взглядах по этому вопросу. Все они считают, что система мягких и уважительных отношений к школьникам показала свою несостоятельность и обращаться с ними необходимо гораздо строже.
Разговоры об этом начали звучать ещё в 1990-е годы. Тогда внезапно оказалось, что многие дети и подростки не особенно уважают учителей, балуются на уроках, прогуливают занятия, отказываются делать домашние задания. Рассказывали и о драках между старшеклассниками и преподавателями, причём даже в престижных лицеях и гимназиях.
К концу 1990-х ситуация как будто бы немного выправилась. Во всяком случае, громкие скандалы стали в российских школах редкостью. Но в целом к этому времени в большинстве школ окончательно утвердилась западная модель, которую принято связывать с «уважением к личности ребёнка». Однако зачастую уважение к детям оборачивается неуважением самих детей к педагогам. Они не слушаются, не делают домашние задания, пропускают уроки, а, приходя в школу, во время уроков и разговаривают, и ходят по классу. При этом некоторые замечают, что те же самые ученики вполне могут сидеть на уроках тихо и выполнять все задания в срок, но только у учителей, как правило, пожилых и начавших работать в школе ещё в советскую эпоху, которые не придерживаются новых веяний и обращаются с детьми авторитарно.
Но помогут ли исправить ситуацию (если считать, что она нуждается в исправлении) те меры, которые предлагают российские политики? Скажем, идея со штрафами, даже если она скажется на посещаемости, в любом случае не улучшит отношения между родителями и детьми, между детьми и учителями.
Ещё больше вопросов вызывает проект отправлять малолетних нарушителей в детские колонии. Школам-то будет выгодно избавиться от хулиганов. Но в колонии эти хулиганы превратятся в преступников, после чего вернутся на свободу и будут ходить по тем же улицам, что и их бывшие учителя...
Есть ли золотая середина между современным либеральным подходом и драконовскими мерами, предложенными депутатами?
Петербургские педагоги, с которыми мы пообщались, считают, что вести себя со школьниками следует не фамильярно, но и не строго, – так, чтобы они видели в учителях не грубых надзирателей и не «своих в доску», а старших товарищей, больше знающих о жизни, более опытных и готовых делиться этим опытом.
– Дети должны чувствовать себя частью общества, частью своей страны, теми, кто будет продолжать её историю, – считает директор гимназии № 209 Дмитрий Ефимов. – А для того, чтобы они это почувствовали, мы, учителя, должны им об этом рассказывать. В нашей гимназии, например, во время Великой Отечественной войны работал госпиталь – и для учеников история тех лет перестаёт быть чем-то далёким и не имеющим к ним отношения, они чувствуют связь с тем временем, связь со старшими поколениями. И хулиганить в школе, где был венный госпиталь, уже как-то не хочется.
мнения
Вернуться к дореволюционной системе
Наталья Фёдорова, профессор РГПУ им. А.И. Герцена, доктор педагогических наук
Для того чтобы человек мог хорошо усваивать знания, его сперва нужно правильно воспитать – и только потом уже обучать. Ребёнок будет воспринимать то, что говорит ему учитель, только если этот учитель станет для него уважаемой личностью, нравственным авторитетом и поможет ему стать такой же нравственной личностью. В наше время это может показаться нереальным, утопией, однако на самом деле такие учителя и такие отношения между учеником и учителем в нашей стране уже существовали – просто сейчас мало кто об этом помнит. Я имею в виду ту систему образования, включавшую в себя нравственное воспитание, которая сложилась в России в позапрошлом веке.
Начало этой системе было положено в Царскосельском лицее: именно там детей не просто учили наукам, но и воспитывали, причём воспитывали не жёсткими запретами и наказаниями, а уважительным, хотя и достаточно строгим обращением. Именно там между учениками и учителями было взаимное уважение, когда дети и взрослые видели друг в друге личностей и когда взрослые были примером для детей.
Дальше эта образовательная система совершенствовалась, кое-что в ней корректировалось. В середине XIX века среди российских педагогов несколько лет шла обширная дискуссия о том, как правильно учить детей и прививать им моральные ценности. А потом подобная дискуссия имела место на рубеже XIX–XX веков – и после неё наша система образования и воспитания ещё кое в чём усовершенствовалась. При этом нельзя сказать, что она сложилась окончательно. Наоборот, дискуссии о ней, переосмысление положений, связанных с обучением и воспитанием детей, стали традицией, и идеальным вариантом было бы проводить их раз в какое-то время и продолжать совершенствовать наше образование. Потому что предела совершенству, как известно, нет.
Частично системе образования, сложившейся к началу ХХ века, следовали и позже, в советское время, – тогда учителя тоже стремились к тому, чтобы не только давать детям знания и не только наказывать их за непослушание, а объяснять им и показывать своим примером, почему надо вести себя так или иначе, как следует поступать в тех или иных случаях.
Сейчас среди российских педагогов тоже идёт обсуждение этих вопросов. И многие считают, что правильнее всего будет вернуться к системе, которая сложилась на протяжении XIX века, проверенной временем, ставшей традиционной. Так считают, в частности, в нашем университете: в подготовке педагогов мы старались не отрываться от этих традиций и идеалов все 218 лет, что наш вуз существует.
Остаётся определиться, кто будет устанавливать нравственные ориентиры, которым должно следовать воспитание детей. Этим ориентирам надлежит быть общими, едиными для всех, в этом вопросе не следует ждать серьёзных разночтений. Не должно быть так, чтобы в разных школах учеников воспитывали принципиально по-разному, прививали им резко отличающиеся друг от друга нравственные нормы. Значит, устанавливать их надо централизованно.
И тут возникает спорный вопрос: имеет ли на это право государство, может ли оно задавать моральные ориентиры в сфере воспитания подрастающего поколения? Лично я считаю, что может. Именно у нас, в России, – может, потому что наше государство формировалось не так, как большинство других. Российское государство сложилось в смутное время благодаря подвигу всего народа, и поэтому можно сказать, что оно само является частью народа. Его традиции и принятые в нём моральные нормы – это не директивы сверху, это то, что создали все живущие в стране люди. Поэтому нам не нужно изобретать какую-то новую систему образования и воспитания – нам надо только вспомнить старую.
Искать срединный путь
Павел Виноградов, редактор отдела социальных проблем «НВ»
Думских коммунистов, решивших «навести в школах порядок», понять можно: им надо соответствовать высокому званию. Раз коммунисты – держать и не пущать, и будет всем благо. А если серьёзно, нынешние коммунисты напоминают мне не членов КПСС, а скорее большевиков начала XX века с их инфантильным энтузиазмом и полной безответственностью. Но после того, как на руках у них оказалось государство с конкретными проблемами, в том числе и проблемами образования, решения они стали принимать более взвешенные – жизнь заставила. Нет, конечно, держали и не пущали на совесть. Но вот до приставов в каждом классе так и не додумались. Считалось, очевидно, что тотальная пропаганда от детсада до пенсии вполне способна сама по себе создать чаемого человека коммунистического завтра с его полным иммунитетом к идеологической скверне и антисоциальному поведению. Результат, как и большая часть начинаний коммунистов, был далёк от идеала. Мягко говоря.
Я родился и вырос в семье советских педагогов, учился в педагогическом институте, работал в школе. И то, что помещение детей в ежовые рукавицы бесполезно, знаю на собственном опыте. Далее – картинки из жизни советской системы образования начала 1980-х годов.
…Классная руководительница ПТУ (исполнявшая и роль воспитателя) входит в общежитие учеников и застаёт там несовершеннолетнюю пару, занимающуюся любовью. Благопристойная советская дама теряет дар речи. Через некоторое время он к ней возвращается, и она с ужасом вопрошает юношу:
– Что ты делаешь?!
Не прерывая своего занятия, парень оборачивается к ней и бросает:
– А что, нельзя что ли?
…В 8-й класс средней школы переводят дважды второгодника, дожидающегося 16 лет, чтобы отправиться в детскую исправительную колонию. До тех пор он, похоже, имеет карт-бланш творить всё, что ему заблагорассудится. Открыто промышляет гоп-стопом, играет на переменках финкой или кустарным самопалом. Во время урока вытаскивает машинописные листки с переводным порнографическим рассказом и зачитывает вслух, к восторгу мужской половины класса. Молоденькая учительница выбегает вон. Когда другая учительница пытается призвать его к порядку, подбивает ей глаз. Самое удивительное, что будущая неволя его совсем не пугает. Напротив, он стремится «на малолетку», ибо мечта его жизни – стать «блатным», а это возможно только через отсидку.
…Директор средней школы много лет не ходит на выпускной бал. Дело в том, что в школе сложилась традиция – подвыпившие выпускники ловят «шефа», затаскивают в школьный туалет и макают головой в унитаз. Надо сказать, есть за что.
…Школа рабочей молодёжи (надеюсь, хоть кто-то помнит, что это такое). Химичка ждёт урока в самом отмороженном классе, общение с которым никогда добром не кончается. Заметно нервничает. Наконец не выдерживает и говорит юному лаборанту – тоже вчерашнему школьнику:
– Проведи урок сам, я не могу уже с ними встречаться, – и убегает.
Лаборант выходит к дикой кодле и внушительно извещает:
– Сейчас я покажу вам кино, а потом вы тихо – тихо! – отсюда уйдёте.
Юные отморозки тихо смотрят кино и тихо же рассасываются. Все довольны. Возвратившись, учительница смотрит на лаборанта, похоже, ища на лице следы побоев.
– И как?
– Ушли…
…Я не хочу сказать, что всё это типичные последствия советского образования. Но оно при всей жёсткости системы допускало такие происшествия. И что изменят приставы в нынешних российских школах?.. Впрочем, думаю, что безрезультатность предложенных мер ясна самим их инициаторам, но надо же депутатам выступать с громкими инициативами. А на то, чтобы провести серьёзную подготовительную работу с привлечением экспертов из педагогического сообщества, жалко и времени, и средств.
Конечно, безудержный либерализм в системе образования, принятый ныне на Западе и приживающийся у нас, – явление столь же печальное, сколь и «школьный ГУЛАГ». Значит, надо искать срединный путь.
Татьяна Алексеева, заместитель начальника отдела социальных проблем «НВ». Рисунок Ольги Быстровой
