«Во второй жизни я бы стал виноделом»
Алексей Баиндурашвили, директор Института имени Турнера, рассказал, что в медицину его привёл фильм о хирурге и гестаповце
Алексей Баиндурашвили – директор Научно-исследовательского детского ортопедического института им. Г.И. Турнера, заслуженный врач России. О нём ходят легенды и среди медиков, и среди пациентов. Например, о том, что он за свою жизнь провёл 10 тысяч операций. Сам Алексей Георгиевич точно не может назвать количество спасённых им человеческих судеб. Зато он точно может рассказать о том, что делает как руководитель одного из самых известных в стране медицинских учреждений. Мы беседовали с Алексеем Баиндурашвили, когда он собирался отправиться в итальянский город Мерано на международную научно-практическую конференцию, посвящённую проблемам реконструктивной хирургии.
– В чём суть конференции в Мерано?
– Мы делаем позитивное общее дело – медики садятся за стол переговоров и обмениваются опытом. В результате получается то общее дело, которое называется «лучше лечить детей». А началось с того, что осенью прошлого года делегация Центра национальной славы и Фонд Андрея Первозванного во главе с Владимиром Якуниным посетили Мерано. Там есть Фонд им. Н.И. Бородиной, организованный с помощью русской диаспоры. Последовало официальное приглашение провести научно-практическую конференцию. Владимир Иванович отозвался об этой идее позитивно. Начали готовиться к конференции.
Есть в Центре национальной славы и Фонде Андрея Первозванного такой проект – «Диалог цивилизаций». Есть политика, а есть ещё народная дипломатия. И когда народная дипломатия создаёт основу, то политикам легче договариваться. Я думаю, что мы внесём свою лепту в добрососедские отношения между Италией и Россией. Для нас неважно, кем является больной. Главное – его излечить, поэтому такое демократическое направление, как медицина, будет совершать демократические дела.
Вместе с главой администрации Пушкина Николаем Леонидовичем Бондаренко перед поездкой мы также обсуждали возможность установления побратимских связей между Мерано и Пушкином. Будем продолжать расширять и медицинские аспекты нашего общения. На следующий год мы возьмём не только травматологов, ортопедов и хирургов по пластической хирургии, но и онкологов, пульмонологов, хирургов-эндокринологов, общих хирургов, акушеров-гинекологов, расширим формат конференции.
– Знаю, что в последнее время ваш институт добился внушительных успехов…
– Да, институт вошёл в пятёрку лучших клиник мира. Мы получили два приза за выдающиеся достижения в хирургии. Первый – когда спасли ребёнка с 95-процентными ожогами. Второй – за разработку системы комплексной, в том числе хирургической, реабилитации детей с артрогрипозом.
Мы закончили большую реконструкцию по созданию хирургического корпуса. На его открытие приехал Владимир Путин, которого мы очень ценим и уважаем за ту заботу, что он проявляет по отношению к нашему институту. Президенту понравилось то, что он увидел, и он сказал, что прооперированные дети должны быть переведены на реабилитацию. Это поручение будет выполнено – мы будем строить реабилитационный комплекс на 200 коек с гостиницей для родителей. Гостиница будет иметь минимум три звезды. Она будет располагаться рядом, в Пушкине. Место фантастически красивое, это бывший дворец Палей, там было раньше военное училище. И государство его нам передало.
Тем временем в Санкт-Петербурге мы восстановили, воссоздали в первозданном виде историческое здание, где впервые был открыт приют для детей-инвалидов и калек. Там я начинал работать в 1970-е годы. Мы сделали там учебно-лечебный консультативный центр – на Лахтинской улице, на Петроградской стороне. Там диспансер, диагностический центр, который работает уже полтора года. Кстати, открывал его Владимир Якунин, который входит в попечительский совет нашего института. Без Владимира Ивановича нам трудно было бы. То есть два Владимира нам помогают постоянно – Владимир Иванович и Владимир Владимирович, они очень любят детей. Кстати, открывая это здание, Владимир Иванович всё обошёл, начиная с чердака. Ещё там у нас церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость». Мы её привели в хорошее состояние. А здесь, в Пушкине, у нас своя часовня. Там раньше был конференц-зал, потом какой-то банк, потом хотели на месте церкви что-то ещё открыть, но мы доказали, что церковь должна быть церковью.
– К вам стремятся попасть много больных детей. Но попасть к вам не так-то просто…
– Система такая. У нас существуют два диагностических центра. Один в Пушкине, а второй – огромный центр на Лахтинской. Вам достаточно взять направление в поликлинике по месту жительства. У нас есть два колл-центра. Вы дозваниваетесь или приходите к нам, вас записывают. В назначенное время вы приходите, вас смотрит специалист. Но очередь на востребованных профессоров бывает. Мы лечим детей со всей России. Петербуржцы составляют только 23 процента наших пациентов.
А что касается финансов, то все регионы работают по квотам. Регион ничего не платит. Министерство даёт квоты им, они передают квоты нам. Больной поступает – идёт финансирование. Операция на позвоночнике (только расходный материал) стоит от 250 до 320 тысяч. Нейростимуляторы при тяжёлых заболеваниях спинного мозга и травмах спинного мозга очень дорогие – где-то 300 тысяч. Труд врача – всё это обеспечивается государством, и слава богу.
– Какой у вас средний возраст сотрудников?
– У нас молодые ребята сейчас двигаются вперёд. Но в хирургии должен быть симбиоз. У нас 85 лет было доктору Овсянкину, и он ещё оперировал. Сейчас есть люди, которые также консультируют и оперируют. К старшим относятся очень уважительно, их любят, оберегают. Они – учителя, наставники, и по-другому нельзя.
– Сколько вы оперируете в среднем?
– Сейчас я оперирую меньше, чем раньше. Если удастся – раз в неделю. Сейчас меня в основном занимают другие дела.
– У каждого свой путь в профессию. Как вышло так, что вы выбрали именно профессию врача?
– Я выбрал профессию врача очень просто. «Виноват» в этом фильм «Альба Регия». Там главный герой – хирург, который прячет у себя советскую радистку. Гестапо узнало, что хирург скрывал её. Начальник гестапо пришёл к врачу. Тот понял, что ему всё стало известно, и лично начальнику гестапо признался, что скрывал радистку. И вдруг бомбёжка, и осколок попадает в сердце начальнику гестапо. Его берут срочно в операционную, свет гаснет, стоят гестаповцы, освещают, а он оперирует. И хирург спасает гестаповца фантастическими усилиями и подписывает себе смертный приговор. Это меня потрясло.
– Если жизнь начать сначала, то кем вы станете?
– Обычно все говорят, что стали бы опять врачами, хирургами. А я стал бы виноделом. Потому что у меня дед – профессиональный потомственный винодел. Он меня обучал этой профессии, и я знаю, как обращаться с лозой, обрабатывать глиняные чаны, чтобы туда поступило вино, чтобы оно созревало, как надо разговаривать с виноградом. Это целая философия.
Алексей Георгиевич Баиндурашвили. Родился 26 августа 1947 года в г. Гори Грузинской ССР в семье служащих.
В 1971 году окончил 1-й Ленинградский медицинский институт им. И.П. Павлова. С ноября 1971 по 1986 год работал в Научно-исследовательском детском ортопедическом институте им. Г.И. Турнера в разных должностях: врачом, травматологом-ортопедом, заведующим ожоговым отделением, учёным секретарём, старшим научным сотрудником. В 1986 году стал работать ассистентом кафедры детской травматологии и ортопедии, а затем доцентом и профессором в Ленинградском ГИДУВе им. С.М. Кирова. С 2001 года по настоящее время – заведующий кафедрой. В 2005 году назначен директором Научно-исследовательского детского ортопедического института им. Г.И. Турнера.
Доктор медицинских наук, президент Ассоциации детских травматологов-ортопедов, заслуженный врач Российской Федерации. Награждён медалью «В память 300-летия Санкт-Петербурга», премией «Лучшие врачи России – 2008», знаком «Почётный донор России», удостоен международной премии и почётного ордена Андрея Первозванного «За веру и верность».
Беседовал Сергей Ильченко
