ВИКТОР КОРЧНОЙ, МЕЖДУНАРОДНЫЙ ГРОССМЕЙСТЕР (ШВЕЙЦАРИЯ): ШАХМАТЫ ТАК ПОХОЖИ НА ЖИЗНЬ
- Виктор Львович, в связи с чем вы вновь оказались в своем родном городе?
- Я приехал готовиться к чемпионату мира по версии ФИДЕ, который пройдет в Москве. Приятно вновь пройтись по тем улицам, которые о многом мне напоминают.
- Вы не опасаетесь, что на чемпионате вам придется встретиться вновь с вашим давним соперником Анатолием Карповым?
- Для того чтобы мы встретились, каждому из нас необходимо будет выиграть отборочные матчи (и Карпов, и Корчной проиграли. - С. И.). Но если говорить честно, то я бы не хотел с ним встречаться за шахматной доской. Клятву не играть с ним я дал себе после финального матча в итальянском городе Мерано в 1982 году. С той поры мне удавалось ее держать.
- Вы считаете, что злость - плохой советчик при игре в шахматы?
- В ряде случаев она, конечно, может компенсировать недостатки дебютной или физической подготовки. Но заменить полностью природный талант шахматиста чувство спортивной злости не в силах. Смею надеяться, что дважды я играл в финальном матче на звание чемпиона мира по шахматам не только потому, что мне очень хотелось что-то доказать советским оппонентам, но еще и потому, что я не самый плохой шахматист на свете.
- Вы ощущаете конкуренцию поколений в шахматах?
- Мне кажется, что нынешнее поколение больше озабочено чисто прагматическими целями, связанными с этой древней игрой. Мое поколение к подобному прагматизму относилось скептически, хотя никто никогда не отрицал, что бывают ситуации в жизни, когда разумный компромисс все же возможен. Можно пытаться прошибить лбом стену, но стоит помнить о том, что при этом может быть очень и очень больно.
- Вам приходилось это правило применять в жизни?
- Я всегда в любой ситуации стараюсь бороться до конца, но в разумных пределах.
- В вопросах свободы личности, по-моему, вы всегда были бескомпромиссны...
- Поэтому я и бежал из страны.
- Почему вы говорите "бежал"?
- Да потому, что оно так и было в 1978 году. Я оставил в Ленинграде жену и сына, даже не рассказав им перед отъездом в Амстердам о своих планах. Там после международного турнира я и попросил политического убежища. То есть практически убежал в никуда. Хотя в западном мире тогда я нашел поддержку в своей борьбе против советской системы. За что меня и лишили советского гражданства.
- Вы считаете себя диссидентом?
- Так имеют право называться только те, кто вел сознательную политическую борьбу против существующего в Советском Союзе строя. Я хотел только одного: играть в шахматы. Можно сказать, что я уехал из страны ради самого себя, ради сохранения собственной творческой индивидуальности шахматиста.
- А может быть, все дело в том, что вы просто обиделись на советскую власть за то, что партия сделала ставку на Карпова в борьбе за шахматную корону?
- Я честолюбивый человек, и мне было обидно, что моего соперника поддерживали, так сказать, из принципиальных политических соображений. Здесь шли в ход отнюдь не спортивные приемы. Это меня очень задело, а потом мне никак не могли простить упорного сопротивления Карпову во время финального матча претендентов в 1974 году. Он победил и фактически стал чемпионом мира без игры. Помните, Фишер отказался играть матч?
- Как вы относитесь к нынешнему обилию шахматистов, обладающих званием чемпиона мира?
- Мне была больше по душе прежняя система борьбы за это звание. Все-таки в шахматах есть более-менее объективные показатели, определяющие силу игрока, хотя нынче все говорят о том, что надо менять правила игры, сокращать количество времени - 5 часов, отпущенного на одну партию. Я понимаю, что динамика жизни требует, чтобы спорт становился более зрелищным, но шахматы - это не только спорт...
- А вы можете продолжить фразу "шахматы - это..."?
- Шахматы - это искусство, спорт, немного науки, немного чувств и эмоций, немного интуиции и психологии. Словом, в них смешано все то, без чего человек не может обойтись в обыденной жизни.