АЛЕКСЕЙ СТРЕПЕТОВ О ПАВЛЕ САДЫРИНЕ: "ОН ВСЕГДА БЫЛ ЛИДЕРОМ"
Уже две недели, как нет с нами Павла Федоровича Садырина... Роль и значение этого человека для нашего футбола мы начинаем оценивать по достоинству только сейчас. Вспомнить о Садырине - игроке, тренере, человеке корреспондент "НВ" попросил его многолетнего партнера, мастера спорта, футболиста "Зенита" в 1967 - 1976 гг., ныне главного тренера футбольной команды СКА (Петербург) Алексея Александровича Стрепетова.
ПАША БЫЛ ПО-ХОРОШЕМУ ЗЛЫМ НА ПОЛЕ
"Когда я пришел в "Зенит" в 1967 году, то Садырин уже был одним из ведущих игроков команды. Лидером. Причем не только лидером по игре, но и лидером по жизни. За ним всегда тянулись.
Садырин как игрок, по моему мнению, без проблем вписался бы в современный футбол. Паша - я его всегда звал Пашей - обычно играл в полузащите на фланге, но мог выйти и в защите, причем ему все равно было где играть - слева или справа. Мог всю "бровку" закрыть, выносливости у него всегда хватало на весь матч. Был период, когда возникла необходимость сыграть последнего защитника, поставили на эту позицию Садырина, и он отлично справился - игру читал превосходно.
Паша был силен в отборе мяча, ему удавалась персональная опека ведущих игроков соперника. Авторитетов на поле для него не было, он сам был для кого хочешь авторитет. Поэтому самым громким знаменитостям тех лет, например спартаковцам Осянину и Хусаинову, тбилисцу Асатиани, позже киевлянину Блохину, приходилось в борьбе с ним нелегко. Садырин был настоящий боец, никому не уступал.
Он умел не только разрушать, он был настоящий универсал. Как крайний полузащитник часто шел вперед, взрывного рывка у него не было, но скоростные качества приличные, удар хорошо поставлен с обеих ног. Паша довольно много забивал, штрафные исполнял, подавал угловые, был штатным пенальтистом "Зенита".
Когда мы играли, то официально считались любителями. Садырин, в отличие от многих, все всегда делал профессионально. На каждой тренировке работал до устали, много занимался индивидуально, штрафные отрабатывал, пенальти. Его профессионализм проявлялся во всем, даже в том, что форма у него всегда была опрятная, бутсы начищены.
Он, кстати, первым из нас стал подбирать шипы по погоде, экспериментировать с ними, что-то ввинчивать в них. Например, однажды поздней осенью перед игрой с "Араратом" ударил мороз, поле подмерзло, ледяной коркой покрылось. Паша утром съездил на стадион имени Кирова, посмотрел, попробовал газон. Потом собрал у всех ребят бутсы и поехал на завод, там на станке на шипах сделали надрезы, чтобы мы по льду не скользили. По ходу игры, конечно, шипы забились снегом, но какое-то время мы очень уверенно держались на таком поле и "Арарат" в тот раз с крупным счетом победили.
Паша был на поле по-хорошему злым. Умел всех заводить, настраивать на борьбу, капитан был настоящий. Вспоминаю, играем с "Торпедо" в Москве. У нас в воротах стоит Саша Волошин. Идет атака москвичей, навес, Волошин выходит на перехват, и торпедовец Анатолий Дегтярев в прыжке бьет его локтем, да так, что Волошин с мячом в руках влетает в ворота и долго не может встать, врачи его долго приводят в чувство. А судья как ни в чем не бывало засчитывает гол, несмотря на все наши споры. Тогда Садырин сказал: "Больше играть не будем. Будем драться".
Команда у нас была очень неплохая, несколько человек в сборные приглашались, в первую, в олимпийскую - Голубев, Булавин, Деремов, Загуменных, Гончаров, Зинченко. Голубева неоднократно приглашали в киевское "Динамо". Загуменных до своей травмы считался вторым в стране крайним защитником после спартаковца Ловчева. Но нам каждый раз чего-то не хватало для того, чтобы подняться выше, чем пятое или шестое место. В 1974 году мы почти весь чемпионат шли на втором месте за киевским "Динамо", но в решающий момент несколько матчей проиграли. На своем поле в Ленинграде мы очень редко уступали, а на чужих полях как-то терялись.
Наверное, нам не хватало такой уверенности в себе, как у Садырина, его жажды побеждать. Он терпеть не мог проигрывать, во что бы ни играл - в шашки, бильярд, настольный теннис. Не зря один специалист в то время сказал, что "Зенит" был бы идеальной командой, если бы в нем играли одиннадцать Садыриных.
САДЫРИН-ТРЕНЕР СТАВИЛ МАКСИМАЛЬНЫЕ ЗАДАЧИ
Паша закончил играть в 33 года, мог бы еще выступать - чувствовал себя отлично, ни килограмма лишнего веса, никаких проблем с поддержанием формы. Я был уверен, что он станет тренером. Садырин всегда вел конспекты занятий, особо отмечал для себя те упражнения, что ему были интересны. У нас ведь несколько тренеров сменилось, у каждого он почерпнул что-нибудь.
К тому же он всегда опекал в команде молодежь - помог освоиться в "Зените" Жоре Хромченкову, Юре Загуменных.
Садырин и по жизни всегда был готов помочь, посоветовать, причем и в житейских делах. Часы сломались - часы починит, телевизор сломался - телевизор починит. Машина забарахлила - с машиной поможет разобраться. Любил фотографировать, особенно в зарубежных поездках. У меня дома в альбоме немало фото "Зенита", а Садырина на многих нет, потому что он сам снимал.
Рыбалку очень любил - мы с ним много рыбачили. Грибы любил собирать. Мы вчетвером: он со своей первой женой, покойной Галей, и я со своей женой - вместе часто ездили под Выборг за грибами.
Садырин был смелый человек. Все, наверное, знают, как он мальчика тонущего спас в Удельной, как в Баку вместе с ребятами женщину из затопленного подвала гостиницы вытащил. Думаю, что если был бы пожар, то он и в огонь не побоялся броситься. И гордый, уверенный в себе. Я не могу себе представить, чтобы Паша к кому-нибудь пошел о чем-то просить.
Он не любил лицемерия, фальши. Мог вспыхнуть, не сдержаться, сказать в лицо человеку, что о нем думает. У него никогда не было заранее заготовленных речей. Поэтому многие на него обижались.
Как тренер Садырин все время ставил самые серьезные задачи. Знаете, многие тренеры довольны тем, что есть, наверх не стремятся. Например, работается во второй лиге, и хорошо - далеко ездить не надо, города маленькие, тихие, спокойные. Или есть тренеры, неплохо устроившиеся в первой лиге, кочуют из команды в команду, занимают места где-нибудь в серединке и нормально.
А Садырин взял "Зенит" и выиграл золото, потом пришел в ЦСКА и с ним выиграл все - и Кубок, и чемпионат. Он и со сборной ставил высокие задачи, и с ЦСКА работал до последнего дня, потому что очень хотел выиграть, чего-то добиться.
О том, что Паша болен, я узнал зимой. Он держался очень спокойно, мужественно, виду не подавал. Когда я принял в Питере футбольный СКА, то мы с ним созванивались, он обещал помочь.
На матч с "Зенитом" Пашу отговаривали ехать. Он уже очень плохо себя чувствовал, температура высокая держалась и ничем не сбивалась. Все, кто знал о его болезни, до последнего момента надеялись, что произойдет чудо...
Нам всем будет его очень не хватать".